Дрожь и оцепенение

– Я ничего этого не знала, я не нарочно сделала эти ошибки.

– Да что вы! Я знала, что вы не блещете умом. Однако, никто не может быть настолько глуп, чтобы сделать подобные ошибки!

– Я могу.

– Перестаньте! Я знаю, что вы лжете.

– Фубуки, я даю вам слово чести, что я не делала ошибок нарочно.

– Чести! Что вы знаете о чести?

Она презрительно засмеялась.

– Представьте себе, понятие чести существует и на западе.

– А! И вы находите достойным уважения бесстыдно утверждать, что вы последняя дурочка?

– Я не думаю, что так уж глупа.

– Либо вы предательница, либо тупая: третьего варианта не существует.

– Существует: я это я. Есть нормальные люди, не способные переписывать колонны цифр.

– В Японии такой категории людей не существует.

– Кто же оспаривает превосходство Японии?
– - сказала я, принимая сокрушенный вид.

– Если вы принадлежите к категории умственно-отсталых, надо было мне об этом сказать, вместо того, чтобы позволять мне доверять вам такую работу.

– Я не знала, что принадлежу к этой категории. Я в жизни еще не переписывала столько цифр.

– И, тем не менее, ваш случай любопытен. Ведь, чтобы переписывать цифры не требуется особого ума.

– Это точно. Я думаю, что это проблема всех людей моего типа. Если наш мозг не задействован, он засыпает. Отсюда и мои ошибки.

Фубуки оставила наконец свой воинственный вид, чтобы принять вид веселого удивления:

1. Ваш мозг должен быть задействован? Как это необычно!

– Это более, чем обычно.

– Ладно. Я подумаю о работе, которая задействует ваш мозг, - повторила моя начальница, явно забавляясь этим выражением.

– А пока, могу я помочь господину Унадзи исправить мои ошибки?

1. Ну, уж нет! Вы уже и так достаточно натворили!

Не знаю, сколько времени понадобилось моему злополучному коллеге, чтобы восстановить порядок в счетах, разрозненных моими стараниями, но мадемуазель Мори потребовалось два дня, чтобы найти занятие мне по силам.

Огромная папка ждала меня на столе.

– Вы проверите суммы командировочных расходов, - сказала она мне.

– Опять бухгалтерия? Я же вас предупредила о моей ограниченности.

– Это не имеет ничего общего с бухгалтерией. Эта работа задействует ваш мозг, - уточнила она с насмешливой улыбкой.

Она открыла папку.

– Вот, к примеру, отчет, который составил господин Сиранэ о своих командировочных расходах во время поездки в Дюссельдорф для того, чтобы компания возместила ему деньги. Вы должны пересчитать все до мельчайших сумм и установить, получается ли у вас тот же результат, что и у него, с точностью до йены. Поскольку многие счета выставлены в марках, вы должны производить расчет на базе курса марки на указанную на документе дату. Не забывайте, что курс меняется каждый день.

Так начался худший кошмар в моей жизни. С момента, когда мне была поручена эта задача, понятие времени исчезло из моей жизни, чтобы уступить место вечной муке. Никогда, ни одного раза мне не удалось прийти к результату, если не идентичному, то хотя бы сравнимому с тем, который мне приходилось проверять. Например, если служащий насчитывал, что Юмимото должна ему 93.327 йен, у меня выходило 15.211 йен или 172.045 йен. Ошибки просто преследовали меня.

В конце первого дня я сказала Фубуки:

– Я не думаю, что способна справиться с этой задачей.

– И, однако, эта работа задействует мозги!

– - ответила она неумолимо.

– У меня не получается, - жалко призналась я.

– Вы привыкнете.

Но я не привыкла. Оказалось, что, не смотря на ожесточенные усилия, я была абсолютно не способна выполнить эту операцию.

Моя начальница завладела папкой, чтобы доказать мне, что это было легко. Она взяла досье и принялась с молниеносной скоростью стучать по калькулятору, даже не смотря на кнопки. Через четыре минуты, она сделала заключение:

– У меня получается тот же результат, что и у господина Саитамы, до единой йены.

И она поставила на отчет свою печать.

Подчиняясь этой новой несправедливости судьбы, я вновь принялась за свой труд. За двенадцать часов мне не удалось справиться с тем, что Фубуки осуществила за три минуты пятьдесят секунд.

Не знаю, сколько времени прошло, когда она заметила, что я не проверила ни одного досье.

– Ни одного!
– - воскликнула она.

– Это правда, - сказала я, ожидая наказания.

На мое несчастье она ограничилась тем, что указала мне на календарь:

– Не забудьте, что папка должна быть закончена к концу месяца.

Уж лучше бы она выбранила меня.

Прошло еще несколько дней. Я была словно в аду: числа с запятыми и десятыми долями вихрем неслись мне в лицо. В моем мозгу они превращались в сумрачную магму, и я уже не могла отличить их друг от друга. Окулист сказал мне, что зрение тут было ни при чем.

Раньше я всегда восхищалась спокойствием и пифагорейской красотой цифр, теперь же они стали моими врагами. Калькулятор тоже желал мне зла. В числе моих психомоторных дефектов был следующий: когда мне приходилось нажимать на кнопки более пяти минут, моя рука вдруг становилась вялой, словно я погружала ее в густое и липкое картофельное пюре. Четыре моих пальца совершенно переставали двигаться, и только указательный палец еще как-то удерживался на поверхности, касался кнопок со странной неловкостью и медлительностью, словно копаясь в невидимом картофеле.

А поскольку, более того, этот феномен усугублялся моей редкой бестолковостью к цифрам, зрелище, которое являла собой моя склоненная над калькулятором фигура, могло позабавить кого угодно. На каждую новую цифру я начинала смотреть с таким же удивлением, как Робинзон, встретивший индейца на необитаемом острове, затем моя окоченевшая рука пыталась воспроизвести ее на клавиатуре. Для этого я то и дело смотрела то на бумагу, то на экран, чтобы удостовериться, что ни одна запятая или ноль не затерялись по дороге, но тщательные проверки не мешали появлению колоссальных ошибок.

Однажды, с трудом стуча по кнопкам, я подняла глаза и увидела удивленный взгляд моей начальницы.

– В чем ваша проблема?
– - спросила она меня.

Чтобы ее успокоить, я рассказала ей о синдроме картофельного пюре, парализующего мои пальцы, решив, что эта история вызовет симпатию ко мне.

Но единственным результатом моей исповеди был вывод, читавшийся в величественном взгляде Фубуки: "Теперь я поняла, она действительно умственно-отсталая, этим все объясняется".

Приближался конец месяца, а папка оставалась все такой же толстой.