Другая империя

Посланник в Японии барон Розен человек честный, рассудительный, но с немецким мышлением. Он предупреждал правительство, что в Японии волнуются, советовал бросить затеи ("заслон") на Ялу, войти в соглашение с Японией относительно Кореи, но держался того мнения, что Манджурия должна быть наша.

Я встретил и японского посла в Петербурге -- Курино, который подошел ко мне и сказал, что он считает нужным меня предупредить, чтобы я повлиял на министерство иностранных дел, чтобы оно дало скорее ответ на последнее заявление Японии; что вообще переговоры с Японией ведутся крайне вяло, ибо на заявление Японии, в течение целой недели, не дается ответа, так что, очевидно, все переговоры с Японией об урегулировании Корейского и Манджурского дела нарочито замедляются, что такое положение дела вывело из терпения Японию, что он как друг наш, умоляет дать скорее ответ, ибо, если в течение нескольких дней не будет дан ответ, то вспыхнет война. Этого Курино я знал еще до моего ухода с поста министра финансов; он мне и графу Ламсдорфу в июле месяце 1903 года, за месяц до моего ухода с поста министра финансов, представил проэкт нашего соглашения между Японией и Россией относительно дальневосточных дел, который, если бы был принят, устранил бы разрешение дальневосточного дела посредством войны. По-моему соглашение это было вполне приемлемо и я на этом настаивал; но мои настояния ни к чему не привели и все это соглашение было послано на заключение наместника Алексеева. Там застряло, или вернее говоря, вследствие этого заявления и начались бесконечные переговоры, которые тянулись с июля до января и ничем не кончились.

Одновременно, правительство начало разрушать и созданную мной систему золотого рубля. Золотые монеты имели свободное хождение наравне с бумажными кредитными билетами. Параллельное хождение золотых и бумажных денег отличалось стабильностью - её поддерживал устойчивый баланс золотого запаса и объёма бумажной рублёвой массы, так как по закону число находящихся в обращении бумажных денег не должно было превышать золотой запас более чем на 300 млн рублей. Свободное хождение золотых монет не вызвало ажиотажного спроса на них и сперва от "желтяков" даже старались избавиться, как от неудобных в обращении, но затем стали распространяться оппозиционные, антиправительственные и революционные призывы изымать и тезаврировать золотые монеты, чтобы подорвать финансовую систему и доверие к правительству. В итоге, для революционной и военной ситуации свободное обращение золотых монет было бы разрушительно для государства. Итого, были предприняты 2 шага: 1) предполагая возможное обострение международной ситуации, правительство отменило закон о нормативе бумажных денег и золотого запаса; 2) для изъятия золотых монет из обращения был принят золотослитковый стандарт (было установлено, что бумажные деньги можно обменивать на золото, но только в слитках, минимальный вес которых составлял 10 кг - таким образом, миллионы мелких потенциальных предъявителей прав на золото из запасов были отсечены. Впрочем, держателю небольшого количества банкнот не было необходимости обменивать их на золото, так как бумажные деньги были обеспечены достаточным количеством товаров. Для замены аналогичного количества монет, составлявших до 22% денежной массы в обращении, было выпущено достаточно бумажных банкнот. Хотя первое время обыватели и попрятали монеты)"

Михаил помнил, что отстранение, обставленное как повышение до председателя кабинета министров, Сергей Юльевич воспринял, конечно, тяжело. Помимо потери реальной власти и контроля финансовых потоков империи пугала потеря авторитета, лица среди как своих, так и чужих.

Но никогда не унывая и имея кучу идей, Сергей Юльевич продолжил плести интриги. Он не смирился и сейчас решил проявить инициативу во внешней политике, что вовлекло сюда и финансы и возможность влиять на внутреннюю политику.

"...Чтобы хоть как-то зацепить внимание царя, под видом личного и государственного финансового совета государю я планировал несколько усугубить описание сложившейся обстановки возможным вступлением Британии в войну на стороне Японии, не говоря уже о всевозможных нарушений правил войны под видом защиты торгового мореплавания (естественно, под британским флагом), предупредил об опасности депозитов в потенциально недружественной стране и о выгодности вложения в акции нефтяных промыслов нейтральной голландской Royal Dutch и связанной с ней Shell (хоть и британской, но частная собственность священная) для спасения и для умножения капиталов. Свои капиталы я вложил частично в RD, частично в Shell, дабы подать пример, вдобавок к вложениям в нефтеносные русские компании.

Параллельно Витте прилагал усилия к влезанию России к македонский вопрос, который хоть и быстро потерял остроту, но мог создать поводы для общения с турками - и для давления и для уступок. Россия могла сыграть в миротворца, выгадав за некие послабления восставшим македонцам очки на Кавказе.

Также сами британцы обостряли персидский вопрос (Английская дипломатия настойчиво домогалась отказа России от прямых дипломатических отношений с Афганистаном, установленных в 1901 г. Она также желала, чтобы Россия признала Тибет находящимся вне сферы ее влияния. Наконец, Южный Иран она стремилась включить в сферу влияния Англии. Все эти домогательства Англии сводились к тому, чтобы окружить индийскую границу поясом буферных территорий, подчиненных английскому контролю. Северный Иран Англия готова была признать сферой влияния России. Русское правительство не желало ни порывать с Афганистаном, ни отдавать англичанам часть Ирана. Русское правительство сочло английские предложения неприемлемыми. Но оно готово было продолжать переговоры, и они велись в течение всего 1903 г. 1902.11.13 Персия подписывает с Россией Договор о льготных тарифах, дискриминирующий британские товары. 1903.10. Англо-российские переговоры прерываются из-за несогласия России пожертвовать своими интересами в Персии).

А, начав обсуждать с турками балканский вопрос, можно было обсудить Закавказье и, обострив ситуацию в Персии, постараться еще более раздразнить британцев, которые бы сосредоточились на Ближнем Востоке вместо Дальнего.

Для этого можно было бы договориться о выводе Потемкина из Черного моря и переводе 3 ББО, но, сосредоточив эту эскадру для дозаправки в Персидском заливе, сделать, по договоренности с турками и персами такие территориальные приобретения, которые бы отвлекли британцев в нужном нам направлении.

В конце октября я - премьер-министр (sic!) - еле добился аудиенции у Николая II, где с подборкой фактов по развитию конфликта с Японией продолжал утверждать, что Япония не готова к войне с нами, но будет вынуждена броситься в рискованную схватку под давлением Британии и США, ЕСЛИ мы не организуем иную горячую точку.

Учитывая неготовность России к войне, мне удалось убедить Николая II проявить уступчивость на Дальнем Востоке и рискованную неуступчивость и даже авантюрное обострение на Ближнем. В принципе Николай и "безобразовская клика" и так склонялись к уступкам в маньчжурском и корейском вопросах. Русский ответ в конце ноября 1903 г. будет содержать признание японских интересов в Корее, принципа "открытых дверей" в Маньчжурии для Японии и других стран, пользующихся преимуществами по договоренности с Китаем, НО после достижения договоренности с Китаем по маньчжурским территориям. Китай же для склонения его к соглашению с нами будет поставлен перед фактом нашего соглашения с Японией. И вообще моя поездка на Дальний Восток будет обставлена прежде всего как мирная делегация в Японию, учитывая мою репутацию политического "голубя", чем удастся напугать китайцев, которые могут опасаться любого хода переговоров, вплоть до официального согласия Японии на нашу аннексию всей Маньчжурии.

Параллельно политике уступок планировалось демонстрировать силу, ускорив постройку и обновление броненосцев.

Одновременно планировалось устроить инспекцию строительства Великого Сибирского пути, познакомив с этим маршрутом и Михаила по аналогии с поездкой в 90-х самого цесаревича Николая.

Николай II оценил и финансовый совет и политический и нерешительно дал добро на переговоры по дипломатическо-финансовой сделке с Китаем, но, как всегда двусмысленно поставив условием согласие наместника Дальнего Востока Алексеева, надеясь, что тот из осторожности заблокирует инициативу. В целом сделка была в рамках экспансионистского курса, к которому склонялся сам царь, но при удаче моей инициативы Россия бы получала законное право находиться в Маньчжурии. Параллельно Россия бы утверждалась в Персии.

Предложение было в том, чтобы уговорами и давлением на Китай заставить уступить Северную Маньчжурию (включая Гирин и Чанчунь) или срочно уплатить долги за ихэтуаньское восстание и за кредит на контрибуцию в японо-китайской войне. В качестве пряника Китаю обещали поставки от 50 до 100 миноносок, старые крейсера, около 20000 устаревших винтовок Бердана и Крнка. Российские войска при этом выводились из китайской Маньчжурии на Ляодун и в Гирин, которые по всем договорам были законными местами дислокации. В качестве кнута - угроза расторжения русско-китайского союзного договора, в рамках которого Россия хоть как-то защищает Маньчжурию и Корею от японских посягательств и аннексия обозначенной территории сперва в рамках залога земли за кредит, затем навсегда, за которой могли бы последовать такие же аннексии великих держав в их сферах влияния. Причем эту аннексию поддержали бы и Германия, нацеленная на отвлечение России от европейских дел, и Япония, которая бы в ответ получила одобрение аннексии Кореи. Если же несогласие с аннексией выльется в русско-китайскую войну, то Китай может потерять не только часть Маньчжурии, а гораздо большие территории. Начавшаяся перевозка дивизий на Дальний Восток под видом проверки провозной возможности Транссиба можно было подать и как укрепление обороны против Японии и как подготовка к оккупации Маньчжурии.

Я подходил на эту роль лучше всех, так как организовывал русско-китайскую конвенцию 1896 г. и слыл сторонником мирного курса внешней политики.

С этой целью я отправился в Пекин, взяв с собой высокопоставленных и доверенных лиц императора - флигель-адъютанта царя будущего 7-го герцога Лейхтенбергского Александра Георгиевича, цесаревича Михаила Александровича, а также следовавшего отдельно шурина царя Александра Михайловича."

Михаил вспомнил ту поездку.

Выбор спутников казался спорным, но у Витте были свои планы на Михаила, которого он рассматривал как более управляемого монарха еще со времен чтения тому лекций по экономике и финансам и в момент болезни Николая II в 1901. В принципе Витте, в частных разговорах с ним, не исключал просить царя сделать именно Михаила Александровича наместником ДВ, что повысило бы переговорный вес делегации, а также позволило бы использовать влияние МА для укрепления обороны. Александра Георгиевича Романовского/Лейхтенбергского он предполагал использовать или как адъютанта Михаила или в более сложной интриге, надеясь использовать подход и канал влияния через мачеху-черногорку, бывшую близкой подругой Аликс и готовую за подарок умело подать информацию Аликс и, через нее, Николаю II.