Драконы любят погорячее

М-да. Невольно ежусь от услышанного. Такой исход событий меня бы точно не устроил.

– Значит, никто не знает, что меня укусил Фирш?

– Нет. Слуги думают, что Фирш тебя оцарапал, Ринхар бросился тебе помогать и был убит. Ты успела перед своей отключкой убить Фирша, а я нашел два трупа и тебя раненую. Запомни эту версию, Ари. Придется врать в унисон! Нужно обсудить детали, так что ночь нам предстоит долгая. Может, коф-фе?

– Ага, флэт уайт и, пожалуйста, без сахара, - ехидничаю в ответ.

Харальд не понимает значения слов, зато без труда считывает язвительный тон. В его глазах мелькает досада:

– Что не так, Ари?

– Зачем ты рассказал Ринхару про то, что я люблю кофе? Это был только наш разговор, наша маленькая тайна, - на глаза вдруг наворачиваются слезы.
– А ты взял и разболтал о моей слабости, чтобы брату было легче мной манипулировать!

– Я не отдал бы ему ни капли наших отношений! Ни за что!
– произносит Харальд с таким серьезным, искренним видом, что невозможно ему не поверить.
– Разве не ты просила Ринхара свозить тебя в ту кофейню?

– Нет!
– вырывается из меня с горечью.
– После разговора с тобой я попросила Ринхара отпустить меня на охоту, а он потащил меня на разговор. Даже не предупредил, куда.

Харальд качает головой и недовольно цокает языком:

– Ринх... Вот хитрец! Наверно, подкрался к нам с подветренной стороны на пикнике и подслушал разговор. Потом решил это использовать.

– Я так и не выпила с ним кофе, - обиженно бурчу.
– С Ринхаром его пить не хотелось.

– А со мной выпьешь?
– спрашивает Харальд, вдруг затаив дыхание, и в глазах его кроется гораздо более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд.

Неуверенно пожимаю плечами, тереблю складки нового платья и отвечаю вопросом на вопрос:

– Расскажи, откуда у тебя взялось это платье?

– Заказал у местной швеи после твоего первого визита, - опять небрежное пожатие плеч, будто это ничего не значащий пустяк.
– В твоей комнате целый шкаф нарядов, пошитых на твой размер. Надеюсь, тебе нравится?

– Спасибо, оно чудесное, - с облегчением отзываюсь.
– Но почему ты заказал мне новую одежду? Так сильно старая раздражала?

– Хотел, чтобы ты чувствовала себя здесь, как дома.

Всего несколько простых слов, а сразу щемит в груди. Приходится себя ущипнуть, чтобы не разреветься от наплыва эмоций. Затем, перебирая подол платья, официально капитулирую:

– Я не откажусь выпить с тобой кофе. Спасибо!

Хозяин замка тут же дергает за витой шнур над кроватью, - секунду назад мне казалось, что это бесполезное украшение!
– и буквально через пару минут в дверь раздается стук.

После разрешения хозяина комнаты сюда тут же врывается знакомая девчушка. Радостное оживление на хорошеньком личике сменяется кислой миной, как только ее взгляд натыкается на меня, сидящую в позе лотоса в кровати ее любимого лорда.

Девчушка опускает глаза, поджимает губки, склоняет голову в деланном смирении и произносит:

– Я к вашим услугам, лорд Вейзер!

– Отнеси на кухню поднос с грязной посудой, Таира. Попроси Глорию приготовить нам саурийский напиток. Пусть сделает все, как я люблю. Потом принеси сюда набор на двоих и оставь поднос за дверью.

– Да, господин, - опустив взгляд, девочка кивает и, напоследок мазнув по мне неприязненным взглядом, отправляется на кухню.

– Она меня на дух не переносит, - печально констатирую, а Харальд задумчиво кивает:

– Ревнует.

Эти слова меня задевают, потому что сказаны нейтральным тоном. Мне бы больше хотелось услышать: «У нас с ней ничего не может быть» или «Слишком маленькая для меня» или хотя бы «Не мой вариант!» А тут гадай и мучайся!

Приходится зацепиться за эту тему.

– Она ревнует, потому что любит.

– Брось, Ари!
– с упреком тянет оборотень.
– Ей только кажется, что она любит.

– Откуда ты знаешь, что ей кажется? Может, она правда тебя любит!

– Она меня даже не видела. О какой любви тут можно говорить!
– мужчину аж передергивает.
– Так, девичьи фантазии.

– Как будто девичьи фантазии не способны привести к любви!

На мои слова он фыркает, даже не считая нужным отвечать, и меня вдруг разъедает изнутри желание утереть этому всезнайке нос, доказать, его неправоту.

– Раз ты такой знаток женских сердец, расскажи мне, что я к тебе чувствую!

Мысленно потираю ручки.

Пускай, пускай поломает голову! Я ведь сама еще не разобралась в своих чувствах.

Вроде бы Вейзер мне нравится, вроде давно он вышел из дружеской зоны, - да и вряд ли там ступала его мощная нога!
– но сомнительная щедрость, с которой он уступил меня брату, наложила осадок на мое к нему отношение. Заставила сомневаться…

У Харальда загораются глаза, он с с энтузиазмом хлопает в ладоши и потирает виски, будто разогреваясь для сеанса телепатии. Прищурившись, замирает, словно вслушивается в свои ощущения. Затем мотает головой и хлопает по шелковой простыне прямо перед собой:

– Садись ближе. Мне надо заглянуть в глаза и прислушаться к стуку твоего сердца.

Пододвигаюсь к мужчине чуть ближе, усаживаюсь в позе лотоса в метре и уточняю:

– Так хорошо?

Он снова щурится, долго всматривается в мое лицо, морщится, и мотает головой:

– Ближе.

Ах так?!

Хочешь поиграть?!

Да пожалуйста!

Глава 51

Подсаживаюсь к нему вплотную, как вдруг у меня сбивается дыхание. Еще несколько сантиметров - и упрусь коленями в мускулистые икры. Воздух мигом уплотняется, пропитывается остро-сладкими флюидами.

Мне казалось, я смогу дразнить его своей недоступностью, а теперь неизвестно кто кого будет дразнить. Стараюсь выровнять дыхание, отсчитываю «раз, два, три - выдох», но когда опять встречаюсь с его темными глазами, то все цифры вылетают из головы и дыхание снова рвется.

Оборотень всматривается в мое лицо, ниже шеи по-честному не смотрит, однако таких голодных взглядов не получишь от друга. Меня будто током прошибает с головы до пят, так что самоконтроль мигом выходит из строя и, бесполезный, на цыпочках скользит к двери, тихо нашептывая: «Ну вы тут сами как-нибудь, без меня!»

Наверно, стоит попробовать выбраться из этого состояния, отвернувшись или скатившись с кровати или себя ущипнув… Но вместо этого сижу неподвижно и все глубже утопаю в бездонных, темных глазах.