Дороти должна умереть

— У нас уже есть во дворце свой человек, он будет присматривать за тобой. Когда придет время, он передаст тебе дальнейшие инструкции. Пока будешь во дворце, старайся не использовать магию. Там везде размещены системы безопасности, а служанкам запрещено колдовать. Но правило строго не соблюдается. Если бы не заклинания перемещения и чары наведения блеска, никогда бы не удалось добиться той чистоты, которую желает видеть Дороти. Потому на такое частенько закрывают глаза. Так что, если будешь пользоваться магией лишь в бытовых мелочах, проблем не возникнет.

— Как насчет клинка? — поинтересовалась я, прекрасно понимая, что буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если смогу держать его под рукой.

— Ты без проблем сможешь его вызвать, — ответил Нокс. — Это и не заклинание как таковое, потому что клинок все равно всегда рядом. Ты просто его активируешь. Старайся не призывать демонических стражей и не пытайся устраивать переселение душ, ладно?

Мы вместе усмехнулись над этими словами. Всего пару недель назад я не могла даже свечку зажечь магией, а теперь мы шутим о заклинании высшей магии.

— Ну, всякое бывает, — ухмыльнулся Нокс, пожимая плечами. — И все же, если будет совершенно необходимо воспользоваться заклинанием, которое врубит тревогу — а я настоятельно не рекомендую этого делать, — то оно укажет твое местонахождение. Так что сваливай оттуда к чертовой матери, пока тебя не схватили.

— Постараюсь, — пообещала я ему.

— Это Изумрудный дворец, — проговорил парень, переключая внимание на всевидящий омут и указывая на маленький квадратик, затерянный среди сложной сети взаимосвязанных залов и коридоров. — Вот здесь твоя личная комната. Она на три этажа ниже покоев Дороти и…

Но я уже не прислушивалась к его словам. Желудок чуть не вывернулся наизнанку. Что-то со мной происходило. Мысли о заклинании Момби совершенно вылетели из головы, а чары начали действовать. Карта дворца, мерцавшая на поверхности омута, поблекла, сменившись моим отражением. По крайней мере я думала, что это так. Сложно было утверждать точно. Отразившееся в воде лицо больше не было моим. Я превращалась в Астрид. Сверкнувшие в воде глаза поменяли цвет с карего на ярко-голубой, как дно бассейна. Розовые волосы сменили оттенок на кукурузный. Я уставилась в отражение, пытаясь осмыслить происходящее.

Когда мы были в комнате Высшего совета, я и не заметила, что Астрид красива. Определенно красивее меня. Нос у нее был крупноват, но лицо от этого выглядело даже интереснее. У девушки оказались маленький ротик и аккуратное овальное лицо с высокими скулами и ровным подбородком. Я все еще пыталась привыкнуть к новому облику, когда осознала, что остальное тело тоже перестраивается. Не самый приятный опыт: кожу словно разрывало на части, пока она растягивалась, чтобы облепить новые кости. Астрид была высокой.

Когда я неосознанно коснулась ладонью щеки, то заметила, что пальцы у меня стали длинными и тонкими. И выглядели так, будто я недавно побывала в маникюрном салоне.

— Зовите меня старомодной, — заявила Момби, любуясь творением рук своих, — но розовые волосы мне нравились больше.

Слова ее были едва слышны. Я повернулась к Ноксу, внезапно ощутив приступ страха, теряя уверенность, что действительно готова ко всему этому. С минуту лицо чародея оставалось застывшим и мертвенно-бледным, но затем он улыбнулся.

— Не беспокойся, — сказал Нокс. — Ты все та же Эми.

Вновь поймав свое отражение в омуте, я не смогла с ним согласиться. От меня не осталось и следа. Я больше не была Эми Гамм.

Вскоре я надела зеленую униформу служанок дворца, принадлежавшую Астрид. Гламора внимательно оглядела то, что получилось, задумчиво накручивая на палец локон огненных волос, и наконец одобрительно кивнула. Я ощутила прилив гордости.

— Помни, чему я тебя учила, — сказала она. — Может, Астрид — одна из самых незаметных служанок, но она все же знает, какие вилки для чего используются, знает фигуры всех танцев. Быть горничной — значит лишь на шаг отставать от принцессы. Не делай ничего, что показало бы твое невежество. — Гламора схватила меня одной рукой за плечо, а другую положила на спину и похлопала по ней. — Следи за осанкой. Дороти терпеть не может сутулых. Впрочем, как и я. Только пройдись вот так по дворцу, и через неделю тебя уволят. Или сделают еще чего хуже.

Я кинула последний взгляд на зеркальную гладь всевидящего омута. Как и Момби, я скучала по розовым волосам. И хотя знала, что внешне больше не Эми Гамм, Астрид я себя пока не чувствовала. Я все еще рассматривала свое отражение, когда Момби заговорила:

— Все, хватит. Тебе пора идти.

Засунув руку в складки мантии, она выудила что-то похожее на камешек и кинула в омут. Я наклонилась ближе, наблюдая, как вода пошла рябью и начала светиться, а когда подняла взгляд, Момби уже исчезла.

— Она никогда не умела прощаться, — грустно пояснила Гламора. — А я все же скажу: до свидания, дорогая. Ты будешь неподражаема. — Она раскрыла руки и крепко прижала меня к себе. Мило с ее стороны, но Герт она не заменит, и мы обе это знали.

Буквально через секунду Гламора выпустила меня из объятий.

— Оставлю вас попрощаться наедине, — заявила она, посылая мне напоследок воздушный поцелуй.

В пещере остались только мы с Ноксом. Он был необычайно молчалив, стоял безмолвно, пристально вглядываясь в омут, на поверхности которого вновь отразилась карта дворца.

— У меня есть перечень того, что Дороти любит, а что нет. Запомни его и уничтожь.

Нокс протянул листок со списком. Когда моя рука коснулась его, Нокс перехватил ее за запястье, крепко сжав пальцы. Он молниеносно сократил расстояние между нами и накрыл мои губы своими. Он меня поцеловал! А я лишь закрыла глаза и на несколько секунд позволила себе забыть обо всем на свете, кроме него. Этот поцелуй стал для меня первым, и сравнить его было не с чем. Но уверена, что поцелуй с Ноксом отличался бы от всех возможных. Потому что Нокс особенный. Сила и магия окутали нас, протекая по телу, как в тот самый первый раз, когда чародей показывал мне, что такое волшебство. Только сегодня это была и не магия вовсе. Нечто исключительно человеческое. Все то, что мы не могли бы выразить и в тысяче слов.

Когда мы разорвали поцелуй, из груди Нокса вырывался тяжелый вздох, я же не дышала совсем. Все свечи в пещере в один миг потухли. Неужели это мы их потушили? Или Момби так своеобразно намекала, что пора закругляться? Парень вновь взял себя в руки, отпуская меня. Но так и остался стоять на расстоянии поцелуя.

— Такого никогда больше не повторится, — произнес он.

У меня внутри все сжалось. Все было настолько плохо?

— Но было бы обидно, если бы это никогда не случилось, — закончил Нокс. — Жаль только, я не успел поцеловать тебя, пока ты еще была самой собой.