Другая жизнь. Назад в СССР-2

— Раньше я брал метр двадцать пять ножницами. А по-другому я не могу.

— А ты попробуй в высоту попрыгать, толкаясь сразу двумя ногами. Этот прыжок важен и в карате, и в волейболе, и в баскетболе… Кстати физрук факультатив на лето затеял. Что-то ему неймётся… Отдыхал бы, а он — нет…

— Не бесплатно же… Скорее всего, — деньги ему нужны. Он, хоть и один живёт, но ведь должна же быть у него где-то семья? Хоть и пожилой уже мужик… Наверное, внуки уже есть?

— На внуков денег больше уходит, чем на детей. По себе знаю, хе-хе…

* * *

[1] https://vkvideo.ru/video193793807_170675536?ref_domain=yastatic.net

Глава 4

Я всё как-то упускал из вида, что «предок» когда-то был человеком. Причём человеком, — по сути — мной, только в ином, параллельном мире. А тут до меня вдруг дошло, что он прожил свою жизнь аж до восьмидесяти с чем-то лет. Дожил, умер и переселился в меня? Б-р-р-р… Как-то вдруг мне стало не по себе. А что было бы, если бы я… То есть, если бы он перехватил управление моим телом, что бы было со мной?

— Э-э-э…

— Понял с полуслова, — произнёс он у меня «внутре», как писали Стругацкие, в непрочитанной ещё мной «Сказке о тройке». — Такая возможность есть и даже использовалась мной, когда ты лежал в комме. Да и сейчас, по сути, твоё тело управляется не твоим мозгом, а моей матрицей. А это значит — мной. Ты мыслишь, рефлексируешь, я исполняю твои команды.

— А сразу? Ведь ты проявился не сразу, когда вселился в меня! Когда это произошло? Задолго до моего понимания, что со мной что-то не так?

«Внутренний голос» «помолчал» и это меня насторожило.

— Колись, давай! — мысленно «прикрикнул» на него я.

— Ну-у-у… Я так думаю, что это произошло одномоментно со смертью Женьки Дряхлова. Одновременно с его смертью и возвращением к жизни. Ну, или чуть позже. Я тоже не сразу в себя пришёл. У меня там при переходе, что-то пошло не так. Надо было переходить раньше, а я тормознул, и, наверное, умер чуть раньше перехода. Это я так думаю.

— Вот тут совсем не понятно… Ты, получается, мог сам выбрать время своего перехода? Это, как это?

— Э-э-э… Тебе пока в эти процессы лучше не вникать. Запутаешься. Но на этот твой вопрос отвечу. Да, мог. И сейчас могу. Я по сути остался бесплотным духом… Но, честно, не хочется об этом. Это моя личная, э-э-э, я бы сказал, трагедия. Потом, когда-нибудь, когда ты постарше станешь, может быть, расскажу.

— Да, ладно! Можешь и не рассказывать, только почему ты сразу не взял это тело в управление? У меня, правда, сейчас даже мороз по коже пробежал, как я это представил, но всё же? Почему?

— Почему не взял? Хе-хе… Да, потому, малыш, что я эти жизни уже устал проживать.

— Э-э-э… Какие жизни? Мои?

— Ну, какие они твои? Они разные. Давай не будем об этом? Эта такая метафизика, что у тебя может сдвинуться рассудок или перегореть «пробки».

— Хм! Ты же сам говорил, что у меня там «внутре» немного всё иначе, чем у других людей. Мозг не восстановился, то, сё, толстые нити связей…

— А какая разница? Связи-то и в матрице есть. Только в мозге нейронные, а здесь электронные, или квантовые. Мне это не дано понять. Большое видится на расстоянии. А сам себя не разглядишь без зеркала. А если перегорят или запутаются моя сеть, то погибну и я, и ты…

— Так ты же сказал, что тебе надоело, хе-хе, переживать одну и ту же жизнь заново. Я правильно понял?

— Не совсем. Я ищу выход из… Я хочу найти выход…

— И сколько раз ты уже, — спросил я.

Меня ужасал сам этот вопрос, но я задал его.

— Не важно. Тебе не надо в это вникать. Вредно для здоровья.

— Ты точно знаешь, что вредно? — спросил я, догадываясь, что у него, скорее всего уже был подобный опыт.

— Точно, — сказал он.

И тут мне по-настоящему стало страшно. Страшно, как до сих пор не было никогда. Страшно от того, что я вдруг почувствовал глубину параллельных миров и невероятное количество таких же, как я людей, живущих и не знающих о моём существовании. А я знал об их существовании. И даже, как мне показалось, почувствовал их.

— Нет, дружище, — сказал «внутренний голос» — это ты не их почувствовал, а тех, кто вместе со мной прошёл свой путь. Поэтому я и не открываю для тебя весь свой разум и всю свою память. Хе-хе-хе… У тебя свой путь, «Потомок», и я не вмешиваюсь в него. У тебя другая жизнь.

— Ага… И прожить её надо так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы? — спросил очень серьёзно я.

— Где-то так, — спокойно ответил «внутренний голос».

— Но ты так и не ответил, почему не давал о себе знать. Ведь с того случая, когда Женька… прошло столько лет…

— Говорю же… Сбой произошёл… Я попробовал затянуть переход до самого, э-э-э, ну, ты понимаешь… Раньше я делал переход самостоятельно. Опасаясь этого, кхм-кхм, «естественного» процесса. А тут решился. Ну и оказалось, что после такого, кхм, естественного перехода нужно время для адаптации и «прорастания» моей матрицы в твою. Восстановления моей сути, короче… Слушай, не бери в голову…

— Ты ж говоришь, в моей голове «пустыня с саксаулами», — я нервно похихикал, почему-то только сейчас серьёзно представив эту пустыню.

Это, что подростковый пофигизм был? А сейчас я «прозрел», понял «бренность бытия» и своё в нём место? С пустой, как барабан башкой?

— Ну и что? Ты к чему? Я что-то не пойму…

— Да, к тому, что я только сейчас понял, что ты можешь уйти, когда захочешь, а я останусь у «разбитого корыта». Ха-ха…

Однако мне, честно говоря, было совсем не до смеха. Страх сковал мою волю и стало невыносимо тошно. Если бы я где-то шёл или стоял, я бы, наверное, так и сел. Но я был у себя дома и после принятой ванны, и одетый в чистые треники и майку, возлежал на своей «Ладоге». Папа с мамой смотрели «воскресный» телевизор. Шёл фильм «А зори здесь тихие», первая серия. Фильм, хоть и старый, семьдесят второго года, но качественный и народом любимый.

Я тоже одним глазом косил в телевизор, так как лёг сразу к телевизору передом, к лесу задом. Но, как лёг, так и задумался. А как задумался, так и прифигел. Не-е-е… Правильно говорит мне мой «внутренний голос», не надо во всё это вникать, иначе — «перегорят пробки».

— Не оставлю, — буркнул «предок». — Мы в ответственности за тех, кого приручили.

— Ой-ой-ой, — ответил я ему на его бурчание и заснул.

* * *

За мои пятёрки в четверти и почти отличный аттестат за год, папа разрешил мне уехать с альпинистами на соревнования, но принял активное участие в моих сборах, хотя до выезда на Сучанскую долину было ещё две недели. Пришлось отпрашиваться и в крайкоме партии, где шла активная суета по подготовке спецсмены. Мне пришлось выдержать серьёзную осаду устроенную мне двумя инструкторшами отдела по идеологии, которые хотели меня упечь в лагерь уже сейчас, когда заканчивалась первая смена и должна была начаться вторая. Помощником вожатого… Ага!