Драконов бастард
Шрифт:
— Брат мой, я снова подвел тебя, — подал голос Керубалес.
Тобиус лишь покачал головой:
— Все идет так, как должно идти, мы обязаны подчиняться законам.
— Что-что?
— Мысли вслух, чар Талбот.
Талбот Гневливый петлял по самым отдаленным коридорам замка, пахнущим пылью и плохо натопленным, чтобы избежать столкновения с челядинами или стражей, но дважды ему все-таки пришлось использовать заклинание Сон, чтобы убирать с пути людей, оказавшихся не в том месте и не в то время. Талбот остановился возле стены напротив ветхого гобелена, на котором изображались медвежата, играющие в сосновом бору. Несколько
— Осталось от предыдущего придворного волшебника.
— Предусмотрительно. Похоже на вход в кабинет его могущества Гаспарды.
— Держитесь меня, чар Тобиус, магические ловушки, встроенные в стены моими предшественниками, работают непредсказуемо в последнее время, многие я обезвредил, но есть и такие, которые выше моего понимания.
Они шли по узким грязным проходам, озаряемым светом единственного парящего огонька-освещальника, тревожа сапогами хлопья пыли. По указке Гневливого местами приходилось сбавлять шаг или ставить ноги только на указанные им камни, переступать через торчащие из пола деревянные порожки и пробираться гусиным шагом. Сверяясь с ощущениями, Тобиус понял, что они спустились достаточно глубоко под замок и под город, затем довольно долго пробирались сырыми тоннелями по хлюпающей грязи.
— Лорд Волтон знает об этих тоннелях? — спросил серый магистр после долгого молчания.
— О некоторых. Его предки, строившие Берлогу и Тефраск, проложили несколько тайных ходов. Но есть и такие, проложенные придворными магами семьи Галли. Никогда не стоит забывать о том, что наши господа отдельно, а мы отдельно, запомните это, чар.
Тобиус подумал о замке Райнбэк, крошечном в сравнении с Берлогой древнем замке, выстроенном в древние времена, не для красного словца сказать, на самой что ни на есть границе Вестеррайха и Дикой земли. Именно там стояла башня Тобиуса, там жил его сюзерен, и там тоже были тайные ходы, которые он исследовал.
— Ну а как же присяга? Я клялся именем Джассара, присягал на жезле… — Тобиус шел позади Талбота, но каким-то образом понял, что тот усмехается.
— Присягаем им мы, и даем клятву перед Джассаром тоже мы, однако что с того нашим господам? Их-то не ожидает кара свыше, если они забудут о нас. Поэтому мудрый волшебник всегда подготовит для себя личный путь отхода, чтобы не попасть в ловушку и не обременить господина.
— Вы странно рассуждаете, чар Талбот.
— Скорее уж, мне странно, что вы сами не понимаете таких вещей. В конце концов, речь идет не о предательстве, а о предусмотрительности.
Тобиус чуть было не обронил лишнего при слове «предательство», но Талбот словно услышал непроизнесенное.
— Я не предаю дом Галли, выпуская вас из заточения, чар Тобиус, мне сто тридцать два года, и больше половины своей жизни я верой и правдой служу защитникам западных границ. Потому и иду против воли своего покровителя. Я могу дать ему то, что он просит, — вашу голову, но я должен дать ему то, в чем он нуждается.
— Осуществить задуманное и разбить зуланов под Тефраском, вместо того чтобы отправить меня на смерть.
— Именно так. К тому же я не верю, что вы виновны в смерти старого лорда.
— Спасибо, чар…
— Если бы я верил в это, я сам бы вас убил, чар Тобиус.
— Большое спасибо, что не верите…
Гневливый свернул в один из узких боковых проходов, и
Тобиус поспешил следом.— Потому что я помню Фрейгара Галли сопливым мальчишкой, — продолжал Талбот. — Он вырос, возмужал, состарился на моих глазах, и если я найду того, кто убил его, я выверну его наизнанку!
— Я… понимаю. Но не боитесь ли вы, что лорд Волтон…
— Мы либо умрем, либо вернемся к городу полноценными магами! Ни в одном из этих случаев Волтон Галли не сможет просто взять и казнить меня за измену — потребуется время, инициация судебного заседания в Академии, которая, как я понял, совершенно парализована сейчас. Маги не умеют действовать слаженно, если над ними не стоит доминирующая сила с кнутом. Для Академии этой силой был Гаспарда, умный, хитрый, изворотливый, мудрый, но при этом наделенный огромными талантами и могуществом, вызывающим зависть. Прочие управители тоже крайне сильны, но все они уступают ему. Управители молчат, а без них Академия так же бессильна, как дракон без головы. К тому же, если меня возьмутся судить, Адриан Оленвей скажет свое слово. Он пытался защитить вас, но не преуспел, — думаю, со мной будет иначе.
— Не преуспел, значит… а что Гайдрик? Он должен был подтвердить мои слова.
— Гайдрик? — Талбот поморщился. — Чар Тобиус, среди челядинов его светлости лорда Волтона есть только один Гайдрик, слабоватый умом конюх, которому далеко за пятьдесят и который в силу немоты вообще в свидетели не годится.
— Как же…
— Вашего Гайдрика к вам приставил кто-то другой, но уж никак не лорд Волтон.
— Чтобы следить за мной.
— Уж не знаю, зачем это кому-то, но такая мысль напрашивается сама по себе.
— В любом случае отрадно знать, что лорд Адриан поверил мне.
— Но даже его влияния не хватило, чтобы переубедить осиротевшего герцога.
— Он был сильно привязан к отцу? В таком возрасте? Я хочу сказать, я видел, как они… общались…
— Святая правда, Фрейгар был отцом, каких трудно найти, а маленький Волтон вырос примерным сыном. Эта лужа кажется мелкой, но в ней яма, в которой можно утонуть, обойдите стороной.
Тобиус хотел бы сказать, что он думает о «маленьком» Волтоне, но не стал.
Разговор оборвался, когда тайный ход сделался заметно ниже и волшебникам пришлось пробираться пригнувшись, едва ли не на карачках. Когда они оказались в тупике, Талбот Гневливый проделал с каменной стеной тот же прием, которым впустил их в тайный ход, и открыл узкий лаз, ведший наружу.
Тобиус не сразу понял, где находится, — вокруг него смыкались стены из необработанной подгнившей древесины, под ногами тихо шуршала сухая листва и похрустывали кости животных, пахло плесенью, а единственным источником тусклого звездного света была довольно просторная дыра на высоте двух с лишним футов от лиственного настила.
— Раньше здесь жила росомаха. Я нашел этот выход, и ей пришлось искать себе новое жилье. Не забудьте свои вещи, я сложил их вон там.
Тобиус в потемках набросился на свое добро, как коршун на добычу, нанизал перстни на пальцы, вложил в ножны ритуальный нож, вернул в поясное кольцо жезл и уложил на плечи деревянные бусы. В них не было никакой магической силы, но их тоже отобрали; мимик с ворчанием сам заполз на плечи хозяина и застегнул на его груди фибулу. Взяв в руки посох, маг почувствовал небольшой прилив сил, в сумке он обнаружил собственную книгу заклинаний и посапывавшего Лаухальганду.