Дракон выбирает судьбу

– Добрый день, я фра Джемма Эдисон. К фро Гилберту Сомерсету.

Секретарь посмотрел на нее так, словно Джемма сбежала из сумасшедшего дома. Должно быть, те, кто приходит сюда, чтобы увидеться с Гилбертом, не выходят со станции метро, носят дорогие наряды, и от них так и веет селективной парфюмерией и деньгами. Конечно, Джемма была не такой – ее приняли за какую-нибудь настойчивую попрошайку.

Надо же, набралась наглости требовать личной встречи!

Все это Джемма прочла на лице секретаря, но в эту минуту его коллега справа подал голос, прижав телефонную трубку к плечу:

– Фра Эдисон? Джек, это новый главред «Зеркала», - Джек сразу же побледнел, а второй секретарь добавил: - Семьдесят пятый этаж, фра Эдисон. Я передам, что вы пришли.

И он снял трубку со второго телефона. Джемма невольно обрадовалась тому, что у него была устаревшая информация по поводу ее несостоявшегося редакторства. А то она так бы и осталась на первом этаже.

Лифт, сверкающий зеркалами и золотом, доставил Джемму за несколько минут и с мелодичным звоном распахнул двери в большой приемной. На мгновение Джемма всей кожей почувствовала ту атмосферу власти, что пульсировала здесь – все волоски на ее теле поднялись дыбом, сердце застучало с утроенной скоростью. «Это ведь может стать моим, - подумала она. – Если я приму предложение Гила…»

– Фра Эдисон? – молодая белокурая секретарша доброжелательно улыбнулась и широким жестом указала на открытые двери кабинета. – Фро Сомерсет вас ждет.

«Интересно, спит ли с ней Гил? – подумала Джемма. – Боссы всегда спят с секретаршами, мой муж был в этом уверен. Впрочем, неважно, неважно…»

– Да, так и сделаем, - услышала она голос Гилберта. – Большая общественно-политическая программа, приглашенные эксперты… - он рассмеялся и добавил: - Да, я делаю серьезную ставку на фро Сальцхоффа. Чувствую золото, вот именно.

Гилберт сидел во главе длинного серебристого стола, прижав трубку головой к плечу так же, как и секретари на первом этаже. Увидев Джемму, он улыбнулся и, закончив разговор, вышел из-за стола и обнял ее так, словно по-настоящему соскучился.

Джемма уткнулась лицом в воротник его рубашки, на мгновение утонув в колючем запахе дорогого одеколона, теплой кожи и чего-то далекого и могущественного, может быть, огня, который постоянно зреет в драконе. Что-то дрожало в ее душе – как птица в клетке, которая хотела вырваться на свободу.

Что это было? Неужели то желание любить и быть любимой, которое она хранила с детских лет и выбросила прочь, как только стала женой Игоря Хольца? Тогда дело было не в чувствах – в выживании.

Она выжила.

Неужели теперь можно?

– Хорошо, что ты пришла, - улыбнулся Гилберт. – Я скучал.

– Я ненадолго, - прошептала Джемма. Когда они отстранились друг от друга, то ей казалось, что тепло его тела лежит на ней, как отпечаток чужой души. – Мне надо с тобой поговорить.

Они сели на диван в углу, и Джемма с бессильным гневом, таким непривычным для самой себя, подумала о том, что фро Сомерсет укладывал на этот диван бесчисленное количество женщин, которые благодарили его привычным немудреным способом за то, что он делал пылинки - звездами.

Андреа казался пауком, который впрыснул в нее яд – и теперь отрава бродила в крови Джеммы. Она старалась выбросить из головы слова о том, что фро Сомерсет не пропустит ни одной красивой женщины, и не могла.

– Ко мне сегодня приехал Андреа Сальцхофф, - сказала Джемма, сжав пальцы в замок на колене и не понимая, почему ей так трудно об этом говорить. Она ведь не сделала ничего плохого, она ни в чем не виновата, но слова застревали в горле. – Он сказал, что вы с ним нашли общий язык, это верно?

Гилберт обезоруживающе улыбнулся, обнял Джемму за плечи и прикоснулся губами к виску.

– Да. Через неделю я хочу запустить большой проект на телевидении. Твоя статья натолкнула меня на хорошую идею.

– Сальцхофф говорит, что хочет баллотироваться в президенты, - сказала Джемма и сама удивилась тому, насколько беспомощно прозвучал ее голос. Ей все сильнее казалось, что она катится с горы – крошечным камешком, который увлекает за собой другие камни.

«Я отниму у драконов все. Вы будете первой, Джемайма».

– Это и есть моя хорошая идея, - признался Гилберт. – Я раскручу этого мерзавца так, что его на руках внесут в президентский кабинет.

Понимает ли дракон, что играет с огнем, который способен испепелить его?

– Он опасен, - твердо сказала Джемма. – Он ненавидит драконов, тебя в том числе. Не обольщайся.

Гилберт беспечно махнул рукой.

– Я уже давно к этому привык. Все ненавидят друг друга. Драконы людей, люди драконов. Но ведь надо как-то жить, делать дела.

– Послушай, - сказала Джемма, - ты должен как-то повлиять на меня. Сейчас. Это очень важно.

Гилберт нахмурился, но возражать не стал. Почти сразу же Джемма обнаружила, что целует его – жадно, порывисто, с такой опаляющей страстью, что темнело в глазах, а ноги подкашивались. Низ живота наполнился пульсирующим теплом, оставляя лишь одно желание – скорее избавиться от одежды, сорвать ненужные глупые тряпки и отдаться тому, кого любишь…

Все закончилось через несколько мгновений, оставив лишь дрожь в ногах. Гилберт ласково погладил Джемму по щеке, и в его взгляде искрилась печаль. Ему хотелось, чтобы она так поцеловала его сама.

Несколько минут Джемма сидела, сравнивая впечатления, а потом твердо сказала:

– Да, очень похоже. Сальцхофф способен на такое же воздействие.

Гилберт вопросительно поднял левую бровь: он действительно был удивлен.

– Он тоже заставил тебя целоваться? – усмехнулся он, и над его волосами проплыла стайка рыжих искр. Дракон начинал испытывать ярость и размышлял, давать ли ей силу и власть.

– Нет, - ответила Джемма, и искры растаяли. – Но ощущения были похожие. Полная покорность и туман в голове. Гил, ты уверен, что сам все решил? Что это не он тебя заставил?

Гилберт поднялся с дивана и принялся мерить кабинет тяжелыми шагами. Несмотря на растерянность, Джемма чувствовала, как им овладевает энергичное веселье, словно все было именно так, как он и хотел.

Губы до сих пор пылали от поцелуя.

– Он может быть драконом? – предположила Джемма. Гилберт отрицательно мотнул головой.

– Нет, я бы это сразу понял. Он самый обычный человек, служба безопасности давно навела о нем справки. Не бойся, Джемма, я понимаю, что делаю.

Джемма кивнула. Если бы Гилберт не понимал, он сейчас бы не находился на вершине драконьей башни. Гилберт прошел к столу, вынул бумажник из кармана пиджака, наброшенного на спинку кресла, и протянул Джемме чековую книжку.