Дубль два

— У каждого своя правда, — еле выдавил я. Говорить было тяжело. Хотелось поднять руки, чтобы разошлись рёбра и впустили в лёгкие воздух хотя бы чисто механически. Но сил не было.

— Правда всегда одна! — наставительно ответил старец. Будь мне полегче — я удивился бы, наверное, неожиданной строчке из Наутилуса.

— Возможно, — спорить сил не было тем более.

— Жаль, что ты не готов вернуться на путь истинный, — с видимым сожалением продолжил он, — но всему своё время. В Брянске, между Советской и Фокина, работает последний в области Мастер. Там и переночевать можно, и поесть. Да доедешь ли?

— Доеду, — буркнул упрямый маленький Ярик. Сказал, гордо вскинув голову, Яр. Славка просто кивнул.

— Слишком много пока Яри в тебе, Странник, — вздохнул Варфоломей. Не угодишь им — одному мало, второму много. Одному Дубу было в самый раз. Я не стал отвечать.

На пятачок перед торговым центром подкатил и с шипением песка под колёсами остановился настоящий чёрный Гелендваген. Не новый, конечно. Ну, какой ЦУМ — такой и Гелик. Из-за руля вышел круглый и лысоватый брюнет с большим носом. На нём была форма и майорские звёзды на погонах. С пассажирского сидения выбирался Зураб. Ранги у обоих были одинаковые, четвёртые, но мало чем отличавшиеся от третьих.

— Что здесь происходит?! — с места начал майор почти без акцента. — Сейчас наряд вызову — все в ИВС заедете!

Думать было тоже не сказать, чтоб сильно легче, но пробел в его логике сам помог. Если бы было, за что — наряд наверняка был бы тут раньше немецкого сундука на колёсах.

— Кто свидэтэль нападэния на Артура?! То есть гражданина Яшина?! — подключился Зураб. Стало яснее, но не очень.

Я указал пальцем, который по счастью именно в этот миг перестал дрожать, на лобовое стекло Форда.

— Чэго ты тычешь на свою машину, э?! — чёрный слесарь-ростовщик махом перешёл в ультразвуковой диапазон, — тэбя нэ спрашивал никто! Ты в клэтку пэрвий сядешь, понял, ты?!

Майор внимательно смотрел, но не на то, как один звонкий гражданин угрожал незаконным ограничением свободы другому, а на иноков и старца.

— Там под зеркалом заднего вида — стационарный видеорегистратор. Пишет круглосуточно. Данные шлёт на облачный сервер. Они хранятся там месяц, — я говорил медленно. И потому, что быстро было трудно. И так-то еле-еле получалось. И потому, что подбирал слова так, как, кажется, никогда до этого времени.

— И чего, э?! — Зураб успокаиваться не хотел явно.

— Там видно, а, главное, слышно, что гражданина никто не тронул даже пальцем. И ни единого грубого слова ему не сказал, — ну да, а «дятел» — это сугубо биологический термин. — Тогда как гражданин Яшин оскорбил при свидетелях меня, мою младшую сестру и память нашей покойной бабушки. Микрофоны — под капотом и за радиаторной решёткой. — После вымышленной бабушки микрофоны прошли легко, как настоящие. О том, что регистратор давно не работал, я тоже никому сообщать не собирался.

— Мы можем приобщить запись к материалам дела? — с круглым надо явно было держать ухо востро.

— Разумеется, товарищ майор. Все процессуальные действия будут проведены в соответствии с законом, — их, если не врали книги и сериалы, знакомые фразы должны были успокаивать.

— Откуда такие познания в этой сфере? — он повернул голову ко мне резко, рывком, как-то по-змеиному. И уставился своими чёрными глазами, не моргая.

— Работа такая, — неопределённо, но уверенно ответил я.

— Проверим. Нужно проехать с нами, — он кивнул на свою машину. Интересно, если зам.начальника здесь на Гелике катается — на чём же тогда сам начальник? На танке? Хотя места располагают, конечно, как и дороги.

— Повесткой пригласите — конечно, — терять мне было нечего. Совсем. И уже давно.

— Вызываю наряд? — майор нахмурил брови. Но по-прежнему не моргал.

Я вытащил из кармана первое, что попалось под руку. Оказалось — брелок с ключом от Форда.

— Вызывайте. А я — свой. Кнопочку нажму — ГБР приедет.

— Какая ГБР? — круглый взмахом руки остановил Зураба, что уже начинал своё вечное «Э-э!».

— «Боюсь-боюсь» называется. Не слышали? — я слово в слово повторял те фразы, какими однажды Заур при мне выгнал из своего начальственного закутка в павильоне строительного рынка каких-то непростых товарищей. Те тоже были в форме.

— А вы тут что забыли, пингвины?! — майор мгновенно переключился с меня на пассажиров микроавтобуса. — Уговор забыли?!

— Не ори, грачина! — прогудел в ответ Сашка. Да как-то так хитро, что в первой, третьей и предпоследней букве засомневался даже я, хотя стоял к нему почти вплотную.

— Инок Серафим! — повысил голос бывший Михалыч.

— Прости, отче, каюсь, — парень опустил голову, но, судя по глазам, что скользили между двумя тёмными, раскаивался он не особенно сильно и искренне.

— Прости Серафиму горячность, Натан. Мы уже уезжаем. В машину! — скомандовал старец так, что стало ясно — боевой опыт у него точно был.

Сашка напоследок хлопнул мне по плечу, будто случайно, и шепнул неслышно на ухо: «Спасибо». Завелась их машина тоже как-то не по-ГАЗовски, быстро и тихо. И так же уехала.

— А без монахов не забоишься, турист? — чёрный майор снова взялся гипнотизировать меня.

— Нет. Без них проще даже, — я по-прежнему держал брелок в руке. Которая не дрожала.

— Тогда счастливого пребывания в Белых Берегах, — казённо отчеканил он и обернулся к машине. Зураб стрельнул в него глазами и поспешил к своей двери.

Гелендваген уехал со стоянки, неспешно развернувшись. Гораздо медленнее, чем заезжал. И я будто кожей чуял от него скользкие взгляды, злые и ядовитые, отражённые в зеркалах.

Глава 12 Помощь Мастера

В машине было жарко — на солнце чуть ли не полдня простояла как-никак. Я запустил двигатель и тут же — кондиционер, закрыв окна. Он, хоть и старенький, но остудил Форд до приемлемой температуры через несколько минут, за которые я успел глянуть в бардачок и удостовериться, что книги, все четыре, лежат точно так, в том самом порядке, в каком я их оставил. Тревожило только то, что сил по-прежнему никак не прибавлялось, и воздух до сих пор попадал в лёгкие с заметной неохотой. Рукопожатие Варфоломея совсем не было похоже на объятия Сергея Орудьевского, кем бы тот ни был.