"Дракон и Принцесса" - 2 книга

– Донн Игнассио! Ну, спасибо! Удружил - так удружил! Мы пойдём, а вы себе ни в чём не отказывайте, угощайтесь. Я сейчас распоряжусь по дороге. Там ещё десерт какой-то особенный маркиза подать велела, так его подадут вам прямо сейчас. Можете его прямо с собой в Кайсери целиком забрать. Там такого нет. Только маркиза знает, как такой делать. Объедение, уверяю вас. Ну, чем ещё вас отблагодарить? Да, гонорар я вам удвою. Спасибо, ещё раз спасибо!

– Да, что я такое сделал, милорд? Мне, право слово, не понятно ничего...

– Да я от неё этих слов почти восемь месяцев ждал. Восемь! Она уже восемь месяцев жена моя. Она ребёнка моего под сердцем носит. С такой любовью сделанного. Такого желанного. Моего сына. Сына моего. Понимаете? Я люблю её. Я молюсь на неё, а она... Я и сам терпеть не могу, когда такими словами просто так бросаются. Не для этого они. Чувствую - любит, а сказать не хочет. Ну, просто же всё. Любишь? Скажи! А она не хочет...А мне так они нужны. Слова эти дурацкие. Именно от неё. Понимаете? Восемь! А теперь... Да, гонорар удвою.

Безумие! Всё, что творилось за закрытыми дверями спальни Бласа сложно было назвать как-то ещё. Сладостное, чувственное, сумасшедшее и от того столь волнительное безумие. Им было жарко настолько, что не хватало воздуха дышать, и распахнутые настежь окна не спасали. Они сгорали, не взирая на безнадёжно испорченную одежду, на жёсткий пол, на бесконечно падающие книги, статуэтки и стулья. А когда, дрожа от усталости в передруженных мышцах, они пытались отдышаться после острого, сводящего с ума удовольствия, они вдруг вспомнили о том, чего так сильно боялись - расставания или ещё страшнее - смерти. И вздрогнув, прижалась крепче друг к другу.

– Устала?
– горячие, влажные губы прижались к виску. Прочертили дорожку вниз и встретились с её губами. Нежный поцелуй, как крылья бабочки.

– Как же я тебя люблю...
– уткнулась в шею.
– Прости меня, слышишь? За всё прости, Блас. Я дура такая... Я такая дура!

– Ты счастье моё... Нежданное.
– притянул к груди и стиснул руками.
– Никогда бы не подумал, что эти дурацкие слова будут для меня так много значить.

– Представляешь, я тоже. Как оказалось, не такие уж они и дурацкие. Правда? Особенно, когда действительно любишь.

Глава 11.

– Ты мне надоел, Гаэто. Невыносимо. Что ты всё ходишь за мной и ходишь? Я уже большая девочка и не надо за мной постоянно присматривать. Ты слышишь меня вообще?
– гневно вскинула бровь и в его чёрные глаза уставилась.

– Прекрасно слышу. Чудно вижу. И ты мне тоже надоела. Если ты такая большая, как декларируешь, что с тобой происходит весь день, а?
– он терпеливо держал в руках тюк с тканью, что осматривала Лера.
– Изумительный шёлк. Просто бесподобный. Один в один - оттенок твоих глаз. Они полыхать начинают...
– и внезапно подавился фразой под хмурым, исподлобья взглядом Валерии.

– Полыхать?
– еле выдохнула и откинула несчастную ткань на руки Гаэтано.
– А испепелять они ещё не начинают?

– Начинают. Поэтому...
– он бросил тюк на прилавок притихшего торговца, скорчил ему страшную гримасу, обозначающую извинительную улыбку, отчего бедняга побледнел и как-то сник, не понимая, чем ему грозит подобное внимание.
– ... предлагаю закончить на сегодня твой неудачный шопинг и завалиться всем в таверну что-нибудь съесть. Я голоден. Мигель тоже. Ты вроде бы тоже уже звереть начинаешь - пора кормить, иначе кусаться начнёшь, - и гадко ухмыльнулся, увидев искорки бешенства в лазурных глазах.

– Да. Я тоже голодна. И, да - это была плохая идея - прогуляться за покупками. Ах, всё не так... Идём, Гаэто, - она решительно взяла его за руку и потянула к выходу. Тут же отозвался, переплёл пальцы и нежно притянул к себе.

– Успокойся... Слышишь?
– выдохнул в самое ухо, обнимая.
– С ним всё будет хорошо. Он - мужчина. Он - воин. Он - защитник. Это во-первых и в самых главных. Ты всего лишь женщина. Ты всегда вторая...

– Я знаю, Гаэто. Я всё знаю. Я понимаю. Но сердцу и душе не прикажешь...
– она прильнула к его широкой тёплой груди и обвила руками за талию.
– Надо было остаться дома и домом заниматься. Там куча всяких дел, куча бестолковых слуг и широкое поле для деятельности. Зачем я не осталась?

– Скоро будем дома. Вот и займёшься...

– Есть хочу. Отведи меня уже куда-нибудь поесть, - шепнула.
– Скорее...
– и подняла хитрые глаза. Гаэтано заглянул в них и улыбнулся.

– Идём, идём... Мигель у входа, неверное, заждался. Ну, а потом и будешь заниматься своим домиком...

– О, да. У Бласа несколько своеобразные понятия о величинах...
– и отпустив Гаэтано, широко улыбнулась абсолютно офигевшему и поплывшему торговцу.
– Мастер, мы заедем к вам позднее. Товар отменный. Ассортимент великолепный. Качество отличное. Обслуживание чудесное. Все прекрасно! Настроения нет. Простите великодушно...

– О, Боги! Ну, что вы миледи. Никаких извинений! Двери моего дома всегда и в любое время открыты для вас маркиза Фернандес-Очоа де Альмодовар. Ваш покорный слуга... Ваш покорный слуга...
– расшаркиваясь и раскланиваясь прощался галантерейщик, украдкой стирая пот со лба. Ещё бы, такое не каждый день увидишь - самая богатая женщина столицы, после королевы, разумеется; жена одного из самых могущественных вельмож Аркадии - с двумя самыми высокооплачиваемыми телохранителями! И, как она с ними? И не боится же!? И шпыняет же! А, как она его так ... ммм... А он её так... ммм... Наверное, не так уж и плохо быть телохранителем... Мда...

Таверна с незатейливым названием "Перекрёсток", хозяин которой был большим другом и должником Мигеля, оправдывала своё название - она действительно находилась на перекрёстке дорог и являлась местом стечения большого количества самой разношерстной публики всех Объединённых Королевств. Кого здесь только не было! Выходцы из Аркадии, Мелории, какие-то хмурые нечёсаные дядьки в роскошных шкурах, утончённые смуглокожие сибариты в дорогих одеждах и куча непонятных Валерии личностей. Удивительнее всего - были здесь и женщины, но вели себя они очень-очень скромно, практически не поднимая глаз, молча и незаметно. Они могли себе позволить разве, что сдержанную улыбку, но только своим мужчинам или тихую фразу, сказанную с почтением, не более того. Со стороны было заметно, по крайней мере Лере в глаза сей факт бросился в первую очередь - чем из более состоятельной и уважаемой семьи была женщина, тем невидимее для окружающих она становилась. Простолюдинок здесь не было. Валерия заметила бы их тотчас же. Перекрёсток, одним словом... Но, было здесь чинно, чисто, прислуга смышлёная и расторопная, да и кухня была отменная. Лера быстро оценила бесценные качества данного заведения, сидя за самым лучшим столиком и с достоинством первой дамы двора, уплетая фирменные блюда шеф-повара - specially for the ladies. Мигель сидел рядом спокойный и деловитый, Гаэтано - напротив неё, собранный и заботливый до тошноты - ей казалось, что своим цепким взглядом, он проталкивает каждый кусок с её тарелки по назначению, сурово хмурясь, если вдруг она что-то откладывала на край. Она ощущала какой-то непонятный изнурительный дискомфорт, по привычке приписывая его назойливой заботе Гаэто. Словно у неё внезапно появился третий глаз и кто-то в него в упор смотрит, и смотрит, будто в прицел.

– Всё хорошо? Ты себя нормально чувствуешь, детка?
– неожиданно спросил Мигель.

– Всё прекрасно. Почему ты спросил? Со мной что-то не так?
– удивилась она.

– С тобой всё так, Аурэлис. Мне просто очень не нравится пристальное внимание одного мелорийца к тебе. Вот уже четверть часа он буравит тебя взглядом. Пожалуйста, детка, постарайся максимально естественно посмотреть на мужчину, сидящего за третьим столиком от нас на месте Гаэто. Жгучий брюнет совершенно непристойного, бандитского вида. Ты всё прекрасно знаешь, не мне тебя учить.