Драконья броня

— Отойдём подальше, чтобы наши коллеги не заметили появления нового дракона, — предложил-приказал он, повернулся к следящим за нами драконологам и, когда парочка направилась в нашу сторону, отрицательно мотнул головой и уже громче сказал им: — Спасибо, мы дойдём сами.

Я подумала, что да, лишние свидетели не нужны. А в том месте, где мне устроили «свидание» с какими-нибудь драконами, наверняка уже стоят доверенные люди, которые не проболтаются об увиденном. Ну, то есть, в магическом мире определение доверенных людей только одно — тех, кто в долгах и Непреложных обетах, как в шелках.

— О, вот тут кровь чем-то подчистили, значит, режущее заклинание было. Не дураки ребята, — услышала я затихающий из-за увеличивающегося между нами расстояния голос того аналитика, что искал что-то на земле.

Идти нам пришлось недолго, но я замечала, что драконологов ходит куда больше, чем ходило мимо меня. Я жила в дальнем углу? Или, что скорее всего, руководство очень насторожилось после нападения и усилило «патрули»? Судя по лицам встречающихся на пути драконологов — да, им сделали втык и заставили бдить. Не удивительно, после такого-то происшествия. Да ещё несколько яиц украдено… Это удар по репутации. Румынский заповедник ведь не один такой.

Куда будут отвозиться незаконные драконы? Правильно, в самый хороший заповедник. А кто будет продавать дорогие драконьи ингредиенты, устанавливать цены на рынке — как на обычном, так и на черном? Правильно, те, у кого есть эти ингредиенты.

Когда мы пришли, и передо мной открылось довольно большое пустое пространство, где мог бы с удобством разместиться дракон, окруженное двумя клетками со всё теми же драконами, я с грустью поняла, что отворачиваться никто не будет, а рвать на себе одежду — это ещё хуже. Да, я уже превращалась не одна, но какой-то левый кентавр — это совсем не то же самое, чем куча драконологов и непосредственный начальник.

Судя по всему, моей заминки то ли не поняли, то ли предпочли проигнорировать. И вряд ли все согласятся отвернуться. А значит… значит, придётся позориться. Я потёрла переносицу и быстро разделась, постаравшись перекинуться в дракона сразу же — чтобы никто не заметил ничего… ненужного. Неожиданно получилось сделать это с первого раза. Повезло. Я переступила с лапы на лапу и прямо посмотрела сначала на одного дракона, потом на другую. Теперь я ясно понимала, кто из них самка, а кто — самец. Просто понимала.

Оба дракона смотрели на меня с подозрением. Вряд ли они задавались вопросом как я внезапно выросла здесь, каким образом я появилась — нет. Скорее, они просто недоумевали, без какого-то определённого вопроса.

— Чего тебе нужно? — не особо понятно спросила самка, хлестнув по прутьям клетки хвостом.

Я выдохнула горячий воздух, передёрнула крыльями-лапами, думая: с какой попытки у меня получится говорить на «драконьем» и как скоро относительно этого стоящие внизу люди начнут возмущаться относительно результатов? Ну… минут двадцать у меня точно есть. А если мне предоставят столько времени, сколько тут пробудут остальные аналитики, то это, получается, не меньше часа. Пока они всё проверят, пока перепроверят, пока подумают…

Но, к моему безмерному удивлению, получилось с первого раза. Магия, конечно же; связки не умели издавать других звуков, а мозг, получая вполне понятные сигналы, преобразовывал их. Теория. Можно запатентовать.

— Люди, которые пришли ночью. Расскажите о них.

— Они пришли. Они стреляли из палок, — равнодушно заметила самка; у неё не было детей, и, кажется, вид был не особо агрессивным. — Кричали. Убивали. Забрали яйца чужие. Резко исчезли.

— Они были черные. Яростные. Пятеро. Один был не человеком. Он был как ты. Не совсем человек, — дополнил самец куда как более недовольным тоном.

То ли их накачали чем-то, чтобы они были сговорчивее, то ли они сами по себе такие спокойные, и мои соседки на Турнире Трёх Волшебников были мегерами. Хотя, они ж были молодыми матерями. Агрессия возрастает в разы. Но всё-таки как-то спокойно для драконов, которые увидели другого дракона. Их точно чем-то накачали.

Я возвратилась в собственную форму, через парочку наводящих вопросов поняв, что больше мне ничего не скажут: они просто отвечали на всё теми же словами. То ли больше не видели ничего, то ли интеллекта не хватало… Быстро одевшись, я огляделась. Вэли стоял метрах в десяти от того места, где я оставила одежду; драконологи то ли попрятались все, то ли он их распустил.

— Так что?

— Пятеро магов в черных мантиях, один оборотень, — отрапортовала я. — Кстати, учитывая, что все оборотни, придерживающиеся агрессивных взглядов, находятся под контролем Волдеморта, с большой вероятностью эти люди — Пожиратели смерти. Но не понятно, зачем им драконьи яйца. Чтобы вырастить здорового дракона, нужно, чтобы яйцо грелось в драконьем пламени, а не обычном. Плюс — это довольно небыстрый процесс. Надо сообщить об этом…

— Мисс Эванс, — оборвал он меня, и я послушно заткнулась. Он вздохнул, помассировал переносицу.

Я ему сочувствовала. Такое дело свалилось: опять Пожиратели, несколько убитых, раненые, украденные детёныши драконов и наверняка уже планируемое нападение или опять на этот заповедник, или на какой-то другой с целью забрать дракона. Хотя, черт, это надо очень хорошо подготовиться. Но всё же это было не невозможно. Клетки довольно легко открывались снаружи, некоторые стояли не так далеко от границ заповедников. Ещё раз прорваться с боем, только с большим числом людей, не дать себя спугнуть поспевающей подмоге — и дело в шляпе.

Конечно, оно только звучит так легко.

— Держите портключ, — он достал его из кармана мантии; обычные ножницы. — Вы здесь больше не понадобитесь.

Только оказавшись не в Министерстве Магии или хотя бы на одной из улиц Румынии, а в каком-то лесу с заломленными назад руками, я поняла, что штука с неправильным порталом для злодеев вечна. Что Гарри, что я… Впрочем, повисать в чужих руках, как беспомощная овечка, я не планировала. За почти год постоянных тренировок собственной магии, я поняла, что что-то разрушительное, пусть и мелкое, у меня получается куда как лучше бытового, и никак это не изменить.

Нет, пародию на Репаро я тоже могла сообразить, но с куда большей концентрацией и большим числом неудачных или не так сработавших попыток. Зато разрушать получалось стабильно раза со второго-третьего, и процентов семьдесят — именно то, что нужно. А вот огонь… О, огонь получался всегда именно так, как надо. Притом открылась такая поразительная вещь — его можно было не только выдыхать, но и создавать в радиусе метра от себя.

Чем я и занялась, щедро плеснув сжимающему мои руки за спиной огня на спину. Человек взвыл почти по-волчьи, и я глупо подумала, что это, должно быть, был оборотень. Отпрыгнула от него, замахнулась огнём ещё раз, чтобы точно больше не приставал, но пришлось направить пламя в другую сторону — в меня уже целились палочкой. Секунда — и палочка вместе с чужим лицом сгорели, дикий крик быстро погас; пальцы у меня почему-то даже не дрогнули. Вообще не было ничего.