Дрянной декан

Вечеринка пошла своим чередом. Молодежь, вначале присмиревшая и даже напуганная присутствием отца Ромки, постепенно снова начала смеяться, разговаривать, входить и выходить из гостиной. Музыку прибавили, но до разумных пределов. Правда, теперь диджеи старались ставить более спокойные композиции, да и на любое сомнительное действие все оборачивались и искали взглядом строгого декана.

Вечер, плавно переходящий в ночь, стал куда более приличным. В звучащих в гостиной диалогах значительно уменьшилось количество мата и непристойных шуток, и в танцах - похотливых мужских рук, тянущихся к девичьим округлостям. Во-первых, в присутствии старшего Верстовского мало кто осмеливался дать волю "животному началу", а во-вторых, добрая половина девушек сбежала в общество декана, ставшего чем-то вроде местной достопримечательности.

Студентки налили ему виски - декан был очень растроган, когда после пяти минут поисков ему все же нашли стеклянный бокал в его собственном доме. Потом усадили на соседний с моим диванчик, прогнав оттуда нескольких парней (благодарности Верстовского не было предела) и уселись рядышком. Те, кому не хватило сидячих мест, разместились за спинкой дивана или даже на полу у его ног. И накинулись с расспросами.

Вот уж не знала, что декан кафедры истории зарубежной литературы пользуется успехом не только у престарелых преподавательниц, но и у учащихся вуза! Образ строгого и неподкупного интеллектуала сыграл ему на руку? В стенах Ливера девушки не решались подойти к нему с не относящимися к учебе темами, а тут, в неформальной обстановке, расслабились?

Я искоса поглядывала на соседний диван. Конечно не потому, что ревновала, а просто чтобы быть в курсе, соблазнится Верстовский на какую-то из дев, нежели нет? Но надежда моя была преждевременной: Верстовский не очень охотно поддерживал разговор, и вообще являл собой прекрасный образец неподкупного пуританина, что скорее умрет, чем даст забить себе голову женской болтовней. И вскоре девушкам наскучило теребить столь хладнокровного собеседника, и они принялись одна за одной сбегать к более отзывчивым на ласки и разговоры юношам. Остались только самые упорные - Гарденина да еще пара ботаничек, взявшихся выяснять особенности романской литературы.

Сам Верстовский изредка тоже кидал на меня взгляды, но я успешно морозилась от любых проявлений внимания с его стороны: каждый раз, когда он поворачивал голову в мою сторону, я неизменно делала "лицо кирпичом", смотрела вдаль или вообще притворялась спящей. Мол, ничего не знаю, думаю о вечном и вообще это не я только что заходилась посреди его гостиной в неистовом танце, а кто-то другой, очень на меня похожий.

Все это привело к тому, что какой-то миг я и правда ненадолго задремала. А проснулась значительно протрезвевшей, хоть и не выспавшейся - из забытья меня вывели легкие прикосновения к моему... бедру.

"Неужели декан настолько потерял рассудок, что решился приставать ко мне прямо на глазах у половины института?!"

Эта мысль так взбодрила меня, что я мигом сбросила дрему и выпрямилась на диване. Но затем вздохнула с облегчением и вернулась в прежнее положение: то был не Верстовский, а всего лишь длинноволосый басист, который не так давно сделал мне напиток со вкусом жвачки. Наверное, музыкант решил, что один единственный коктейль сделает меня более гибкой в плане выбора партнера на сегодняшнюю ночь... И в чем-то он даже не ошибся. Иначе почему я решила проигнорировать его действия вместо того, чтобы их пресечь?..

– Чего?
– вяло поинтересовалась я. Женька не афишировал своих притязаний, и вообще гладил меня совсем незаметно: он положил ладонь на диван между нами и слегка задевал мою ногу безымянным и указательным пальцами.

Я не видела в заигрываниях знакомого особой опасности. Стоит на горизонте возникнуть Ромке, и веселого басиста-бариста и след простынет. Вот только младший Верстовский если и показывался, то действительно только "на горизонте" - то там, то сям в скоплениях людей мелькала майка с черепами. Мой бойфренд держался на таком почтительном расстоянии, что я сочла бы это оскорблением, не остынь мои чувства к нему до отметки, ниже которой только вечная мерзлота.

А вот то, что у меня из-под юбки торчали кружевные резинки, было не очень хорошо. Я как-то не учла того момента, что чулки имеют тенденцию постепенно спускаться, а подол платья - задираться.

– Я же просил не грустить в одиночестве. А ты именно этим и занимаешься сейчас, - Женька улыбнулся и сверкнул глазами из-под длинной челки.
– А еще я принес твои туфли.

Пока я думала, стоит ли волноваться из-за своего не очень приличного внешнего вида, декан на соседнем диване начал проявлять явные признаки беспокойства - хмуриться, поглядывать в нашу сторону чаще обычного и игнорировать заданные в лоб вопросы.

Решила все-таки одернуть юбку. У Верстовского банально упала челюсть, когда я встала в полный рост и попыталась натянуть подол на кружевные резинки с хлипкой силиконовой лентой. Кое-как справившись (в идеале еще бы и сами чулки подтянуть, но так далеко я не готова была зайти), села обратно, но отодвинулась от басиста подальше, опасаясь, как бы ревнивый декан не побежал спасать мою честь.

– Ну и как тебе это нравится?
– Женя решил сменить тему и кивком головы показал в стороны отца Ромки.

– С чего ты решил что он мне нра...
– к щекам прилила краска, и я не стала продолжать фразу, чтобы не палиться еще больше.
– Что ты имеешь в виду?

– Считаешь, преподавателю место на студенческой вечеринке?
– в голосе музыканта послышалось раздражение.
– Его никто не приглашал, а он все равно пришел и теперь в открытую "клеит" наших девчонок...

Ну, у меня было собственное мнение насчет того, кто и кого клеит, но опасную тему в любом случае следовало закрыть.

– Слушай, Жень, а сделай мне еще один коктейль?
– ласково улыбаясь, попросила я.
– А то действие прошлого уже совсем не ощущается.

– Конечно, красотка. Жди меня и, как говорится...
– друг Ромки галантно поцеловал мою руку и ушел к столу с алкоголем. Большая часть бутылок стояла почти пустая, так что ему придется сильно постараться, чтобы приготовить нечто достойное. Ну а я пока прибьюсь к какой-нибудь группе студентов, где он постесняется уделять мне столько внимания.

Я надела туфли, встала с дивана и направилась к ближайшему скоплению людей. Но так как меня все еще немного вело, планы пришлось изменить: людей я не достигла, но волны легкого опьянения вынесли меня к стене - то есть, фигурально, к ней, а буквально - к длинному книжному шкафу из красного дерева. Двигаясь параллельно случайному препятствию и слегка придерживаясь за него, я решила достигнуть цели немного другим маршрутом...

... и наткнулась на широкую грудь декана, непонятно как выросшую на моем пути. Ох, нет.

– Что вы творите, Марго?
– рассерженно прошептал он.

– А?
– я только и смогла, что хлопнуть ресницами. Наконец-то мне выпала возможность рассмотреть сегодняшний прикид Верстовского. Он был... феноменален. Тонкая атласная рубашка в стиле "абстрактного искусства" (в ярком принте преобладали охряные и бирюзовые цвета) дополнялась белыми узкими брюками, делающими узкие бедра Верстовского слишком уж соблазнительными.