Другие правила

Они помолчали.

— Скоро слухи, которые уже поползли по Версалю, получат доказательства, — сказала Мария-Антуанетта, — я не знаю когда, но обязательно получат подкрепление в виде писем из Мадрида. Всякие тетушки, подружки и осведомленные лица будут писать в Париж о надвигающемся скандале. Ты подумала о том, что будешь делать в этом случае?

Валери медленно кивнула.

— Да.

— И что же?

— Я уеду. И вы никогда больше не услышите моего имени.

— Куда же ты поедешь?

Она пожала плечами.

— Пока не знаю. Мир очень велик. И есть очень много мест, которые достойны того, чтобы увидеть их.

...

— Я прошу вас выслушать меня, — Шабриан смотрел на нее горящими глазами и Валери усомнилась в том, что он здоров. Ей даже захотелось потрогать его лоб, чтобы узнать, нет ли у него жара, — Валери, ходят устойчивые слухи, что ваш муж...

— Желает аннулировать наш брак... — Валери подняла брови, — что ж, я тоже не возражаю против этого.

— Вы станете изгоем, Валери! — воскликнул он.

— Это все не имеет значения.

— Как вы можете так говорить? Что вы будете делать, когда свет отвергнет вас?

— Но ведь в мире много всего интересного, кроме Версаля.

Он помолчал.

— Вы покинете нас? — спросил он наконец.

— Да.

Шабриан пожирал ее взглядом:

— Валери, если ваш муж на самом деле сделает это... разведется с вами... я... могу ли я надеяться, могу ли я просить вас стать моей женой?

Валери отступила на шаг:

— Конечно же нет. Это погубит вас и всю вашу семью.

— Я готов на это. Я готов на все, лишь бы быть рядом с вами.

— Но вряд ли вы найдете место в моих планах.

Он бросился к ней и схватил ее за руки:

— Не отказывайте мне сейчас, Валери! Я умоляю вас подумать, я умоляю вас оставить себе этот шанс! Прошу вас, не давайте ответа! Я готов ждать очень долго!

— Но я уже дала ответ, — Валери попыталась высвободить руку, но он сжимал ее так крепко, что это оказалось невозможным, — отпустите меня, я должна идти.

Он разжал пальцы, и Валери быстро ускользнула в ночь. Шабриан же остался стоять на месте, смотря ей в след.

— Я так просто не отпущу тебя... — прошептал он, — я не могу упустить такой шанс!

…

— Неужели это все правда? — Григор Бобрин стоял перед ней и усмехался. Валери впервые за месяц была в своем доме в Париже, где отдыхала от бесконечной вереницы развлечений, потока людей и усмешек и перешептываний у себя за спиной. Прошла уже неделя с тех пор, как она получила письма от доньи Марии, и как Мария-Антуанетта получила письмо от кардинала В.

Валери очень устала. Она устала думать плохо о доне Хуане, о котором привыкла думать только хорошо. Если раньше она раскаивалась в том, что немного заигралась с ним, то сейчас поняла, что была совершенно права. Впрочем, она просто устала о нем думать. Устала злиться и ненавидеть. Устала выискивать разные пути выхода из сложившейся ситуации. Валери не собиралась ехать в Мадрид к нему на поклон. Она не считала себя виноватой в чем бы то ни было. Их брак был ошибкой, но он был построен на честности. Обвинять ее в том, что она утаила причину, по которой брак не мог состояться, было по меньшей мере лицемерием с его стороны.

— Это правда.

Валери сидела на качелях, но не качалась, так как в последнее время ее стало укачивать не только на качелях, а даже тогда, когда она просто ходила. Сафи говорила, что должно бы быть наоборот, что тошнит только первое время, и уж точно не на пятом месяце, и что это все от нервов.

— Я пришел узнать все из первых уст.

Она посмотрела на него.

— Вот вы и узнали. Вы довольны?

Он усмехнулся:

— Очень.

— Брависсимо.

— Вы даже не спросили, почему я доволен.

— Почему же вы довольны?

— Потому что я теперь имею шанс жениться на вас. И таким образом не только получить вас, но и доставить кучу неприятностей своей венценосной маменьке.

Валери рассмеялась:

— Мне еще никогда не делали такого привлекательного предложения!

— Зато честно, — он подошел и стал ее раскачивать. Валери схватилась за веревки, и затормозила ногой, почувствовав, что завтрак, который она с трудом проглотила, готов покинуть ее желудок и оказаться у всех на виду.

Сойдя с качелей, она прошла по дорожке к фонтану и подставила руки под его струи.

— Хочу сознаться вам, что вы не первый, — сказала она ехидно, — вы даже не оригинальны, Григор.

Казалось, Бобрин опешил:

— Неужели есть еще желающие жениться на разведенной женщине? Это мне ничего за такое не будет, а любой другой...

— Любой другой готов пожертвовать репутацией ради меня, — закончила она.

— Шабриан, да?

— Как вы догадливы!

Григор подошел к Валери очень близко и взял ее за плечи.

— Валери, — прошептал он, — поверьте мне, вы выйдете только за меня... Я никому не позволю приблизиться к вам! Вы — мой смысл жизни. Только так я смогу отомстить маменьке, только так я буду счастлив с любимой женщиной... Мы объедем с вами весь свет... Соглашайтесь, у вас все равно нет выхода!

— Вы делаете мне больно! — она попыталась вырваться, но он держал крепко и пальцы его впились ей в кожу.

— Теперь, — продолжал он, — когда мы разобрались с вашим мужем и выяснили, что у вас нет никаких причин отказать мне ни в любви, ни в браке, я прошу вас, давайте займемся более интересными вещами. Мы можем уехать. Прямо сейчас. Пусть ваш дон Хуан ведет бракоразводный процесс, вы уже будете под моей защитой!

Валери разозлилась. Ей все же удалось вырваться из его рук и она повернулась к нему лицом.

— Вам, месье Бобрин, не кажется ли, что вы принимаете меня за кого-то другого? Я не женщина легкого поведения, как бы вам ни хотелось этого. И если вы через минуту не покинете мой сад, я прикажу выкинуть вас без всяких церемоний. Поверьте мне, это не угроза. Я действительно сделаю это.

Выражение его лица тут же изменилось, и из серьезного снова стало привычно насмешливым:

— Не стоит так утруждать себя, — рассмеялся он, — вы прекрасны в гневе, моя богиня! Но я вынужден откланяться, хоть мне и жаль покидать вас! Я совершенно уверен, что как только вы почувствуете на себе всю прелесть развода, вы все же обратитесь ко мне за поддержкой и помощью. Я буду ждать, Валери.