Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Я покачала головою по прочтеніи сего письма. Хитрости, коварства, сказала я, вотъ что наиболе могу я о всемъ думать. Ахъ! Г. Ловеласъ, да проститъ васъ Боже и да поможетъ вамъ исправиться! Но я весьма вижу, изъ собственнаго вашего повствованія, что вы человкъ, совершенно исполненной коварствъ.

,,Любовь, дражайшая моя, есть хитрая страсть. День и ночь я мучилъ непонятную мою голову [какая глупость, сказала я сама въ себ] дабы изыскать средство предупредить омерзительную жертву, и вс нещастія воспослдовать изъ того могущія. Столь мало наджды въ вашей любви! Столь несправедливое отвращеніе со стороны вашихъ друзей! Столь угнтающая опасность лишиться васъ по такимъ сильнымъ причинамъ. Я съ дв недли не могъ сомкнуть глазъ: и признаюсь вамъ, сударыня, что естьлибъ я упустилъ хотя нчто, дабы воспрепятствовать возвратиться вамъ въ замокъ, то не простилъ бы себ онаго во всю свою жизнь.,,

Я опять начала хулить саму себя за то, что согласилась съ нимъ видться, и мои разскаянія справедливы; ибо безъ сегобъ злощастнаго свиданія, вс бы его размышленія въ теченіе двухъ недль ни къ чему бы не послужили, а можетъ быть я равномрно избглабъ и отъ Г. Сольмса.

Но естьлибъ онъ исполнилъ намреніе предстать предъ мою фамиліею, и естьлибъ получилъ отъ оной какую обиду, какъ и конечнобъ не преминули ему учинить; то какихъ бы надлежало ожидать злощастій.

Но чтожъ подумать о твердомъ намреніи, похитить бднаго Сольмса и держать его два мсяца въ заперти! о любезная моя! Какому человку позволила я себя похитить вмсто Сольмса!

Я у него спросила, думаетъ ли онъ, чтобъ такія гнусныя преступленія и дерзость презирать общественныя законы, могли остаться безъ наказанія?

Онъ безъ всякаго затрудненія сказалъ мн, съ такимъ веселымъ видомъ, какой какъ ты знаешь онъ часто показываетъ, что онъ имлъ единое токмо сіе средство для воспрепятствованія злости его враговъ, и для освобожденія меня отъ принужденнаго брака; что сіи отчаянныя предпріятія мало бы принесли ему удовольствія, и что онъ ни малйшаго бы зла не причинилъ особ Сольмса, что онъ конечно почелъ бы за необходимость оставить свое отечество, покрайней мр на нсколько лтъ; но естьлибъ онъ былъ доведенъ до изгнанія, которое намреніе онъ бы принялъ и произвольно лишившись наджды владть моимъ сердцемъ; то доставилъ бы себ сотоварища въ путешествіи, его полу и изъ моей фамиліи о коемъ я нимало не помышляла.

Естьли что ни есть сему подобное! Я не могу сомнваться, чтобъ онъ не говорилъ о моемъ брат!

И такъ Г. мой, сказала я ему съ знаками исполненными гнва, вотъ на что употребляете подкупленнаго вашего повреннаго.

Мой повренной, сударыня! Онъ равно повреннымъ и у вашего братца. Вы знаете, по искреннему моему признанію, кто началъ подкупать его. Я васъ увряю, сударыня, что я избгалъ многихъ худыхъ случаевъ со стороны брата вашего, и не могъ бы наносить другимъ подобныя обиды.

Я вамъ о томъ скажу, Г. Ловеласъ, токмо то, что поелику сей презрительной повренный, повидимому произвелъ великія нещастія какъ съ одной такъ и съ другой стороны, и кажется еще продолжаетъ подлыя свои дла, то долгъ требуетъ дать знать моимъ друзьямъ какого змея въ ндрахъ своихъ они питаютъ.

О! что касается до него, сударыня, вы можете сдлать все что вамъ угодно; время службы его проходитъ. Сей плутъ весьма хорошую получилъ изъ того выгоду. Онъ не намренъ навсегда въ семъ званіи остаться. Онъ дйствительно снять хочетъ постоялой дворъ, что онъ считаетъ за верьхъ своего благополучія. Я васъ также увдомлю, что онъ влюбился въ Бетти, двку вашей сестрицы; и при томъ, по моему совту. Они сочетаются бракомъ, когда Леманъ къ тому мсту будетъ пристроенъ. Я уже помышляю о средств, дабы наказать сію скверную чернобровку за вс претерпнныя вами отъ нее наглости, и дабы она о томъ разскаявалась даже до своего издыханія.

Колико презрнія достойны ваши умыслы Г. мой! Не ужели вы не страшитесь также мщенія за учиненныя вами гораздо еще боле оныхъ злости? Я отъ всего моего сердца прощаю Бетти. Она не принадлежала мн, и, вроятно, повиновалась повелніямъ той, которой должно было ей повиноваться, и притомъ повиновалась гораздо съ большею покорностію, нежели я оказывала тмъ, коимъ еще боле бы должно оной оказывать.

Пусть такъ, отвчалъ онъ мн, [можетъ быть любезная моя, въ томъ намреніи, дабы меня устрашить].,,Дло уже сдлано; надлежитъ чтобъ Бетти претерпла наказаніе за свою наглость, и естьли я почту Лемана не мене достойнымъ наказанія; то онъ мн общался въ своемъ план, которой былъ двоякаго смыслу, что и та и другой будутъ имть участіе въ мщеніи. Мужъ и жена не должны претерпвать нещастіе розно.

Я вышла изъ терпнія. Я откровенно ему въ томъ призналась. Я вижу, Г. мой, сказала я ему, съ какимъ человкомъ осуждена я препровождать жизнь мою; и удаляясь, я его оставила въ такомъ состояніи, которое въ другомъ случа почла бы я за смущеніе и безпокойствіе.

Письмо СXІ.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН ГОВЕ.

Откровенность, съ которою я продолжала изъясняться, когда опять увидлась съ Г. Ловеласомъ, и отвращеніе, которое я явно оказывала къ его мнніямъ, его поведеніямъ и разговорамъ, казалось, привели его нсколько въ самаго себя. Онъ хотлъ обратить въ шутку т угрозы, которыя онъ говорилъ противъ моего брата и Г. Сольмса.,,Онъ долженъ еще, сказалъ онъ, сохранить себ столь многое въ своемъ отечеств, что не надлежитъ ему предаваться мщенію, которое бы его привело въ необходимость оставить оное. Впрочемъ, онъ позволилъ Леману разгласить о себ великое множество слуховъ, которыя не имютъ да и не могутъ имть никакой истинны, въ томъ единственно намреніи, дабы казаться ужаснымъ нкоторымъ особамъ, и предупредить великія разстройства симъ средствомъ. Къ нещастію хвалятъ его за разумъ и живость: ему часто приписываютъ то, чего онъ не говорилъ, и чего не длалъ, и еще боле, о немъ судятъ по нкоторымъ словамъ, которыя онъ позабылъ, какъ и въ семъ случа, какъ скоро оныя выговорилъ.,,

Можетъ быть, любезная моя, онъ отчасти и искренно признавался въ своихъ извиненіяхъ. Я съ трудомъ могу поврить, чтобъ будучи въ его лтахъ могъ онъ быть столь злостенъ, какъ о немъ думаютъ. Но человкъ сего свойства, будучи начальникомъ надъ шайкою такихъ людей, каковыми описываютъ его сотоварищей, [вс богаты, неустрашимы, и способны къ такимъ предпріятіямъ, коихъ я по нещастію учинилась примромъ] кажетcя мн чрезвычайно опаснымъ.

Его равнодушіе ко всенародному мннію есть другое его извиненіе. Я нахожу оное хулы достойнымъ. Чего можетъ надяться женщина отъ такого человка, которой столь мало помышляетъ о собственной своей слав. Съ сими веселыми своевольцами съ удовольствіемъ препровождаютъ часъ или два въ разныхъ разговорахъ. Но сообщества праводушнаго человка, человка добродтельнаго должно желать на всю свою жизнь. Какая бы была та женщина, которая соглашается, когда можетъ того миновать предаться во власть такому человку, которой не знаетъ никакого правила благонравія, сумнваясь, надлежитъ ли ему обязаться съ своей стороны брачными союзами, и поступать съ нею по крайней мр съ учтивостію.

По симъ правиламъ, дражайшая моя, по симъ разсужденіямъ, взять верьхъ надъ такимъ человкомъ… о естьли бы Богу было угодно… Но къ чему послужатъ теперь сожалнія! Къ какому же прибгнуть покровительству, когда бы я отъ него отреклась.

ПИСЬМО CXII.

Г. ЛОВЕЛАСЪ къ Г. БЕЛФОРДУ

Въ пятницу 1 Апрля.

Я ничего не знаю столь безумнаго, какъ вс сіи Гарловы. Что ты хочешь, чтобъ я теб сказалъ, Белфордъ? Должно низвергнуть красавицу, хотя бы вс безсмертные духи ее охраняли; по крайней мр только чтобъ видимо окружая ее не изторгли изъ моихъ рукъ, и не унесли ее въ воздушныя селенія.

Мой страхъ, единой мой страхъ состоитъ въ томъ, чтобъ двица послдовавшая мн съ толикимъ отвращеніемъ, не предложила своему родителю такихъ договоровъ, которые могли бы быть приняты; то есть чтобъ не оставила меня, дабы предаться Сольмсу. Я стараюсь изъискать средство, дабы предостеречь себя отъ столь жестокой опасности. Но Гарловы, кажется, ршились кончить въ мою пользу то дло, которое начали.

Сколь много глупыхъ тварей находится въ свт! Уменъ ли ея братъ, не зная, что тотъ, которой даетъ себя подкупать для предпріятія худаго дла, можетъ быть равно подкупленнымъ и противъ того, которой его употребляетъ, наипаче когда ему представляется случай получить сугубую пользу отъ его вроломства? Ты самъ, Белфордъ, ты никогда не можешь проникнуть даже и въ половину моихъ намреній!

[Здсь расказываетъ онъ тотъ разговоръ, которой имлъ съ Клариссою, о крик 23; своего повреннаго, которой она слышала въ садовыхъ дверяхъ. Равномрно и т обстоятельства, которыя уже читаны были въ предшествующемъ письм. Потомъ продолжаетъ такимъ образомъ:]

Не удивляешься ли ты искуству твоего друга въ самыхъ хитрыхъ обманахъ? Видишь, сколь близко находился я отъ истинны. Я не прежде отъ оной удалился, какъ увривши, что шумъ произшелъ безъ всякаго приказанія, но отъ единаго движенія незапнаго страха. Естьлибъ я дйствительне ей признался, то она по своей гордости была бы поражена видя себя почитаемую за несмысленную, никогда бы мн въ томъ не простила.