Дракон, который не любил летать

– Ну давай, - согласился Бриан, кивнув Рукам.

Наверху в самом деле было хорошо, солнце пригревало уже совсем по-весеннему, белые простыни хлопали на ветру, как флаги или даже паруса, а чтобы Бриана, не приведи Создатель, не продуло, неугомонная Эдна принесла ту самую шубку и велела ею укрыться.

"Ладно, что уж сразу умирать, - подумал Бриан, щурясь на солнце.
– Можно жить и так. Не слишком радостно, ну да что ж теперь поделаешь, раз таким уродился? Зато с Эдной точно не соскучишься!"

Что верно, то верно, девушка непрестанно тормошила норовившего впасть в черную меланхолию дракона: то ей объясни, это расскажи, там покажи, что можно трогать, чего нельзя, да книжку какую бы выбрать попроще, по ее разумению... Если первое время Бриан сходил с ума от этой трескотни, то теперь уже не знал, выжил ли бы в тишине и одиночестве. Хотя все равно ему некуда было деваться, только головой вниз с этой вот самой башни!

– А где птицы?
– вдруг спросил он.
– Ты говорила, что прикормила птиц.

– Сударь, ну до чего вы бестолковый, - ответила Эдна, развешивая очередную простыню.
– Я же здесь белье сушу, мне тут только птиц и не хватало! А вот если я выйду на северную башню, они мигом слетятся, издалека замечают! Я им как голубятники наши, тряпочкой машу -- привязала красную на палку и размахиваю, они тут как тут. Жалко, конечно, их ловить... но вкусно, - завершила она мысль.
– Кур-то мало, и они несушки, не стану я их на суп резать!

– Погоди, у голубятников обычно белые флажки.

– Да. И простыни тоже белые. Ясно? Птицы ж тоже привыкают, - засмеялась девушка, поставила бельевую корзину на просушку и отряхнула передник.
– Вы как? Не замерзли? Не дует?

Он только покачал головой.

– Тепло ведь совсем.

– Ну мало ли...
– Она мимоходом поправила ему растрепавшиеся от ветра волосы и подошла к парапету.
– Красотища! Море золотое, правда?

– Похоже, - согласился Бриан и подергал ее за золотистую косу.
– Вот такое примерно.

Эдна отмахнулась, не глядя, навалилась грудью на парапет, глядя вдаль.

– Интересно, что за птицы, сударь?
– спросила она.
– Большие какие. Вон, видите? Морские, наверно? Буревестники или вроде того? Но они стаей вроде бы не летают...

– Это не птицы...
– проговорил он, присмотревшись. У него было очень острое зрение.
– Это драконы...

– Трое?!
– ахнула Эдна, развернувшись.
– Создатель, неужто кто-то как-то прознал, что вы... что у вас... И хотят теперь замок отобрать и сокровища ваши?!

– Вряд ли, кто мог узнать?
– пожал Бриан плечами.
– Я сто лет ни с кем не общался. Это не захватчик, Эдна, а в тысячу раз хуже.

– То есть?

– Это моя мать.

Девушка открыла было рот, потом, видимо, вспомнила, что он рассказывал ей о своих братьях. И какова будет реакция его матушки на нынешнее его состояние.

– Ничего, ничего, - быстро выговорила она, обеими руками сжав его ладонь.
– Обойдется. Все обойдется, сударь. А с нею кто?

– Вторая -- наверняка сестра, а кто третий, понятия не имею.

– Ну и ладно. Я сейчас Рукам скомандую, надо же на стол собрать чего-ничего, верно? А вы обождите пока!

– А куда я денусь?
– фыркнул Бриан.

– Да кто вас знает... Вы прямо как принц сейчас, - улыбнулась девушка и поправила на нем покрывало из шубки.
– Только не в горностаях, а просто в белом. Очень красиво!

– Да ну тебя, скажешь тоже...
– он не смог не улыбнуться в ответ.
– Какой из меня принц? Что я, в зеркале себя никогда не видел?

– Сударь, - серьезно сказал Эдна.
– Единственный настоящий принц, которого я встречала, наследник престола то есть, поперек себя шире, ржет громче ломового жеребца, а уж чем от него порой попахивает, я и передать не могу! И никакая златотканая парча с жемчугами не спасает, вот. Ой, - спохватилась она, - да гости близко уже, надо поспешать!

Она унеслась, на ходу отдавая распоряжения Рукам, а Бриан прикрыл глаза. "Интересно, - подумал он, - а может ли мне стать хуже, чем сейчас?"

И сам себе ответил тоном Эдны: "Еще как может. У тебя ведь не только ноги могли отняться, но и все тело. И язык тоже. Лежал бы и глазами хлопал, в потолок пялился. Скажи спасибо мирозданию, что хоть такая беда миновала!"

– Спасибо, дорогое мироздание, - произнес он вслух и пригладил непослушные волосы. Матушка, как и Эдна, не переносила, когда он ходил лохматым.

Эдна тем временем метала на застеленный белоснежной скатертью стол старинное серебро и драгоценный фарфор, Руки помогали изо всех сил.

– Так... вино есть, вода есть, ужин у нас, слава Создателю, готов, только разогреть, авось, на всех хватит, а нет, я обойдусь...
– бормотала она себе под нос.
– И хлеб испекла, как знала!

Внизу громыхнуло: это отворились драконьи ворота, потом послышались шаги и женские голоса.

– Однако!
– проговорила одна из гостий.
– Не ожидала такого!

– Да уж, Бриан вполне мог зарасти грязью, - фыркнула другая, молодая, судя по голосу.
– Он же лентяй, каких поискать!

– Не слушай ее, дорогая, Бриан просто мужчина, он не замечает таких мелочей, как пыль на подсвечнике, - поспешно произнесла старшая.
– Хм, а чем это пахнет? И довольно аппетитно...

– Неужто братец сподобился научиться готовить?
– фыркнула вторая.

– Помолчи, Дариана, - оборвали ее.

Дверь в гостиную распахнулась, и Эдна поспешила присесть в глубоком придворном реверансе, научилась у принцессы Амалии.

– Добро пожаловать домой, сударыни, - учтиво произнесла она и осторожно посмотрела на мать Бриана.

Что это именно она, ясно было с первого взгляда. Точно такое же лицо, длинное и не очень красивое, с резким профилем, тонкими губами, широкими бровями и выдающимися скулами. И глаза те же, золотисто-карие, почти желтые, разрез только немного иной. И волосы темные, длинные, скрученные в тугой узел, так что ни единой прядки не выбивается. А если смотреть целиком -- точно та дама с портрета. Только та выглядела милой, а эта... не слишком.