Другой дом

Видя, как рьяно взялась Роза бороться за обладание их общим другом, Тони преисполнился радостного возбуждения.

– Надеюсь, сами вы согласны, - продолжал Тони, обращаясь к Деннису, - что мои претензии совершенно справедливы? Забрав вас, я поступлю с миссис Бивер, как она тогда, забрав вас, поступила со мной. Кроме того, даже багаж ваш еще сюда не доставили, в то время как в прошлый раз ваши вещи уже были в Баундсе. Я обещаю, что буду делиться вами с этими леди и не пенять вам за то время, какое вы захотите провести с мисс Армиджер. Я слишком хорошо понимаю, сколько часов вы на это потратите. Вы остановитесь у меня надолго и сможете приходить сюда, сколько вам заблагорассудится. К тому же ваше присутствие в Баундсе, возможно, побудит их самих чуть чаще оказывать мне честь своим присутствием.

Деннис переводил взгляд с Тони на Розу и обратно. Тони заметил, что он слегка озадачен, но не настолько, чтобы нерешительность его могла показаться странной.

– Думаю, мне лучше будет остановиться у мистера Брима, - решительно сказал он Розе после короткой паузы.
– Я бы хотел поговорить с вами по одному поводу, но это может и подождать.

– Вам решать. Я тоже буду очень рада возможности кое о чем с вами переговорить.

Тони бросил взгляд на часы и затем на Розу.

– Ваша возможность стоит перед вами, можете переговорить прямо сейчас. У меня небольшое дело в городе, - объяснил он Деннису.
– Мне скоро надо быть там, и я могу заехать в гостиницу, чтобы распорядиться насчет вашего багажа. А вам надо будет лишь пройти коротким путем — вы его уже знаете: вон по тому мосту, потом через сад — и вы уже у моих дверей. Мы пообедаем в начале восьмого.

Деннис Видал согласился с этим планом без каких-либо условий и практически без эмоций: он, очевидно, проникся чувством, что мистеру Бриму в порядке компенсации позволено теперь упиваться сознанием, что ныне он отдает ему, Деннису, долг за прошлое. Однако Роза, судя по всему, хотела еще что-то сообщить Тони, который уже двинулся по направлению к городу и по дороге должен был пройти рядом с истмидским господским домом. Сообщение свое она начала с вопроса по поводу его маршрута:

— Значит, по пути вы зайдете к миссис Бивер и скажете?..

– Что я присвоил нашего друга? Не сейчас, - сказал Тони.
– Я должен встретиться с одним человеком по делу и уже едва к нему успеваю. Если получится, я сюда еще вернусь, но вы тем временем, возможно, сделаете мне одолжение и сами ей всё объясните. Идите прямо сейчас и устраивайтесь, - добавил он, обращаясь к Видалу.
– Чувствуйте себя как дома, не ждите, пока я вернусь.

Тони снова пожал ему руку, а затем, повинуясь врожденной склонности все улаживать и гармонизировать, с лицом, светившимся от дружеских чувств, протянул руку и Розе. Она приняла ее просто, без стеснения и жеманства, даже подержала несколько мгновений в своей, на что он ответил ободряющей улыбкой, значение которой едва ли нуждалось в словесном подтверждении. Деннис Видал в это время отвернулся, как если бы у них были дела, только их двоих касающиеся, и Тони поддался желанию доказать Розе, что если он что-то от нее и скрывает, то лишь в случае крайней необходимости.

– У меня еще одно дело… Я должен повидаться с доктором.

Роза подняла брови.

– Посоветоваться о чем-либо?

– Попросить наведаться к нам.

– Надеюсь, вы не больны.

– Напротив, никогда не чувствовал себя лучше. Я хочу, чтобы он осмотрел Эффи.

– Она ведь не болеет?

– Ей нехорошо. Горэм с утра переполошилась. Так что лучше предостеречься.

– Тогда, конечно, пусть непременно ее осмотрит, - согласилась Роза.

Благодаря присутствию Видала разговор их с прежних холодных высот опустился до самого теплого домашнего тона, и теперь Тони распирало желание дать Розе понять, что на таких основаниях, как сейчас, он всегда будет рад их общению. Деннис Видал, привлеченный, скорей всего, одним лишь особенным тоном голоса своего гостеприимного хозяина, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть эту сцену.

– A bientot [3] . Надеюсь по возращении услышать от вас - и от нашего друга, - что в мое отсутствие вы были чрезвычайно к нему добры.

Щеки Розы тронул легкий, но явственно различимый лихорадочный румянец. Она переводила взгляд с Тони на Денниса и обратно. Во вспыхнувших ее глазах была видна сосредоточенная решимость, и оба мужчины сразу ощутимо напряглись.

– Я готова, мистер Брим, прямо сейчас, не откладывая, в точности довести до вашего сведения, как и насколько я буду добра. Было бы притворством с моей стороны делать вид, будто я полагаю, что вам ничего не известно о том, что произошло между мной и этим джентльменом. Именно здесь четыре года назад я заставила его пережить глубокое разочарование - было ли оно оправданным и насколько вескими были его причины, в это я не стану углубляться, скажу только, что ему сопутствовала неизбежная огласка.

– Она говорила медленно и намеренно четко, по-прежнему переводя глаза с Тони на Денниса и обратно. Затем ее странно напряженный взгляд остановился на ее старом поклоннике.
– Люди видели, мистер Видал, - продолжала она, - какое несчастье постигло наши давние отношения, и люди поверили - тогда мне это было безразлично, - что мое поведение было тому виной. Сейчас мне небезразлично - я имею в виду, небезразлично все, что могло быть сочтено недостатком внимания с моей стороны к такому человеку, как вы. Я часто желала каким-либо образом дать вам возмещение — найти способ честно и открыто искупить свою вину. Я сожалею о том, что причинила вам боль, и здесь, перед главным свидетелем того унижения, которое вы с таким благородством перенесли, я со всей искренностью приношу вам свое раскаяние и смиренно прошу у вас прощения.

3

До скорого (фр.).

Все время этой речи смертельно побледневший Деннис Видал не сводил с Розы глаз, тогда как Тони, тронутый, если можно так выразиться, возвышенностью ее самоуничижения, прослезился. Бросив взгляд на Тони, Роза заметила слезы в его глазах и оценила произведенное ею на него впечатление. Впечатлением этим она явно осталась довольна (что в данной ситуации вполне простительно) и после короткой паузы довершила его посредством финальной фразы, трогательной и исполненной благородства.

— Вот, мистер Брим, та доброта - поскольку вы дали мне предписание быть доброй, - какую я способна проявить.

Тони тут же повернулся к Деннису, который теперь стоял, вперив взгляд в землю.

– Тогда я переадресую мой призыв - и с полной уверенностью обращусь к вам. Я надеюсь обнаружить, мистер Видал, когда мы встретимся вновь, что и в вас доброты не меньше!

Деннис, без сомнения, был глубоко тронут, однако стоял погруженный в себя и как будто оцепеневший; он, казалось, и не услышал Тони. Роза же немного отошла в сторону, как актриса, великолепно отыгравшая сцену. Тони потоптался между ними, а потом рассмеялся, желая показать, что считает дело решенным.

– Ну, я вижу, у вас все улаживается!
– заявил он и, еще раз взглянув на часы, поскакал по своим делам.

На ходу он сделал глубокий вдох - заполнил легкие ощущением, что в итоге всех этих дел сам он окажется в выгоде. Роза примет Денниса.

XXIV

– Зачем вы это сделали?
– спросил Деннис у Розы, как только они остались одни.

Роза опустилась в кресло поодаль от него, совершенно обессилевшая после своей столь блистательно удавшейся попытки использовать внезапно подвернувшийся шанс на восстановление справедливости. Резкий вопрос Денниса вернул ее с небес на землю, и, помолчав, она ответила ему вопросом, судя по которому, чувство реальности вновь полностью возобладало в ней:

– Вас до сих пор волнует, что я делаю, чего не делаю?

На это он также ответил вопросом — и задал его прежним требовательным тоном:

– Какое ему дело до того, как вы поступили - или не поступили - со мной? То, что было между нами, между нами и остается; никто другой не имеет к этому ни малейшего отношения.

Роза улыбнулась, будто благодаря его за эту вновь давшую о себе знать колючесть.

– По словам Тони, он хочет, чтобы я была добра с вами.

– Вы считаете, что он имел в виду нечто подобное?
– Та же колючесть шаг за шагом двигала его по лужайке все ближе к ней.
– Неужели вам настолько важно, чего он хочет?

Роза снова замешкалась; потом с благостной, терпеливой улыбкой похлопала по пустому месту рядом с собой на скамейке:

– Подойдите, присядьте, и я расскажу вам, насколько мне это важно.

Деннис подчинился, но не сразу: он приближался с неспешностью, позволявшей ему еще какое-то время держать Розу на расстоянии и с недоверием к ней присматриваться. Деннис сказал миссис Бивер, что приехал сюда не для того, чтобы наблюдать за Розой, однако мы вольны задаваться вопросом, как описала бы миссис Бивер его поведение сейчас, когда он, прежде чем сесть, остановился перед Розой, молча и пристально ее разглядывая. На ее же лице читалась уверенность, что она не сделала ничего плохого и ей незачем бояться любого, сколь угодно пристального изучения. Кротость, жертвенность и искренность были написаны на этом лице. Она снова похлопала ладонью по скамейке, и Деннис сел.