Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

— Хорошо, — вздохнул он, принимая решения оставить все, как есть. Поднял трубку телефонного аппарата и негромко произнес. — Александр Николаевич, пригласите господина Крипса.

Почти сразу же дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась высокая сухопарая фигура посла Соединенного королевства.

— Господин Крипс, приветствую вас в Кремле.

— Господин маршал, позвольте засвидетельствовать свое почтение и выказать безмерное восхищение героической борьбой советского народа с нацистской Германией, — англичанин коротко поклонился. — Его Величество Георг VI и господин премьер-министр внимательно следят за всем происходящим на востоке и верят, что советские войска остановят эту коричневую чуму.

Теперь уже хозяин кабинета кивнул. Конечно же, многое и того, что говорил посол было мягко говоря не правдой, но обстановка и дипломатический этикет обязывали говорить именно так. Ведь, Сталин знал, что Черчиль истово ненавидит Советский Союз, а английский король в свое время открыто симпатизировал Гитлеру. Однако сейчас из всех объединила одна опасность, из-за которой пришлось на время забыть обо всех разногласиях и предпочтениях.

— Да, господин Крипс, Красная Армия обязательно остановит фашистских захватчиков, а потом и сломает хребет этой коричневой гадине, — кивнул Сталин, показывая на стул. Предложил присесть и продолжить разговор по существу, без дипломатических реверансов. — Прошу, располагайтесь. Чаю?

Посол качнул головой, нервно теребя в руках тонкую кожаную папку.

— Господин маршал, я вновь посетил вас по тому же самому делу, что и раньше… Э-э, произошли новые обстоятельства, по причине которых я и был вынужден снова вас побеспокоить, — Крипс медленно раскрыл папку, в которой находился потный лист бумаги с многочисленными золотыми вензелями и королевским гербом. Видно было, это не обычное обращение премьер-министра Сталину, а нечто совершенно иное. — Его Величество поручил мне почетную миссию, — голос англичанина изменился, став глубже и размереннее. Он выставил перед собой документ, словно собирался прочитать его содержимое. Хотя, очевидно, что и так прекрасно знал его содержимое. — Три дня назад Его Величество за особые заслуги перед Соединенным королевством произвел сержанта Красной Армии Равиля Ринатовича Биктякова в рыцарское достоинство и удостоил почетного обращения «сэр». О настоящем решении удостоверяет указанный документ.

С глубоким поклоном посол передал лист Сталину, который, хоть и пытался скрыть это, но выглядел явно растерянным.

— Его Величество вновь приглашает господина Биктякова посетить Лондон, хотя и понимает, что обстоятельства вряд ли позволят принять приглашение. В связи с этим, господин маршал, позвольте поинтересоваться, насколько высока вероятность, что мне удастся в ближайшее время встретиться с господином Биктяковым и передать ему личное приглашение Его Величества?

— Идет страшная война, господин Крипс, — развел руками Сталин, давая понять, что в этом вопросе мало что зависит от него. — Сержант Биктяков сейчас на важном правительственном задании, от которого многое зависит. Поэтому сложно сказать, когда он окажется в Москве и встретиться с вами. Про поездку в Лондон я уже и не говорю. Вы же понимаете, что на войне всякое может случится…

Крипс понимающе качнул головой. Мол, понятно, что такой герой сейчас нарасхват и, естественно, именно ему доверили выполнение особо важного задания.

— Тогда, господин маршал, я вынужден откланяться, — посол поднялся, сделав поклон. — Не хочу вас отвлекать в это непростое время пустыми разговорами.

Они снова обменялись рукопожатиями, и Крипс вышел за дверь.

— С этим сержантом нужно что-то делать. Когда же, черт побери, его разыщут?! — в раздражении бросил хозяин кабинета, оставшись в одиночестве. — Куда он мог запропаститься? Ищи его теперь…

Как ему докладывали, сержант Биктяков получил десять суток отпуска и выехал на родину. Последний раз его видели садящимся в санитарный состав на Москву. Однако в родное село он так и не прибыл. И до сих пор нет понимания, куда он мог пропасть.

— Вот же чудо в перьях…

В этот момент раздался телефонный звонок.

— Слушаю, Александр Николаевич, — звонил секретарь. — Кто ждет?! Еще один посол? Настаивает на встрече?

Сталин почувствовал, что на него снова накатывает раздражение.

— Дежан, значит.

Морис Дежан с недавних пор был назначен чрезвычайным послом Франкской республики в СССР. При этом он представлял не Правительство маршала Петена, сотрудничавшего с Германием, а «правительство в изгнании» генерала де Голля.

— Пусть войдет, — скрипнул зубами Сталин. Сейчас он намеревался заняться совсем другими делами, но игнорировать посла никак нельзя было. Ссориться с генералом де Голлем, поддерживающим тесные взаимоотношения с президентом Рузвельтом и премьер-министром Черчиллем было совсем не с руки.

Все повторилось, как и в случае с послом Великобритании господином Крипсом. В дверях появился господин Дежан, невысокий полноватый мужчина с лысеющей головой. В руках у него была очень похожая черная кожаная папка, при виде которой у хозяина кабинета неприятно екнуло в груди.

— Господин маршал, прошу извинить меня за такую настойчивость, с которой я добивался встречи. Однако мое дело не терпит отлагательств.

Сталин с невозмутимым видом показал на стул рядом с собой. Честно говоря, он уже устал удивляться. Последние дни, а перед этим месяцы, оказались чрезвычайно богаты на такие события, что не хватало ни эмоций, ни нервов.

— Господин маршал, я прибыл, чтобы передать через Вас приглашение одному из доблестных советских солдат посетить главу французского правительства генерала де Голля. Также рад сообщить, что господин Биктяков за особые заслуги перед Французской республикой и французским народом награждается высшей наградой Франции орденом Почетного легиона.

Челюсть у Сталина несмотря на всю его выдержку начала медленно ползти вниз, чего никогда раньше не случалось. Эта новость оказалась почище всяких ударов. Неугомонный сержант, которого никто не может найти, теперь еще получил орден Почетного легиона. А что потом?

Между тем господин Дежан продолжа рассказывать, с каким энтузиазмом патриоты Свободной Франции восприняли уничтожение генерала Гудериана. Ведь, именно этого немецкого генерала считали главным виновником поражения французской армии. Концепция молниеносной войны с участием крупных мобильных моторизованных групп, которую реализовывал Гудериан, привела к сокрушительному поражению французской армии и крушению всей оборонительной линии Франции.

— Сержант Биктяков сейчас выполняет важное правительственное задание за линией фронта и поэтому, как вы понимаете, в настоящее время не может прибыть в Москву, — Сталин повторил то, что не так давно говорил послу Великобритании. Один раз ложь прошла, значит, и второй раз пройдет. — Мы обязательно сообщим вам, господин посол, как только сержант Биктяков закончит выполнение задания и окажется в Москве. Только вы должны понимать, что в военное время мы не властны над некоторыми вещами.

Посол быстро закивал, выражая полное согласие с этими словами хозяина кабинета.

— Я очень надеюсь, что господин Биктяков с честью выполнят задание и окажется в безопасности. Генерал де Голль очень хотел с ним встретить и пожать ему руку, — француз наклонился ближе и доверительным тоном добавил. — Честно говоря, Гудериан в свое время очень сильно попортил кровь нашему генералу [де Голлю]. Поговаривают даже, что де Голль чуть не попал в плен к нему. Вы представляете, что тогда было бы?