Дороти должна умереть

Затем сердце начало медленно опускаться. Болтовня в зале затихла, и все взгляды обратились к нему. Я просканировала взглядом толпу, пытаясь отыскать главных действующих лиц. Как ни странно, большая их часть куда-то пропала: я не увидела ни Волшебника, ни Озмы, ни даже Глинды с Дороти. Страшила, Лев и Железный Дровосек тоже испарились.

На данный момент в зале остались только звезды второй величины. Достигнув пола, стеклянное сердце взорвалось, осыпав всех вокруг дождем красных искр. Что-то опустилось мне на руку — оказалось, сверкающие красные точки превратились в лепестки роз. Я смахнула их, пытаясь разглядеть что-либо сквозь пелену из блесток, конфетти, лепестков и розоватого дыма. Принцессе стоит отдать должное, она умеет эффектно появиться. В центре зала, там, где пару мгновений назад пульсировало стеклянное сердце, стояла Дороти. За ее спиной появилась свита — Страшила, Железный Дровосек, Лев и Глинда, которые, однако, быстро ушли, смешавшись с толпой.

Дороти была прекрасна и величава, настоящая принцесса с головы до ног. Губы накрашены помадой — без капли ВечноУлыбки, — улыбка принцессы была легкой и расслабленной, дарящей ощущение тепла. На ногтях Дороти сияли настоящие рубины. Локоны были изящно уложены в высокую прическу, по прядям пробегали золотистые прожилки к изумрудному гребню на самом верху — Изумрудный город и дорога из желтого кирпича, как поняла я.

На принцессе было длинное облегающее, расшитое бисером платье, расширяющееся от колен. Корсет был затянут так туго, что я не понимала, как она в нем дышит. Дороти намеревалась продемонстрировать всему миру не только шикарное декольте: сбоку платья был разрез, открывающий и другие формы принцессы. И, конечно же, туфли. С появлением Дороти толпа словно сошла с ума. Аплодисменты и крики раскатисто разносились по всему залу. Дороти взмахнула ресницами, изображая скромницу, и махнула рукой, безмолвно говоря: «Ах, ну что вы».

Мимо принцессы проплыл поднос. Даже не глядя, она подхватила бокал с коктейлем и, выпятив пухлые губки, сделала изящный глоток. До-олгий глоток. Наконец, когда бокал наполовину опустел, Дороти промокнула уголок губ салфеткой и подняла руку, призывая своих восторженных вассалов к тишине.

— Благодарю, — произнесла принцесса приторно-сладким голоском. — Я так рада, что все вы смогли приехать этим вечером сюда, чтобы отпраздновать со мной столь замечательное событие.

Стоящий передо мной жевун в ярко-оранжевом смокинге повернулся к соседу — приземистому, похожему на монаха мужчине в узорчатом кимоно, с бородой, подобной щупальцам осьминога, и прошептал:

— А что за событие-то?

— Да ей просто захотелось закатить вечеринку, — отозвался монах.

Я бы подумала, что это событие — какой-то неизвестный мне праздник Страны Оз. Но вечеринка была устроена просто по прихоти принцессы. А Дороти тем временем театрально прикрыла лоб ладонью.

— Как многие из вас знают, последняя неделя выдалась очень сложной. Одна из моих ближайших фрейлин оказалась отвратительной Злой предательницей, и, как вы можете представить, я была морально опустошена. Но с радостью хочу сказать, что проблема уже решена и все стало даже лучше, чем раньше. А теперь, прежде чем мы вновь продолжим танцевать, хочу представить вам особую гостью, чье присутствие здесь ужасно волнительно для меня.

Воцарилась тишина, и в дальнем конце зала послышался шорох. Глухой шепот пронесся по толпе, расступавшейся, чтобы освободить путь для новой гостьи. О ком могла говорить Дороти? И тогда я увидела ее: шатаясь из стороны в сторону и делая неуверенные шаги, она брела, с трудом удерживая поднос, заставленный напитками. Ее лицо опухло и было покрыто ссадинами, а зеленая форма горничной запятнана кровью. На месте глаз зияли два темных пустых провала, а рот неуклюже приоткрылся, будто застыл в крике.

— Увы, во время допроса случилась досадная неприятность, — добавила Дороти, — но, к счастью, Страшила умен. Он придумал, как реанимировать труп, а потому она может провести с нами этот памятный вечер. Мертвая или нет, мне бы не хотелось, чтобы моя любимая служанка пропустила самое поразительное празднество, которое когда-либо устраивалось в Стране Оз.

Это была Джелия. Жевун передо мной уронил стакан. Он не разбился. Его поглотило ночное небо, раскинувшееся под ногами. Полагаю, во всем зале из рук шокированной публики беззвучно выскальзывали бокалы. Я едва не уронила поднос. Казалось, все замерли в ужасе, когда Джелия проходила мимо них. Даже Синдра остановилась как вкопанная, не в силах сдержать слез.

— Что же вы? Давайте, берите напитки! — прикрикнула Дороти. — Ну же! Я очень расстроюсь, если вы откажетесь. — Голос принцессы был весел, но во взгляде светился вызов.

Лягух в костюме-тройке с сомнением поглядел на Джелию, потом вновь на Дороти и наконец взял с подноса бокал розового игристого вина.

— Выпьем за верность! — воскликнула принцесса.

Медленно повернувшись, чтобы увидеть всех гостей, она подняла пустой бокал. Все последовали примеру Дороти.

— За верность! — послышались крики. На этот раз они не были полны энтузиазма, но Дороти такая мелочь не волновала.

Внезапно свет погас. На кратчайшее мгновение все вокруг затянула смоляная чернота. Над головой раздалось хлопанье крыльев, будто мы стояли в пещере с летучими мышами, а потом комната вновь озарилась светом, но теперь тусклым и теплым. Над нами медленно парили несколько летучих обезьян. Каждая держала сияющий канделябр, свисающий с длинной цепи.

— А теперь начнем вечеринку! — крикнула Дороти.

Она издала ликующий возглас, и по залу прокатилась волна танцевальной музыки. Принцесса принялась двигаться ей в такт, покачиваясь и изгибаясь, и вскоре уже все собравшиеся вернулись на танцпол.

Джелия продолжила шествовать по залу, покачиваясь взад-вперед на негнущихся ногах, ее пустые глазницы ловили искорки блесток и конфетти. Каждый, мимо кого она проходила, с неохотой брал с подноса напиток. Это напоминало своеобразный танец — гости тревожно расходились в стороны, освобождая Джелии путь.

— О, Астрид, давно не виделись.

Рядом остановился Страшила, его колючая рука опустилась мне на талию. Я настолько отвлеклась, прожигая Дороти убийственными взглядами, что не заметила, как он подошел. Страшила подхватил с подноса фужер шампанского, но пить не стал. А если выпьет, то шампанское впитается в него?

— Эти маленькие сборища просто ужасны, не правда ли, дорогуша? — праздно поинтересовался он, следя глазами-пуговками за парой активно танцующих жевунов. — Трата огромного количества ресурсов.

Я не была уверена, что смогу взглянуть Страшиле в лицо, зная, что он сотворил с Мод, а теперь и с Джелией, — взглянуть и из-за гнева и брезгливости не завалить все задание. Поэтому я потупила взгляд, разыгрывая скромницу.

— Думаю, они прелестны, — ответила я, стиснув зубы.

— О, конечно, как иначе, — фыркнул Страшила. — Скоро я смогу продолжить наши ночные встречи, дорогуша. Жду их с нетерпением.

Я с трудом подавила дрожь.

— Мне нужно идти, — заявила я и, прежде чем он смог ответить, подняла поднос повыше, отправляясь кружить по залу.

За одним из дальних столиков в полном одиночестве сидела Глинда. Сегодня она надела пышное платье в оборку, рыжие волосы затянула в тугой пучок и увенчала его высокой круглой короной. От подошедшей с подносом напитков Синдры так называемая Добрая Волшебница отмахнулась.

Глинда не отводила взгляда от Дороти. На лице волшебницы была написана вселенская скука, как у тех родителей, которые против воли притащились на школьный спектакль и во время представления писали эсэмэски по работе. А тут Дороти плясала, кружилась, прыгала и извивалась. Гости посмелее — привлекательный высокопоставленный мигун, лихой пират с деревянной ногой — пытались присоединиться к ней, но принцесса отгоняла их дикими взглядами, не останавливаясь ни на мгновение. Она подобно смерчу расчищала себе пространство на танцполе. Слишком ревностно и, хотя я старалась об этом не думать, даже как-то печально. Но я увидела Льва — он облизывался и глядел на меня. Похоже, патрулирование окраин и запугивание гостей было его излюбленным развлечением на вечеринках. Я сообразила, что слишком долго стою на одном месте. Многое бы я отдала, чтобы Герт прикончила этого хищника той ночью в лесу.