Dream in the fragments of the heart

Аккуратно, чтобы Гейл не заметил, делаю то, что задумала. Отсчитываю несколько секунд, чтобы не включить громкую связь, когда будут гудки.

– Я буду кричать, - говорю, как можно громче. Надеюсь, Пит не ляпнет чего-нибудь, иначе мне точно крышка.

– Тебе никто не поможет, - спокойно отвечает он. – Я сделаю, что хотел, никто ничего не узнает, - зло проговаривает он. В его глазах пляшут недобрые огоньки. Ну, же. Пит, быстрее соображай.

– Вот гад, - тихо слышится из моего кармана, а я уже начинаю прощаться с жизнью. Сейчас Гейл это услышит и будет отыгрываться на мне.

И я оказалась права. Сначала Хоторн сверкает злобным взглядом, потом тянет меня за локоть. От неожиданности забываю отпустить телефон, и он падает на асфальт, Гейл отходить от меня и топчет его ногой. Пользуюсь моментом и собираюсь бежать, но не тут-то было.

Не успеваю сделать и шага, как Гейл тянет меня за локти назад. Теперь он сот сзади, удерживает за мои локти, нож снова на прежнем месте, только теперь мне гораздо больнее. Откуда-то появляется Катон. Он вплотную подходит ко мне.

– Ты, наверное, не понимаешь, что происходит? – спрашивает он, но, не дождавшись моего ответа, продолжает. – У нас с Питом была сделка. Или он встречается с тобой и бросает, или мы с тобой развлекаемся. Если ты понимаешь, о чем я. Но бросила его ты, так что он проиграл, а ты наша.

Кажется, я понимаю, что происходит. И это мне совсем не нравится. Я даже не могу вырваться. Рискуя быть пораненной, и это если повезет. Их не выгонят, даже, если узнают. Отец Гейла директор лагеря, а Катон его лучший друг.

Остается надеяться, что Пит успеет. Найдет. Пожалуйста.

Теперь я понимаю, почему он так поступил, теперь пазл сложился в моей голове, я не в праве на него обижаться. Он хотел меня уберечь. Теперь-то понятно, почему он ходил за мной, был во всех местах, где была я. Но он не может ходить за мной вечно.

Катон расстегивает одну пуговицу, начинаю снизу. Я хочу его ударить, но боюсь, что на это тут же среагирует Гейл, который все еще держит нож у моего горла. Катон намеренно делает все медленно, меня уже хорошенько трясет.

Во-первых, уже сильный ливень, а дождевая вода, можно сказать, ледяная. Во-вторых, ветер, который тоже не самый теплый. Кажется, что множество острых сосулек вонзается в тело. А, в-третьих, меня охватывает ужасный страх, и я нахожусь в ситуации, из которой у меня нет шансов выбраться победителем. Остается надеяться на Пита.

Осталось две пуговицы. Пит, Ну где же ты.

И тут я вижу его, он весь мокрый вылетает со стороны пляжа. Катон тут же скрывается, руки снова свободны и меня толкают вперед. Я чувствую внезапную вспышку боли в плече. Кажется, он прошелся ножом по этому месту.

Падаю лицом в песок. Плечо ужасно ноет, дыхание прерывистое, меня трясет еще сильнее. Не подумав, опираюсь на руки, хочу подняться, но тут же заваливаюсь на спину. От еще более сильной боли.

Вижу перед собой обеспокоенное лицо Пита. Хочу посмотреть на свою плечо, но рука Пита, которая касается моего подбородка, останавливает меня.

– Спасибо, - шепчу я, понимаю, чтобы сейчас было, если бы он не пришел.

– Это я виноват, - произносит он, проводя рукой по моим вымокшим волосам. – Давай, тебе надо к врачу,- он хочет меня поднять, но я протестую, громким «Нет!», которое эхом разносится вокруг и пропадает в шуме моря и дождя.

– Расскажи мне все сначала, - прошу я, смотря на него. Рука ужасно болит, я не знаю, почему мне так не хочется шевелиться, я предпочитаю лежать здесь, под дождем, в холоде.

– Китнисс. Тебе надо к врачу. Я обещаю, потом я все расскажу, - говорит он, а я хочу предпринять еще одну попытку посмотреть на рану, мне интересно как она выглядит, Пит на нее смотрит с таким ужасом.

Его рука снова касается моего подбородка, и я возвращаю взгляд к его глазам. Его лицо стремительно приближается к моему, и он меня целует.

Я снова дома.

– Давай, Китнисс, я переживаю, - говорит он, отстраняясь.

А я резко перевожу голову направо, где вижу нечто ужасное. Под моим плечом ужасная красная лужа крови. Я понимаю, что она перемешана с дождевой водой, так что крови намного меньше, что сейчас ее так много, а рана выглядит ужасно.

Я отключаюсь.

========== Глава 19. Обещаю. ==========

Комментарий к Глава 19. Обещаю.

С Днем Рожденья меееняяяя!!!!!:D

Вот я его и разморозила!

И сегодня мне 16…

Жду приключений в общем…

И ваших отзывов тоже!

Приятного чтения)

Ваш Ангел)

Я открываю глаза и осматриваюсь. Это явно не моя комната. Если я не ошибаюсь, тут живет Пит, Финник, Гейл и Катон. А сейчас я лежу на кровати Пита. Их комната почти ни чем не отличается от нашей, разве что количество кроватей: у нас их только две, здесь же четыре.

Дверь в комнату открывается, на пороге показывается Пит. Он тут же подлетает ко мне и садится на край кровати. Хочу принять сидячее положение, но как только я приподнимаюсь на локтях, чтобы подняться повыше, плечо тут же напоминает мне о том, что было вчера, я заваливаюсь обратно на кровать.

– Давай помогу, - говорит он, удерживая меня за спину одной рукой, а другой он поднимает подушку.

Кое-как мне удается принять сидячее положение и теперь гораздо удобней разговаривать с Питом. Смотрю в окно, пытаясь понять сколько я была в отключке. На улице сумерки, так что наверное весь день.

Снова смотрю на Пита. Он явно переоделся. Выглядит он довольно взъерошенным. И виноватым. Он чувствует свою вину, это я могу сказать точно по положению его рук, по опущенной голове, по его взгляду.

– Расскажи мне все, - прошу я. В общих чертах я знаю, то произошло, но мне хочется знать, как он все это расскажет, в каком свете он выдаст себя.

– Ну, медсестра была в ужасе, она никогда не сталкивалась с ножевыми ранениями в лагере. Гейла и Катона не выгнали, сама понимаешь почему, - начинает быстро говорить Пит, но я знаю, что он понимает, я вовсе не это хотела от него. Пит останавливается, я выжидающе смотрю в его глаза. – Ладно. Все началось, когда я перешел в твой класс. Я тогда случайно услышал разговор Катона и Гейла. Они обсуждали план, - Пит прервался, думая, как лучше сказать, но я уже понимала, какой план они обсуждали. – В общем, они хотели с тобой переспать, а меня такой вариант совсем не устраивал. И я стал им говорить, что так неправильно, так нельзя. Они же в свою очередь утверждали. Что я просто влюбленный идиот, это я тоже отрицал. Тогда мы с тобой дружили, я не хотел портить эти отношения, потому что боялся, что после этого мы с тобой и вовсе перестанем разговаривать. Сначала пришлось доказывать им, что я к тебе безразличен, потом, внедрятся в их компанию, а потом этот спор. Я хотел тебе рассказать, но все никак не получалось, а потом ты подслушал разговор, и вся эта ситуация, я не знал, что делать, прости меня, Китнисс.