Дождь в полынной пустоши

– Честность стоит дорогого, - Сатеник махнула веером и Брайт передал девушке расшитый кошель.

– Благодарю, - взволнована Ициар вниманию.

– Пока не за что. Он пуст, - предупредительна Лисэль.

– ... Элек аф Харц, виконт Чусс...

– Как он их всех запомнил?
– восхищена мажордомом камер-юнгфер, но изучает наследника верного ландграфа. О папаше она невысокого мнения - пьяница и солдафон. Каким окажется сынок? На вид совсем неплох.

Юноша достаточно сметлив, выказать радость, но не достаточно искушен и натаскан, лучится ею долго. Больше радости и открытости баронет, больше!

– Главное - когда?
– у Аннет ответственная роль. Вступать в разговор в необходимый момент. Молчание дурной тон. О старом Харце камер-медхин обратного мнения, а от виконта не в восторге.

– Что такого? Отец знает имена всего Золотого Подворья, - вставила реплику Сатеник не молчать. Семейство из Чусса ей безынтересно.

– В основном женские, - взгляд Лисэль не отпускает Элека.

Пусть поговорят, - представляет она тот ушат сплетен, что завтра выльется на столицу.

– ...Сарика аф Конри, контесс Дейти...

– Что у вас с лицом, эсм? Попробуйте от загара лимон. Он хорошо осветляет кожу, - доброжелательна Лисэль. Есть в провинциалках располагающая неиспорченность, неизбалованность, простодушие.

– Риммон аф Мейн, виконт Бюи...

– Вам понравилась у нас виконт?
– вмешалась камер-юнгфер, выручить владетельницу Серебряного Двора. Гранда запаздывала выдумывать и проявлять интерес. Она почти не слушала, о чем шутит родственница. Отпускать шпильки и задираться в её характере.

– И да, и нет, - покоритель женских сердец не опускается до обмена улыбок.

– Начните с первого.

– Эсм, - поклонился Риммон, усиленно вздыхая.

– Мои духи?
– отыскала в себе силы Сатеник заговорить. Столь явная лесть в её сторону не должна остаться безответной.

– Духи, эсм?
– бесстыжие изумленные глаза. Он готов разбить любое средце, кроме своего, конечно.

– Мальчик далеко пойдет, - похвалила Лисэль новика. Неожиданный талант. А по виду не скажешь.
– А второе?

– Меч. Его забрали.

– Желаете сравняться славой с бездельником Габором?

– Превзойти!

– Слышите Гусмар?
– вопрос наверх, на галерею.

Сейчас бледность альбиноса вполне сойдет за сдержанный гнев. Позволительно. Он - Гусмар! ячейка тонкой паутины родственных связей опутавшей и Золотом Подворье, и Крак, и Серебряный Двор. Раз есть паутина, не обойтись без жертвы. Она просто обязана быть. И не надо гадать имена. Ни к чему.

– Я запомню, - размыкает ссохшиеся губы Гусмар.

– Лиадин аф Рий, контесс Ерв...

– Тебе уже не хочется улыбаться?
– вопрос гранды к камер-юнгфер.

– Дальше сплошное расстройство.

Сатеник согласна. Слишком мало жемчуга и слишком много сора. И.... За Улфом Йенсом аф Эвайком маячит унгриец, Колин аф Поллак. Очень легко запомнить.

Ускоренный прогон с редкой раздачей ,,обескровленных кошелей. Совсем мало слов. Почти нет.

На светлом челе владетельной эсм недовольство, а над переносицей пролегла морщинка-молния. Чуть резче обозначились ноздри, напряжены и поджаты губы. Осталось облечь отлучение в словесную форму. Простое ,,вон не годится! Хотя гранда даже представила, с каким удовольствием произнесла бы короткий емкий слог. Одним коротким выдохом.

Все на столько очевидно?

– читает Колин нескрываемое желание Сатеник.

А ты хотел цветов и объятий? С чего бы?

Но не рады не ему одному.

Унгрия явно не в фаворитах. Девчонке достанется тоже.

И что прикажите делать?

Эйгер честно наставлял.

– С твоей рожей сомнительно выглядеть улыбчивым, застенчивым и растерянным. А попытку стоять все время в половину оборота к собеседнику или собеседнице, сочтут за невоспитанность, а то и дерзость. Да и поможет ли? Так что во избежание лишних сложностей, зри прямо! Иногда это действует, получше смазливого личика. Особенно на зрелых баб, понимающих тонкости мужской красоты.

Прямо так прямо, - готов принять свою судьбу унгриец.

– Уууу!
– издала восхищенный возглас Лисэль. Среди смазливых и милых до приторности лиц и вдруг такое! Чудо! Чудовище! Все одно что жгучий перец после липкого мармелада!

Она об этом?
– вздрогнула и едва не повернулась к родственнице Сатеник.

– Каков гусь!
– вторит Аннет.

Её покойный муж числился в знатных рубаках и первостатейных волокитах. Первый любовник из наемников Харга. Неудержимый в бою и неутомимый в любви. Последний - лихой баротеро*, переплюнул своих предшественников во всем. Так что жеребцов камер-медхин чувствовала даже не сердцем, а скорее cervix uteri*. Иногда - с её же слов - colon sigmoideum*. И никогда не ошибалась.

Они что? С ума посходили обе?
– несколько растерялась гранда, не ожидавшая подобной реакции приближенных. Различия в возгласах Сатеник не уловила. А они были эти различия. Еще какие!

Но приговор унгрийцу не вынесен по другой причине. Размеренное течение церемонии прервали грубым вторжением. Группа молодых мужчин в черном и серебре, окончательно испортила Сатеник и без того никчемное настроение.

Официозу, как это часто бывает с обязательными мероприятиями, не хватало жизни, движения, остроты. А тут... Ожил свет, сверкнуло оружие, отполз сумрак, сквозняк перешел в ветерок. Зал Арок преобразился в арену. Кровь пока не лилась, но ведь это пока?

Во время, - перевел дух Колин.

На вторжение отреагировали не только огни факелов и свечей, но и люди из свиты гранды. Многие, и таких большинство, из невозмутимых, отрешенных и самоуверенных сделались похожими на комнатных барбосов, ожидающих сигнала. Подадут и они скопом кинутся толкаться к сапогам первого из черно-серебристых.

Троица на галерее так же не оставила без внимание внезапного визитера. Гусмар приветственно раскланялся, подчеркнув - он свой. Латгард показательно нейтрально вежлив.

Ему уже ничего не перепадет, - так понял Колин сдержанность канцлера.
– Или слишком поздно менять хозяина.

Ответный поклон от девушки с пояском и четками более напоминал подаяние нищему. Но опять же как подать...

– Принимаешь парад, сестрица?
– впередиидущий казалось сметет любую преграду, опрометчиво оказавшуюся на его пути. Явное внешней сходство с грандой указывало на близкое кровное родство.
– Скольких уже успела обидеть? Как говориться..., - щелчок пальцами и шедший за ним, исполняющий роль ходячего цитатника, прокаркал.