Древняя Русь

Бату-хан жадно припал губами к кувшину и потянул вино, ядовито-зеленая жидкость стекала ему на грудь. Затем он покачнулся и грохнулся на пол.

Субудай осторожно поднял слегка смятый серебряный кувшин и вышел из кельтии.

– Готовьте выступление! Собирайте припасы и обоз.
– Предстоит далекий и очень быстрый переход. Будьте все готовы! Я повелеваю позвать шаманов Глеба и Керинкей-Задан, а также пусть прибегут юртджи!

– Юртджи ждут тебя, непобедимый беркут!

Дюжина ханов в расшитых золотом халатах вбежала в шатер.

Полупустой Углич был взят и сожжен, зимнее небо окрасилось в кроваво-багровые цвета пожара. Покидая монастырь, монголы подожгли и его, предварительно выкатив бочки с вином и елеем, унеся все ценное. Был также устроен большой погребальный костер для погибших, в него были полжены многие тысячи нукеров, уничтоженных при недавнем нападении мульти-клонов. Правда, торжественный ритуал был краток, Субудай торопил армию с немедленным выступлением. Зловещие отблески огромного костра, играли на шлемах и кольчугах отходящего войска. "Каждый день и каждая ночь на этой земле новые погибшие сыны нашего народа - пора заканчивать войну!" Субудай в гневе рубанул по сосне.

Бату-хан после старых монастырских медов и настоек плохо соображал, перед глазами у джихангира плыло и время от времени "покоритель вселенной" блевал в сугроб. Завернув в два слоя тигровый шкур и положив сверху шубу, снятую с архимандрита, его положили в золоченые сани, запряженные шестеркой коней. Рядом по личной просьбе одурманенного джихангира посадили Огневичку, что бы следить за рыгающим Бату-ханом.

Монгольские отряды шли на север и запад широкой, хищной лавой заходя по пути во все встречные погосты. Как правила селения были покинуты, и поживиться было нечем. Предвидя маршрут движения монгольских войск, мульти-клоны распорядились, эвакуировать все местное население и вывезти все ценное имущество к секретному граду.

Князь-шаман Глеб показывал Субудаю магическую карту уруских земель.

– Посмотри о великий видишь реки, поля, густые леса и топкие болота.

Волшебное изображение раскинулось на полтора аршина в ширину и длину.

– Хорошая картинка, а что в ней проку.

Князь поднял длинный посох и стал указывать Субудаю.

– Вот эта большая широкая река - Волга, а вот этот синий рукав поменьше Молога, она впадает в Волгу.

– Вижу! А где главный стан урусов?

– В Мологу впадает река Сить, вот в этом месте стоял погост Боженьки. Я пролетал над ним, там воздвигнут, и еще строиться большой уруский град, и собирается большое войско.

Туда и надлежит нам направить удар.

Субудай грозно зыркнул, его глаз закатился к верху, уставившись в хмурое небо, словно прося помощи у богов.

– Ты всего лишь наш покорный нукер! И это нам решать, где и когда ударить. На сей раз, я доволен тобой. Прими награду.

Одноглазый барс небрежно как собаке кость швырнул князю толстый кошель с золотом. Глеб ловко подобрал увесистый не меньше пуда мешок.

– Когда мы победим урусов темник! Получишь еще больше. Главная задача для вас это не только разбить уруские войска, но изловить и на сей раз окончательно уничтожить двух белых мангусов.

– День и ночь, мы думаем только об этом, но велика сила за ними. Нечеловеческая мощь в них ощутима!

– Зато вам и платят!

Ночью джихангир метался и разбрасывал шубы, но к утру успокоился и уснул. Проснулся ближе к полудню. Голова посвежела, Бату-хан бодро вскочил на ноги, словно младенец, вылупив зенки. Войско обедало, рядом с санями стояли выряженные кони с подвязанными к мордам торбами. На снегу чернели просыпанные ячменные зерна. Знакомое лицо Огневички вызвало улыбку джихангира.

– Ты мне сделаешь массах!

Идиотский хохот пронесся по молодому еловому лесу. Затем Бату приподнялся, ему тут же подвели пятнистого коня, и слегка проскакал вперед. На опушке дымились костры, толпились люди, скакали всадники. Дальше виднелась окраина деревни, ледяные валы с частоколом, усеянные еще не убранными трупами. Горящие свежим ярким пламенем избы трещали, доносились истошные крики и яростный лай собак.

– Что за место?
– неожиданно спокойно спросил Бату-хан.

Неподвижно стоящий по правую руку тургауд ожил, он отвечал с натугой, словное его губы были склеены воском.

– Мы уже прошли полтора быстрых перехода на север - в сторону великой звезды. Мы идем вперед по приказу Субудай-Багатура, что бы сжечь и смести всех урусов!

Бату откинул длинные давно не чесаные космы, упрямо лезущие на узкий лоб.

– А что с дворцом уруских шаманов?

– Мы сожгли его, устроив погребальный костер всем павшим воинам.

Бату не помнил, он лежал в это время в беспамятстве, и хотелось отвлечься от неприятной темы.

– Это что за деревня? Джихангир ткнул пальцем.

– Это кишлак упрямых лесных ишаков. Спрятавшись за ледяными стенами, урусы не покоряются, бьются топорами, в месте с бабами и огольцами. Уже уложили многих наших воинов. Их горсть, а нас сотни тысяч! Но они не видят что им не спасенья, грызутся как затравленные сворой медведи.

– Этот народ весь как один волк или медведь! Позвать Субудая!

Субудай вместе с несколькими тысячниками подскочил к джихангиру.

– Арзы мне!

Тут же был подан большой кубок, до краев наполненный подогретой на костре арзой.

Бату выпил, его взгляд окончательно прояснился.

– Куда мы идем?!

– К победе великий каган! Нам стало известно, где находиться главный стан урусов. Мы внезапно налетим на него и перебьем их.

– И ты сам принял решение?! Не посоветовавшись со мной?!

Субудай-Багатур бесстрашно принял грозный взгляд Бату-хана.

– Ты был погружен в тяжелый сон! А на войне каждый миг имеет бесконечную ценность! Как говорил Священный Правитель - порой от победы в войне отделят только один удар кинжала.

Тысячники замерли, ожидая гнева со стороны джихангира, но вместо этого Бату-хан спокойно спросил.

– Далеко до главного стана урусов?