Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Они довольны, любезная моя, довольны! Кто? мой отецъ, мои дядья! Но ето не излчимая болзнь. Ты видишь, что у него вымыслы всегда готовы. Не имя ни какого на сіе возраженія, я нимало не колебалась на оные ршиться. Мое безпокойство состоитъ въ томъ, чтобъ узнать какой получу я отвтъ, или удостоятъ ли меня онымъ. Въ ожиданіи онаго, утшаюсь я, разсуждая, что какими бы жестокостями ни было оно наполнено, и хотябъ было писано рукою моего брата, но не будетъ жесточа тхъ послднихъ поступокъ, которыя я претерпла отъ него и моей сестры.

Г. Ловеласъ находясь въ отсутствіи около двухъ часовъ, возвратился въ постоялой домъ, и будучи побуждаемъ своею нетерпливостію, присылалъ раза три или четыре просить меня съ нимъ свидиться. Я ему столько же разъ приказывала отвтствовать, что мн не когда и въ послдней разъ сказала, что не буду имть время къ тому до самаго обда. Что же онъ сдлалъ? Понуждалъ скоре оной готовить: я его слышила, по временамъ, что кричалъ на повара и служителей.

Вотъ другое его совершенство. Я осмлилась увидвшись съ нимъ, выговаривать ему за сіи вольныя слова. Въ самую ту минуту услышила я его ругающаго своего камердинера, которымъ онъ впрочемъ всегда былъ доволенъ: весьма скучной промыслъ, сказала я подходя къ нему, держать постоялой дворъ.

Не столь скученъ, какъ я воображаю. Какъ! Сударыня, не думаете ли вы о томъ промысл, въ коемъ пьютъ и ядятъ на щотъ другаго, я говорю о нсколько отличныхъ постоялыхъ домахъ. Что меня побуждаетъ тому врить, есть та необходимость, въ коей безпрестанно живутъ военные люди, коихъ я представляю, что большая часть оныхъ суть ужасные злоди. Боже милостивой! продолжала я, какія рчи слышала я въ ту минуту отъ одного изъ сихъ храбрыхъ защитниковъ отечества, которой говорилъ, такъ какъ я о томъ могла судить изъ отвта, человку тихому и скромному! Старая пословица мн кажеться справедливою: клятся какъ солдату пристойно.

Онъ кусалъ у себя губы, онъ прошелся по горниц на цыпкахъ; и приближался къ зеркалу, я примтила на его лиц знаки его смущенія. Такъ сударыня, сказалъ онъ мн, ето военная привычка. Салдаты вообще часто клянутъ: я думаю, что офицерамъ надлежало бы ихъ за то наказывать.

Они заслуживаютъ жестокаго наказанія, возразила я; ибо сіе преступленіе недостойно человчества; равномрно и клятвы не мене мн кажутся презрительными. Оно вдругъ означаетъ злость и безсиліе. Тотъ, которой оное длаетъ, былъ бы сущею Фуріею, естьлибъ могъ свои желанія исполнить.

Прекрасное примчаніе сударыня. Я бы сказалъ первому салдату, котораго бы услышалъ кленущагося, что онъ презрительной человкъ.

Госпожа Гремъ засвидтельствовала мн свой долгъ, такъ какъ угодно было Г. Ловеласу назвать ея учтивости. Она усильно меня просила хать въ замокъ, говоря о томъ, что она слышала о мн, не токмо отъ МилордаМ… но и отъ его двухъ племянницъ и всей фамиліи; также о надежд, коею они ласкаются уже долгое время получить ту честь, которую не весьма отдаленною уже почитали. Сіи слова весьма для меня были пріятны; поелику я ихъ слышала отъ весьма доброй женщины, которая подтвердила все то, что Г. Ловеласъ мн ни говорилъ.

Въ разсужденіи жилища, о коемъ я заблагоразсудила просить ея совта, она мн рекомендовала свою своячиню, которая отъ нее жила въ семи или осьми миляхъ, и у которой я совершенно буду довольна. Наибол принесло мн удовольствія то, что слышала отъ Г. Ловеласа, которой оставилъ насъ въ коляск, свши на лошадей съ двумя собственными своими людьми, и конюхомъ Милорда М… служилъ намъ провожателемъ до конца нашей дороги, куда мы прибыли въ четвертомъ часу въ вечеру.

Но я уже теб сказала въ предшествующемъ письм, что покои весьма тамъ для насъ неудобны. Г. Ловеласъ, будучи не доволенъ, не скрылъ отъ госпожи Гремъ, что онъ находитъ ихъ не соотвтствующихъ тому описанію, которое она намъ начертала; что какъ домъ разстояніемъ на милю отъ ближняго предмстія; то ему не надлежитъ такъ скоро на такое разстояніе отъ меня отдалятся, опасаясь какихъ ни есть произшествій, которыхъ мы еще страшимся, и что впрочемъ покои были весьма тсны и не дозволяли ему жить со мною. Ты конечно признаешься, что сіи его слова очень были для меня пріятны.

Во время сего пути въ коляск весьма долго разговаривали съ госпожею Гремъ. Она отвтствовала на вс мои вопросы вольно и простосердечно; она была откровенна, что мн очень понравилось. Постепенно я ее довела до множества изъясненій, коихъ часть согласуется съ засвидтельствованіемъ его управителя, къ которому братъ мой писалъ, и я изъ того заключила, что почти вс служители имютъ равное мнніе о Г Ловелас.

Она мн говорила.,,Что онъ впрочемъ, человкъ великодушной; что не весьма легко можно различить любили ли его боле или боялись въ дом Милорда М… что сей господинъ любитъ его чрезвычайно; дв его тетки не мене его любятъ; дв его двоюродныя сестры Монтегю суть наилучшаго въ свт свойства молодыя особы. Его дядя и тетки предлагали ему различныхъ невестъ прежде, нежели онъ началъ мн оказывать свои тщательныя услуги даже и посл того, когда они отчаявались, что не получатъ моего и моей фамиліи согласія. Но она весьма часто слышала его повторяющаго, что онъ ни съ кмъ иннымъ не сочетается бракомъ, какъ со мною. Вс его родственники весьма были тронуты тми худыми поступками, которыя онъ отъ моихъ друзей претерплъ: впрочемъ они всегда удивлялись моему свойству, и съ нетерпливостію ожидали нашего союза, они совершенно предпочли меня всмъ на свт женщинамъ, въ томъ мнніи, что никогда и никакая особа не имла толикой силы надъ его склонностями, и толикаго вліянія надъ его разумомъ. Она согласна, что Г. Ловеласъ весьма разточительной человкъ; но ето такая слабость, которая сама собою излчится. Милордъ почиталъ за великое утшеніе находиться въ обществ съ своимъ племянникомъ; однако и сіе не воспрепятствовало имъ часто ссориться; и всегда дядя принужденъ былъ ему уступать. Онъ какъ будто всегда его боялся. Сія добрая женщина весьма сожалла, что ея молодой господинъ, [такъ она его называла,] не употребилъ на лучшее свои дарованія, однако, сказала она мн, съ толь изящными качествами не надлежитъ отчаяваться о его исправленіи: будущее благополучіе затмитъ прошедшія слабости, и вс его свойственники столь сильно были тмъ убждены, что ничего съ толикимъ жаромъ пожелали, какъ видть его сочетавшагося бракомъ.,,

Сіе описаніе, хотя и посредственное; но лучше всего того, что мой братъ о немъ ни говорилъ.

Особы живущія въ семъ дом кажутся весьма честные люди; откупъ и домъ въ хорошемъ состояніи, и ничего тамъ не недостаетъ. Госпожа Сорлингсъ, своячиня Госпожи Гремъ, есть вдова и иметъ двухъ взрослыхъ сыновей разумныхъ и трудолюбивыхъ, между коими я усматриваю нкое соревнованіе къ общему благу, и двухъ весьма скромныхъ молодыхъ дочерей, съ которыми ихъ братья поступаютъ гораздо почтительне, нежели какъ мой со мною. Мн кажется, что я моглабъ здсь остаться доле, нежели насколько прежде прожить тутъ располагалась.

Я должна бы была теб ето сказать еще до полученія благосклоннаго твоего письма и до прибытія моего въ сіе мсто! все пріятно мн отъ столь дражайшей пріятельницы. Я признаюсь, что мой отъздъ долженъ былъ привесть тебя въ великое удивленіе, посл того ршительнаго намренія, которое я приняла съ такою твердостію. Ты видла даже до сей минуты, въ какое чрезъ то сама я была приведена удивленіе.

Какую ни вижу вжливость отъ Г. Ловеласа, но она нимало не подаетъ мн о немъ лучшаго мннія. Я нахожу излишество даже въ его засвидтельствованіяхъ; онъ говоритъ мн о весьма прекрасныхъ вещахъ; онъ говоритъ также о весьма прекрасныхъ для меня принадлежащихъ длахъ; но мн кажется, что чистосердечное уваженіе и истинное почтеніе не заключаются въ краснорчивыхъ выраженіяхъ. Чувствованій никогда словами изобразить сильно не можно. Краткое молчаніе, потупленные взоры и томной голосъ, боле въ томъ удостовряютъ нежели все то, что Шакеспиръ называетъ громкимъ израженіемъ смлаго краснорчія. Сей человкъ говоритъ токмо о восхищеніяхъ и восторгахъ. Ето любимыя его два изрченія; но я истинно знаю, по моему смущенію, къ чему по справедливости должна я ихъ приписать; его торжеству, любезная моя, я говорю то въ двухъ словахъ, которыя не требуютъ другаго изъясненія. Жлать же онаго боле, значило бы вдругъ оскорблять мое тщеславіе и осуждать мою глупость.

Мы весьма безпокоились, по нкоторымъ о погон за нами подозрніямъ, изъявленнымъ въ письм Осипа Лемана. Сколь различно перемна обстоятельствъ принуждаетъ насъ судить о всякомъ дл! то его осуждаютъ, то хвалятъ, слдуя той польз, какую въ томъ находятъ. Съ какимъ слдственно раченіемъ надлежало бы пріобртать твердыя правила въ различіи зла и добра, которыя бы не зависли отъ пристрастія! Я считала за подлость развратить служителя моего отца; теперь я могу доказать несправедливость онаго потому любопытству, которое безпрестанно понуждаетъ меня спрашивать у Г. Ловеласа, не знаетъ ли онъ чего, симъ или какимъ ни есть другимъ средствомъ, какое мнніе мои друзья имютъ о моемъ побг. Онъ конечно долженъ имъ казаться условленнымъ, отважнымъ и хитрымъ. Сколь сіе для меня несносно! Въ такомъ будучи состояніи, могу ли я имъ подать истинныя изъясненія?

Онъ мн сказалъ, что они совершенно оное узнали; но что теперь они боле оказываютъ ярости, нежели печали; что онъ съ великимъ трудомъ сноситъ т обиды и угрозы, которыя мой братъ противъ него оказываетъ. Ты ясно видишь, что чрезъ то онъ хочетъ мн уважить свою терпливость.

Коликаго удовольствія лишилась я, любезнйшая моя пріятельница, симъ безразсуднымъ и нещастнымъ побгомъ! Теперь я могу, но уже поздо, судить, какое по истинн есть различіе между тми, которые оскорбляютъ, и тми, которые оскорблены. Чего бы я ни дала за то, дабы возвратить себ право, говорить, что со мною поступаютъ несправедливо, и что я ни кому зла не сдлала; что прочіе не оказываютъ мн должной благосклонности, и что я въ точности исполняю мои права въ разсужденіи тхъ, которымъ я должна оказывать почтеніе и покорность.