Дрекавац

Почему людей прокляли на новое испытание? Как много должно пролиться ещё крови, чтобы удовлетворить божью ненасытность? Маркус старательно избегал вопросов в голове, но ему казалось, что в происходящем виноват лично он. Упустил возможность раз и навсегда побороть зло.

«Если бы я рванул к чертовому Албину, то не загорелась бы сейчас земля под королевством, — сокрушался рыцарь. — А Брассика и так сама справлялась с данарцами. Только погляди-ка: на ней все порезы залечились, даже рубцы легонькие и розовенькие…»

Весь путь был в тишине, лишь Брассика немного вздыхала от боли. Маркус вспоминал первые дни знакомства с ней, пока ноги несли. Он недооценил девушку. Маркус вообще никаких магов не любил, да и учителей тоже, кроме Яноша из Выша, что учил его фехтованию. Хорошим учителем был немой кузнец, имя которого он не помнил; всё детство Маркус называл кузнеца по-простому Немым, тот отвечал ему всякий раз мычанием и подзатыльником. Немой научил точить мечи до прекрасной остроты.

И всё. От грамотеев, особенно столичных, Маркуса тошнило: «Заносчивые и надменные псари, позабывшие, как выглядит свой народ. Где были грамотейки, когда разрушали Выш?»

Его сердце боялось, что в Данаре предстоит рассказать про Валука и рыцарей, которые погибли вместе с ним в магической башне Выша. Но что говорить? Валук — предатель? Нужны доказательства, а самое главное из них исчезло. Остался только жезл, который подобрали с отрубленной руки тирана. С мертвеца не спросишь, кому он прислуживал и за что боролся. И потом, их в первый раз встретили враждебно, а после новости о смерти шолена можно накликать беду на свою голову от ослепленных яростью…

Атропа потребовала остановиться.

— Вы заметили?

— Заметили что?

— Как посерело окружение повсюду, — Атропа тыкала в опустевшие деревни, на полегший скот, на брошенные пашни, на окружный лес, весь прогнивший и иссохший.

И действительно, всё время они шли мимо мертвых полей, не обращая никакого внимания на случившееся.

— Я наконец-то поняла. Я поняла! — крикнула Атропа. — Те замудренные механизмы из труб, что мы видели возле хором королевны — это существо отнимает жизнь!

— У кого?

— Да у всех, касатик, у всех!

— Разве такое возможно? Наверное, ты ошиблась, — на Рудольфе не было лица.

Маркус догадывался: вина за тайное соучастие в делах Дрекаваца легла тяжкой ношей на его сердце. Рудольф помогал Брассике идти, сняв с неё самые тяжелые вещи и приободряя словами «Всё будет хорошо».

— А почему нет? — возмутилась от несогласия Атропа.

— Допустим, ты права, и это чудовище отбирает жизни из нашего мира при помощи таких механизмов. Зачем такое делать? — спросил Маркус.

— Я… Мой древний народ считал…

Вдруг показался усиливающийся свист. С криком «Ложись!» рыцарь оттолкнул Атропу на обочину. Огромный обломок рухнул на дорогу, раскидав камни и землю. Сухая серая трава в нескольких местах заиграла огнем.

Не успел Маркус отряхнуться, как из воронки задул сильный ветер. Воронка разродилась серебряной гладью, словно зеркало растеклось лужей. Через эту лужу вышло большое человекоподобное существо.

Катившийся на шаре силуэт приближался к ним. Приподнятая рука указывала на Атропу. Паровой свисток издал звук, и в неё прилетело три тонких болта.

— Что это такое?! — закричала Атропа, прикрыв себя плащом. Болты будто врезались в хрустящее стекло, опали с плаща, как листья. Маркус приказал бежать к деревне. Существо отправилось за ними.

Рыцарь старательно разглядел существо, насколько это было возможно, сидя в двадцати шагах от него за деревянной поленницей. Передвигающийся на шаре, он напоминал силуэтом человека; сквозь тело проходили металлические обручи и спицы медного оттенка, и все части двигались в такт с конечностями, издавая пугающий скрежет. Всё это напоминало адское соединение жизни и смерти в одном теле.

Механическое существо определенно охотилось за ними.

— Его нужно прикончить, пока он нас не нашел, — шепнул Маркус в ухо Атропе.

Существо медленно повернулось к поленнице. Шар покатился.

— А что прикажешь делать? — остроухая с ужасом наблюдала, как чудовище двигалось на них.

— Отвлеки его. Заставь побегать за тобой.

— Что? Нет!

— Маркус, давай я? — Рудольф уже приготовился выйти из укрытия, но Маркус его остановил: «Ты нерасторопный, а остроухая ловчее всех бежит».

Существо сблизилось с поленницей, проехать осталось всего ничего.

— Да иди уже! — Маркус слегка толкнул остроухую в плечо, — Я не подведу!

— Ах ты мой козел! — Атропа, поначалу опешившая от наглости, решившая, что у Маркуса и правда есть какой-то хитрый план, со смехом кинулась в сторону мельницы. Для ускорения она бросила у поленницы свое оружие. — Эй, чудовище! Штыкля металлическая, беги за мной.

Механоид медленно развернул голову в её сторону. Шар покатился, тело постепенно направлялось к Атропе, забежавшей в башенку мельницы. Маркус повернулся к Рудольфу: «Охраняй нашу Брассику, пока я не разберусь с уродом».

Маркус, аккуратно подступая к механоиду, искал слабые места в его строении. Бить в движущую часть казалось глупой затеей — шар казался прочным. Cочленения между конечностью и туловищем? Голова?

Механоид на ходу стрелял раскаленными болтами в мельницу, каменная кладка рассыпалась. Рыцарь двигался крадучись. От механоида несло запахом гниения и неприятной алхимической эмульсии. Из мельницы кричала Атропа:

— Этот урод меня в блин раскатает! Вы будете что-то делать?!

Острие янтаря зашло глубоко внутрь туловища, прямо в тыльную сторону солнечного сплетения. Механоид опешил ровно на секунду. Тело поворачивалось к Маркусу. Рыцарь потянул за рукоятку меча, но янтарь крепко застрял внутри. Тогда он вскочил на чудовище. Скрежещущие сочленения взвизгнули, а из головы произошел повторяющийся одинаковый гудящий звук.

Маркус пытался извлечь нож с пояса, но одна из конечностей механоида ухватила его за руку и потянула к себе. Боль пронзила плоть, Маркус закричал. Голова механоида хотела вгрызться в шею рыцаря.

Выбежала Атропа из руин мельницы, сняла плащ и накинула его на голову механоиду. Утратив зрение, существо потеряло ориентацию: конечность выпустила Маркуса, чтобы сбросить с себя ткань. Этих трех секунд оказалось предостаточно для рыцаря. Только механоид освободил голову, как ему в шейную вену мгновенно угодило лезвие.