Дракон в её теле

Посмотрев на него в теле Мари, я настроился на наследника и решительно опустил щиты, позволяя потоку отголосков чужих мыслей ворваться в свою голову. Лишенный ментальной защиты, Макс не мог скрыть, о чем думал, чем я и пользовался на полную.

И пока мой мир рушился, не собираясь строиться заново, принц, желающий вызвать расположение предмета своей новой страсти, взял Марианну за руки и попросил быть терпеливей к нему, обещая впредь вести себя достойно и не оскорблять ее чувств из-за собственной слабости.

У меня был шок, и единственное, о чем я жалел в тот миг, — невозможность немедленно доложить о подслушанном Марку Буджерсу. Кажется, его сын не настолько безнадежен, как мы считали!

— Я понимаю ваше смятение, и мне невероятно жаль, что все так сложилось, — тем временем ответила ему эра Марианна, и глаза ее увлажнились от обуреваемых чувств. — Вы должны ухаживать за принцессой и быть рядом с ней, раз уж избрали ее в роли будущей супруги, и меньше всего я хочу стоять на пути вашего счастья, клянусь.

Очарование момента убила Мэделин Айгари, громко фыркнув и закатив глаза к потолку:

— Какая идиллия! — слишком громко сказала она. — Ну просто прелесть.

Ее голос чуть подрагивал от волнения, и я запоздало подумал, что слова о принцессе Теоне могли обидеть девушку, если она на самом деле все же заинтересована принцем. Даже собирался заглянуть в ее голову на секунду.

От задуманного отвлек принц. Пошатнувшись в теле девушки, он ахнул, вцепился в мое плечо и посмотрел таким испуганным взглядом, что у меня замерло сердце.

Не может быть…

— Марианна? — спросил я.

Она попыталась ответить, но не успела, упав мне в руки без чувств.

— Ваше высочество! — испуганно заголосили Мэделин и сьерра О'нил. — Что с ним?

— Не с ним, а с ней, — откликнулся принц мужским голосом. — Обмен свершился.

— Тин! — Я развернулся и понял, что за пологом тишины помощник меня не услышит, поэтому сам отправился навстречу, удерживая девушку на руках. — Тин! Немедленно приведи в покои девиц Айгари лекаря. Бегом!

Парень без вопросов побежал прочь, но сьерра преградила мне путь:

— Не нужно ее нести, — тихо попросила она, — если вы не собираетесь потом жениться на ней, разумеется.

— Жениться? — я не очень понимал, что она говорит.

При чем здесь брак и почему кто-то должен в него вступать?

— Про Мари и без того слишком много говорят, эр старший советник, — мягко сказала гувернантка, — не добавляйте еще и… это.

Указав на лавку у окна, она направила меня туда и заставила уложить бледную девушку. Я осторожно поправил руку, свалившуюся вниз, испытав при этом нечто сродни злой беспомощности.

— Теперь нужно помочь ей, — сказал, продолжая смотреть на бледную Мари и обдумывая, как привести ее в чувство.

— Теперь уходите, — велела сьерра, качая головой. — У меня есть с собой соли, что приведут ее в чувство. После этого мы непременно воспользуемся услугами лекаря, не стоит волноваться. У вас, я полагаю, есть и более важные дела, чем Мари.

Она яростно сверкнула глазами, но тут же отвернулась, не дав разглядеть большего.

Макс потянул меня за плечо и мотнул головой в противоположную от западного крыла сторону, сообщая:

— Нас могут увидеть, она права. Не стоит здесь находиться без прикрытия, Андрис.

— Да, — только и смог сказать я.

Руки еще помнили, насколько невесомым оказалось тело Марианны и насколько холодным. Уходить от нее, бросая в подобном состоянии, было тяжело, но остатки здравого смысла вели ноги все дальше. Тем не менее ничто не помешало мне несколько раз обернуться, в итоге заметив, как девушка закашлялась и открыла глаза.

— А тебя рядом нет, — вздохнул слишком много понимающий Макс, идущий рядом. — Какая трагедь.

— Эра в таком состоянии по твоей вине, — напомнил я, посмотрев на него.

— Да неужели? — Принц внезапно остановился и требовательно заявил: — Моя вина? Ты уверен в этом, дружище?

Я непонимающе покачал головой.

— Хватит с меня этих игр, — Макс говорил все более раздраженно. — Думаешь, я не понимаю, что ты не мог ТАК оплошать сразу несколько раз подряд? Упустить меня дважды! Уму непостижимо. Ты же пас меня повсюду, как любимую овцу. И вдруг на тебе — отпустил с миром, поверив на слово. Что я, идиот, по-твоему?! Говори, в чем дело. Я требую именем Буджерсов!

Отказать или солгать после такого требования я не мог, ведь принес клятву безоговорочной верности его величеству Марку Винчерту, а Макс являлся его прямым потомком… Потому, само собой, я собирался сказать правду. Вот только стоило открыть рот, чтобы сказать, что я не понимаю, о чем он, как в сознании что-то перевернулось. В недрах моей памяти с щелчком провернулся ключ-разгадка, все это время торчащий в замке закрытой двери, и на меня хлынули запертые там воспоминания…

Марианна Айгари

Снова холод.

Я металась во сне, понимая, что все происходящее — плод моего воображения, но никак не могла найти выход. Запертая в парке, среди вишневых деревьев, пыталась найти выход, но тропинка все время вела к центру. Там, замирая от отчаяния, я запрокидывала голову, рассматривая деревья и белые цветки, падающие с них… Завязи, которым никогда не суждено было превратиться в ягоды. Что может быть обидней для хозяев этих вишен?

Урожай погибал от северного ветра, налетевшего внезапно и озверело напавшего на беззащитные растения. И на меня.

Цветы с деревьев опадали медленно, совершая плавные круговые движения, завораживая и одновременно пугая бессмысленностью их гибели.

В конце концов я перестала пытаться проснуться, сдавшись на милость сна и упав на колени. Ветер тут же забрался под легкое платье, заставляя трястись от холода. Так, застыв посреди белоснежного ковра, обволакиваемая сладким нежным ароматом вишни, я поняла, что больше не могу бежать — устала.