Друзья

Прости, прости, что оставил тебя… одну. Оставил наедине с этими паршивыми людишками.

Прости, любимая!

…

– Эй, что ты творишь??!

Положи девушку на место!

– ПОШЕЛ ВОН!

(гневно зарычал я, окончательно теряя рассудок, и тут же отшвырнул парня от себя – улетел, улетел тот долой, в угол, вмиг попрощавшись с сознанием)

Жадно подхватил свою Патти на руки и крепко прижал к груди.

– Марат…

(гневно выстрелил я взглядом навстречу Оливии)

– Прошу, не нужно. Положи ее обратно.

…

(ОЛИВИЯ)

– Она замерзла. Моя Патти очень замерзла… Здесь за ней плохо ухаживают.

– Марат…

– НЕ ЛЕЗЬ! – нервно отдернулся брат в сторону, тут же пряча от меня Патрицию.

– Марат, она мертва!

– НЕТ!

НЕЕЕТ! – гневно, нервно плюясь слюной, зарычал, завопил мне в лицо, и тут же попытался уйти, выйти прочь из комнаты.

– Дюан! Прошу! Перестань!

– ОТВАЛИ!

– ДЮАН! Если ты сейчас же не прекратишь, то сможешь навсегда попрощаться с ее ребенком. После такого тебе… уже никто его не доверит.

Невольно замер на месте, пришпиленный словами. Воспоминаниями…

Слезы, слезы застыли на его глазах, боясь сорваться с ресниц.

– Но… она…

– Положи ее обратно. Ей уже не помочь.

(уже более сдержано,

успокаивая, уговаривая, прошептала я)

а вот ее сыну …

– Но…

– Положи. С ней ничего не случиться.

Успокойся.

Если хочешь, я побуду эту ночь здесь. С ней. Но прошу…

– Я никому ее не отдам.

– Не отдашь. Твоя…

просто… положи назад.

– НЕТ!

Нервно сжал, сжал в своих объятиях – и вдруг… ноги подкосились…

рухнул, рухнул на пол…

расселся посреди комнаты, уложил девушку себе на колени и

… жадные поцелуи вмиг сорвались с его губ, касаясь ее лица, волос, рук.

Он гладил, нежил, ласкал, убаюкивал свою Патти.

… нервно шептал.

– Родная моя, прости,… прости за всё. Прости, что предал.

Что ушел,…

что пошел на поводу.

Прости, что оставил одну.

Прости, что не успел...

Прости…

Глава Восемьдесят Первая

***

(МАРАТ)

Я не мог слышать ни похоронную музыку, ни отпевание, ни даже простой плач… со словами скорби.

Мне хотелось оглохнуть, ослепнуть… и вообще, закаменеть.

Умереть?

наверно, это слишком легко, чтобы даже просто об этом мечтать.

…

Патти, маленькая моя,… ты, главное, дождись меня, дождись. Я отыщу способ, обещаю, отыщу способ – и мы снова встретимся.

… не тут, так там,… но мы будем… вместе.

…

– Это всё ты! ТЫ ВИНОВАТ! Из-за тебя всё так произошло!!!

(вдруг неистово завопила мать и тут же кинулась ко мне, избивая кулаками, пиная и проклиная)

Замер. Покорно замер я на месте, послушно принимая всё, как должное. Заслуженное.

Устало прикрыл веки. Не дышал. Молча, вторил всем ее словам.

Как по мне, я бы сам себе голову оторвал. Разорвал, раскромсал, урода, на части …

– Ты же обещал! ОБЕЩАЛ мне, клялся, что всегда будешь с ней рядом, защитишь, что бы не произошло…

… говорил, что всегда о ней позаботишься!

Клялся, что ЛЮБИШЬ!

И что? ЧТО ТЕПЕРЬ?? ГДЕ ОНА??? ГДЕ???

– Успокойся, мать, - нервно схватила за плечи Эльза и тут же попыталась оттащить ее от меня в сторону.

(молчу…)

– Девочка моя, доченька… - вмиг резкий разворот и тут же кинулась женщина к гробу… - Не уходи! УМОЛЯЮ! Не бросай меня!!!

… как же я… без тебя?

Как?

РОДНАЯ МОЯ!!!

***

Взять горстку земли…

Черт.

Нервно, неистово сжались мои кисти.

Больно, страшно признавать,

страшно… смириться.

НЕ ХОЧУ!

… не могу.

… так и не осилил простое: не смог кинуть свою горстку на крышку гроба, так и не смог пошевелиться.

Я смотрел, смотрел, и ни на что больше не реагировал.

… спешно принялись гробовщики закапывать яму. Слой за слоем нарастал, спешно пряча любимую от меня. Пряча и меня там. Закапывая заживо.

Убивая окончательно.

Глава Восемьдесят Вторая

***

(ОЛИВИЯ)

– Все уже разошлись.

Марат…

(молчит, не реагирует)

… казалось бы, боится сделать даже крохотное движение.

– Марат, ты меня слышишь? …

– Я не оставлю ее одну.

– Марат.

(шаги, несмелые шаги раздались где-то за нашими спинами)

… вмиг обернулась.

– Берн?

…

Зачем ты здесь?

(промолчал тот; застыл на месте)

– Уходи, прошу. Сейчас… явно, не время.

Вдруг резкий разворот

(да так, что я едва уловила это движение),

рывок – и кинулся мой Марат на Геера, как больной зверь,

… норовя разорвать мерзавца на месте.

(сбил с ног, повалил долой на землю)

Дико, неистово зарычал, зашипел Дюан и тут же попытался вонзиться клыками в шею – но Берн сжался (невольно зашипев в ответ), усердие – и отбросил того с легкостью от себя, долой.

– Марат! Марат, ХВАТИТ!

ОСТАНОВИТЕСЬ… ОБА!

Этим ее НЕ ВЕРНУТЬ!

(испуганно кинулась я к брату, живо пресекая повторную попытку напасть)

– Уходи, Берн. Молю, уходи,

(взволнованно затараторила я, изо всех сил удерживая в объятиях Марата)

… видишь, … что ты и так натворил?

Уходи…

– Ты у меня, сука, еще поплатишься за всё! – гневно зарычал Дюан, уже более не предпринимая попыток вырваться из моей хватки. – Но не здесь. Не сегодня.

Промолчал. Промолчал Геер.

Устало прикрыл веки, скривился.

Неспешный разворот – и пошагал прочь.

Иди… иди, Берн,

иди от греха… подальше.