Дракон и роза

* * *

Шень потер грудь там, куда в нее ударилась незнакомка с красивыми глазами, которую он приметил неделю назад. Тогда, когда Тао сообщил новости, перевернувшие его мир.

Сердце неровно колыхнулось в груди, и Шень сжал кулаки, медленно выдыхая. Он не мог снова погрузиться в пучину отчаяния и боли. Он и так провел неделю, оплакивая потерю истинной пары, которую ему так и не удалось встретить.

Наблюдая за бегущей прочь из храма девушкой, Шень глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Носа коснулся легкий аромат шиповника и зеленого чая. Удивительная горько-сладкая комбинация духов незнакомки походила на его жизнь. Все бы сочли его судьбу сладкой, тогда как он отчетливо чувствовал горечь своего существования.

Шень неспешно направился в сакральный зал. Его интересовало, что же так расстроило незнакомку, раз она, не видя ничего перед собой, убежала из его храма.

Стражники заметили появление Посланника и закрыли двери после очередного просителя. Они коротко уважительно склонили головы, приветствуя его.

— Здесь была черноволосая девушка в темно-коричневой юбке и черной шелковой накидке. Что она попросила? — поинтересовался Шень, обходя по кругу золотую чашу и собирая палочки с благовониями.

— Ничего, Посланник, — смутился один из воинов. — Она вошла внутрь, подошла к чаше, осмотрела статую и ушла.

— Выглядела она при этом расстроено. Даже палочки в песок нормально воткнуть не смогла. Нам пришлось поправлять, чтобы они не свалились на пол, — добавил второй.

Шень кивнул и вышел из комнаты через потайную дверь, зная, что следом за ним стража запустит очередного просителя. Выбросив палочки в очаг, он направился в южное крыло небесного города. Как бы горько ему ни было, закрывать храм снова он пока не собирался — пусть люди порадуются.

Шень зашел в сад позади главного дома южного крыла и остановился у пруда, глядя, как солнечные лучи играют на черепице крыш комнат, которые он подготовил для своей пары. К сожалению, им было не суждено встретить хозяйку.

Горечь сдавила горло, и он снова сжал кулаки, поднимая лицо к небу, где начали собираться тучи. Оглушительный раскат грома прокатился над горой и долиной, и первые капли дождя упали на щеку. Скользнув по коже вместо непролитых слез, они сорвались с подбородка и упали на рукав накидки.

Шень опустил лицо и помотал головой. Почему же было так больно? Он ведь давно смирился с тем, что не найдет девушку, посланную для него богами. Краткий миг надежды, который подарила ему Провидица, угас с годами. Шень вдавил раскрытую ладонь в грудь напротив саднящего сердца и сжал ткань рубашки.

Бездна! Ему было суждено стать Посланником, и все отлично знали, что их судьба незавидна. Когда он был еще юн и горяч, надеялся, что все это просто сказки, чтобы отпугнуть недостойных. Теперь же, когда его сердце остыло, он прекрасно понимал холод и пустоту во взглядах, которыми Посланники смотрели на избранных юношей, подбирая себе преемников.

Шень был обречен на одинокое существование с самого начала. Лишь троим из тринадцати живущих ныне Посланников повезло обрести истинные пары и создать семьи. Все остальные, и он в том числе, оставили надежду.

Молния разорвала небо, и оглушительный раскат грома прокатился над домом.

Шень отвернулся от комнат, которые никогда не будут обжиты, и направился в свои покои. За спиной ливень обрушился на гору плотной стеной, заглушая абсолютно все звуки небесного города.

Глава 5

Лин расхаживала по центральной площади небесного храма и старалась не думать о том, что выглядела крайне подозрительно. Мягкие сапожки беззвучно ступали по бело-голубой плитке с красивым облачным узором. Сегодня она была чиста, несмотря на прошедший пару дней назад ливень, и сверкала в лучах полуденного солнца.

Лин невольно вспомнила, как тщетно пыталась спрятаться от разбушевавшейся стихии под сенью хвойного леса и молилась всем богам, чтобы сель не смыл ее в обрыв. Ливень застал ее как раз на самом опасном участке пути.

Прикусив щеку, она заставила себя сосредоточиться и, проходя мимо открытых западных ворот, сосчитала количество комнат. Не меньше десяти, и это только те, что просматривались отсюда. Три комнаты оказались очень длинными. Если бы не сплошные стены с небольшими окнами под крышей, то их можно было бы принять за галерею. Однако Лин знала, что это были казармы. Судя по размерам, в каждой жило около двадцати воинов.

Лин вспомнила, что говорили в нижнем городе, и недовольно поджала губы. Так она никогда не выяснит, сколько действительно стражи жило в храме. Знания, которые ей удалось вытянуть из горожан, существенно разнились. Кто-то говорил, что их была всего сотня, с которой Посланник разъезжал по долинам, когда покидал храм. Другие верили, что храмовых воинов было не менее тысячи. Лин понимала, что правда находилась где-то посередине, но уж слишком большой разброс был у этой середины.

Один из стражников западных ворот недовольно нахмурился, следя за мельтешащей перед ним Лин, и она поняла, что достаточно испытывала судьбу. Сжав в пальцах благовония, она сделала вид, что сильно нервничает, хотя это было недалеко от истины.

Она направилась к восточной стене. Чем ближе Лин подходила, нервно расхаживая из стороны в сторону, тем сильнее напрягались стражники. Что ж, вышколены они были в разы лучше стражи императорской семьи. Заглянуть в эти ворота теперь не выйдет. Словно услышав ее мысли, один из стражников запер их. Бездна!

— Добрый день, — приятный баритон ворвался в лихорадочный поток мыслей, и Лин резко остановилась, оборачиваясь.

Сердце застыло в груди, когда она увидела мужчину, на встречу с которым и не надеялась, и сорвалось в лихорадочном ритме, посылая жар по всему телу.

Прекрасные свинцово-синие глаза прищурились, скрывая холод на их дне, и красавец-незнакомец вежливо поклонился. Светлые пряди волос скользнули по его широким плечам на грудь.

Лин поспешила отвесить глубокий поклон и заставила себя дышать ровнее, чтобы успокоить разбушевавшееся по непонятной причине сердце.

— Я наблюдаю за вами уже какое-то время и не могу понять, что вас так тревожит, — сдержанно улыбнулся незнакомец и бросил взгляд на воинов за ее спиной. — Ходите по этой площади кругами который час.

— Прошу простить меня, господин, — смущенно улыбнулась Лин, стараясь не смотреть в его холодные глаза. Его взгляд, казалось, мог пронзить ее насквозь, как молния пронзала облака. — Я просто нервничаю каждый раз, когда оказываюсь перед Хранителем. Вот, пытаюсь собраться.

— Почему же вы нервничаете? Это просто золотая статуя, — усмехнулся он.