Дорогой сновидений
Шрифт:
"В сущности, — между тем продолжал Лаль, — в его плане я был всего лишь тенью…Тенью Нергала, как вы понимаете. Он моими руками делал свое дело, прячась за моей спиной, так чтобы никто не заподозрил его… Он хотел, чтобы Шамаш думал, что я его противник, а не бог погибели… А я… Я всего лишь надеялся получить в награду за услуги свободу… — замолчав, он закрыл глаза, подставляя лицо под лучи небесных светил, проникавшие через плотный полог шатра, вдохнул полной грудью воздух, наполненный терпким духом костров и сладковатым запахом талого снега. — Я так долго мечтал об этом, что готов был заплатить всем, что угодно, лишь бы вырваться из этой вечной темнице!"
Кигаль еще сильнее
"Значит, все это было затеяно лишь ради того, чтобы отомстить Шамашу…" — прошептала Гештинанна.
"Не только ему. Хотя, конечно, ему в первую очередь. Кому приятно проигрывать?"
"Но почему тогда он просто не вызвал Шамаша на бой, вместо того…"
"Нинти, Нинти, — качнул головой Лаль, — ты стала еще более наивной, чем была прежде! Или мы говорим не о том, кого люди называют не иначе как Губителем?"
"Он прав, Гулла, — хоть ей того и совсем не хотелось, Кигаль была вынуждена признать правоту бога сновидений. — Нергал опасен именно своей непредсказуемостью… Лаль, ты сказал, что готов нам помочь…"
"Да. Все, чего я хотел — обрести свободу. Теперь, достигнув ее, мне нужно подумать о том, как сохранить полученное…"
"И ты, как умный мальчик, понимаешь, что проиграешь, если настроишь против себя нас четверых?"
"Конечно! Разве мне одному с вами справиться?"
"Мне не нравится эта усмешка в твоем голосе, — Кигаль нахмурилась. — Лучше не зли меня. Я и так стою у самой грани, за которой буду готова не просто вернуть тебя обратно в темницу, но придумать и что-нибудь похуже… И не надейся, что в этом сражении с нами Нергал встанет на твою сторону…"
"Конечно, — поспешил согласиться с ней Лаль. — Я достаточно хорошо его знаю, чтобы не ждать поддержки в открытом бою".
"Что ж, вот и умниц, — Кигаль улыбнулась, но не тепло, умиротворенно, а напряженно, как улыбается зверь своему врагу перед тем, как наброситься на него. — А теперь, давай вернемся к спящим. Итак?"
"Возвратить того, чьим телом я воспользовался, легко. Нужно лишь чтобы Айя сняла свое удерживающее заклятие с мира сновидений. Раз уж я все равно здесь…"
"Значит, этим мы займемся потом. А девочка?"
"Девочка… — Лаль на миг замолчал, медля с ответом, скользнул быстрым взглядом по лицам окруживших его богов, пытаясь понять, что: ложь или правда — послужат ему лучше… Наконец, он решился: — Нергал вынудил меня отдать малышку ему. Она была частью нашей сделки, — продолжал бог сновидений, не спуская с Шамаша внимательного взгляда, пронзавшего насквозь, заглядывая не только в самое сердце души, но и за нее, стремясь разглядеть, что она скрывает даже от себя. — Я пытался уговорить Нергала оставить ее. Но ты же знаешь, как он упрям. И как яростен в своем гневе. Он чуть было не сжег мой мир. Если бы я мог помешать ему…" — он развел руками, словно говоря: "Кто я такой? Маленький божок. А Нергал — повелитель погибели. У меня и оружия-то против него никакого нет, ведь ему в полной мере подчинены те же самые силы, которые в какой-то незначительной своей части открыты мне…"
"Опять Нергал! — всплеснула руками Кигаль. — Свышние знают, как же мне он надоел!"
"Но зачем ему понадобилась девочка…" — начала Нинти, общаясь к Лалю, но Кигаль прервала ее, отвечая на вопрос прежде, чем он был задан:
"Чтобы заманить Шамаша в ловушку, конечно!"
"Думаю, он хочет отвести ее в Куфу…"
"Нужно остановить его…!"
"Боюсь,
уже поздно. Мы не успеем. Увы"."Что ж, — вздохнула Гешти, — значит, нам не остается ничего иного, как смириться…"
Кигаль резко вскинула голову, с вызовом глянув на богиню прошлого. В каком бы отчаянном положении повелительница смерти ни была, признать свое поражение даже не вступив в бой было выше ее сил.
"Мы не должны вмешиваться…" — стремясь урезонить подругу, начала Гештинанна, качая головой.
"Перестань! Мы уже говорили с тобой об этом! — набросилась на нее богиня смерти.
"И ни о чем не договорились!" — о, нет, на этот раз она не собиралась отступать, нисколько не заботясь о том, что ее упрямство могло не только обидеть, но и разозлить повелительницу подземного мира. Она знала, что истина на нее стороне, все же остальное — эмоции, и не более того.
"Хватит! — крикнула на нее Кигаль. — Я не собираюсь тебя слушать! Я уже раз бросила брата в тот миг, когда была ему нужна и не сделаю этого вновь, даже если это будет стоить мне…"
"Если ты не хочешь слушать ее, — заговорил вдруг Шамаш, обращаясь к богине смерти, — то послушай меня. Уходи".
"Ты не понимаешь… — ее черты исказила боль, которую она была не в силах выразить словами. — Ты не знаешь, что происходит…"
"Но он понимает, что может случиться, если мы не остановимся, сейчас, немедленно!" — прервала ее Гештинанна.
"Остановимся! — вскричала Кигаль. — Если бы это было возможно — остановиться! Шамаш не сделает этого. Никогда!"
"Он сказал…"
"Он просто не хочет вмешивать во все это нас — и только! Ведь так?" — она повернулась к брату.
"Да, — спокойно кивнул тот, а затем повторил вновь: — Уходи. Не ввязывайся из-за меня в бой, в котором тебя ждет беда. Если бы я заранее знал о том, что мне не до конца ясно и сейчас, то не позвал бы тебя".
"Но Шамаш, идя на бой, ты ведь хочешь победить, не проиграть, так? Ради тех, кто нуждается в твоей помощи, правда? А раз так, выслушай меня: Шамаш, ты плохо знаешь Нергала, не знаешь его так, как я! Его месть опаснее всех сражений, ведь в ней он наносит удар по тому, что причиняет самую большую боль и при этом менее всего защищено — по чувствам. Как бы ты не скрывал их, как бы не отрекался, надевая маску льда…"
"Я знаю".
"К чему все это? — Гештинанна качнула головой, отрешенно глядя куда-то в сторону. — Мы уже выпустили на волю одного врага мира. Если мы продолжим путь в том же направлении, то освободим и все остальные беды мироздания…"
"Не вмешивайся…"
"Не в свое дело? — закончила она фразу, которая готова была сорваться с уст богини смерти. — Разве я прошу тебя не о том же? Кигаль, ты самая мудрая и великая из богинь. Неужели ты не понимаешь: мы не можем! Мы не должны…" — не договорив до конца, она умолкла, взглядом, движением головы, порывом души стремясь напомнить Кигаль что-то очень важное и, в то же время, столь тайное, что это было невозможно доверить даже мысленной речи небожителей.
"Уходите…" — Шамаш не знал, что имела в виду богиня памяти, лишь понимал — нечто очень важное для их обоих. Поэтому на этот раз он не просил — приказывал, чувствуя, сколь труден и болезнен выбор для сестры, а потому принимая решение за нее.
"Но ты…"
"Я постараюсь все исправить".
"Ты вернешь малышку?»
"Да".
"И вернешься сам?" — Кигаль глядела на него, моля: скажи "да"!
И колдун кивнул:
"Да".