Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Стив кивнул:

— Все логично. А если он спросит, куда ты пошла?…

— Ты не знаешь. Я объявила, что это тебя не касается.

Мы помолчали с минуту, потом он спросил:

— А когда мы нажмем на спусковой крючок?

— Сегодня. Выбора у нас нет. Бреслин вот-вот захочет арестовать Рори, чтобы начать готовить дело к передаче в прокуратуру. Если я не соглашусь, он задумается, отчего это, и они оба насторожатся.

— Кого выбираем? Бреслина или Маккэнна?

— Я за Маккэнна. Если только Люси не расскажет чего-то очень важного, что можно использовать против Бреслина. Он наблюдает за нами уже несколько дней, и он куда ловчее Маккэнна. А кроме того, если мы хоть заикнемся об этом Бреслину, он обрушит на нас вселенский праведный гнев, а за последние дни я его праведности уже изрядно наелась. Нам надо придумать, как стряхнуть с себя Бреслина, чтобы заняться Маккэнном.

— Хорошо, — Стив глубоко вздохнул, — значит, Маккэнн.

— Тебе лучше поторопиться, пока Бреслин не начал гадать, где тебя черти носят.

— Согласен. — Он вытащил из портфеля листы с фотографиями, протянул мне. — Удачи.

— И тебе.

Почему-то на прощанье мы стукнулись сжатыми кулаками. Обычно мы такие глупости не практикуем, нам же не по шестнадцать лет, но сегодня требовалось как-то подбодрить друг друга.

15

На этот раз Люси сразу подошла к домофону. На ней снова были черные штаны армейского покроя и толстовка, но сегодня чистые. Она смотрела на меня без всякого выражения и ждала.

— Доброе утро, — сказала я. — Мы могли бы побеседовать или для вас слишком рано?

— Я думала, вы даже раньше приедете. — Она повернулась и направилась вверх по ступеням.

В гостиной стоял промозглый холод, который поселяется в доме, если не топили всю ночь. Пахло тостами, кофе и дымом, табачным на этот раз. Чучело лисы, старые телефоны и моток спутанных кабелей исчезли. Вместо них появились проигрыватель и стопка потрепанных пластинок, большой картонный ящик с цветочными горшками и рулон холста до потолка, который в развернутом виде оборачивался деревенским пейзажем, исчезающим вдали. Комната словно была забита историями, которые толкались по углам и требовали большего пространства.

В этот раз Люси села первой, захватив диван, стоявший спиной к окну, а мне предоставила устраиваться на том, где свет будет прямо в лицо. Она быстро училась. На кофейном столике ждали пачка сигарет, зажигалка, пепельница и чашка кофе. Она сидела и спокойно смотрела на меня, предоставив мне ходить первой.

Я уселась на хлипкий диван.

— Хотела бы поделиться с вами кое-какими мыслями. Пожалуйста, не говорите мне, права я или ошибаюсь, пока я не закончу. Просто выслушайте. Хорошо?

— Я уже рассказала все, что знала.

— Просто выслушайте.

Она пожала плечами:

— Ну если вам так хочется.

Она долго перекидывала ногу на ногу, пристраивала чашку кофе на коленях и наконец замерла, готовая сделать мне одолжение и выслушать.

Я подхватила игру. Поправила подушки, поерзала, устраиваясь поудобней, так и сяк выбирала, как бы поэлегантней вытянуть ноги. Люси терпеливо ждала, когда же я заговорю.

— Итак, — сказала я, все-таки угнездившись. — Начнем с вашей дружбы с Ашлин. Вы были гораздо ближе, чем пытались наc убедить. Согласно ее телефонному трафику, вы, девочки, разговаривали и обменивались сообщениями как минимум раз в день. Вы были настоящими подругами. Настоящими.

Люси кончиком пальца выловила какую-то соринку из кофе и принялась ее рассматривать. Черная одежда, фон из сине-желтых мексиканских ковров и светлый локон, упавший на белое лицо, делали ее почти невидимой, слепой зоной.

— Должна быть веская причина, по которой вам не хотелось, чтобы мы об этом знали в воскресенье. О том, что вы с Ашлин были не так уж близки, вы сказали, как только речь зашла о ее тайном романе. Это может означать одно из трех: или вы знаете об этом человеке больше, чем говорите; или вы боитесь его и не хотите, чтобы он выяснил, что вы что-то знаете; или вы полагаете, что он может выйти на вас через нас.

При слове "боитесь" Люси моргнула. Провела пальцем по краю чашки.

— Мы с напарником сначала решили, что Ашлин встречалась с бандитом.

Выражение ее лица сообщило бы мне, сколь далеко это предположение от правды, если бы я сама этого уже не знала.

— Только вчера вечером мы догадались. Женатый любовник Ашлин не был гангстером, он был полицейским.

Повисла тишина. Я лучше Люси умею молчать. У меня гораздо больше практики. В конце концов она спросила:

— Это все?

— Да. Теперь ваша очередь.

— Очередь? Мне нечего сказать.

— Есть. Я прекрасно понимаю, чего вы боитесь (она снова моргнула), но если бы вы хотели держать рот на замке, вы бы так и поступили. Вы рассказали нам, что Ашлин с кем-то встречается на стороне, потому что хотели, чтобы мы нашли его. Вам не хотелось влезать в это слишком глубоко, вы надеялись, что если укажете нам верное направление, то мы сами до него доберемся. Мы добрались.

Люси упорно смотрела в чашку.

— Тогда я вам не нужна.

— Были бы не нужны — меня бы здесь не было. Я почти уверена, что знаю, с кем встречалась Ашлин. Я почти уверена, что знаю, кто ее убил. Но я не могу это доказать.

— Или вы так говорите, чтобы выведать, как много знаю я.

— Хотите услышать то, что я еще никому не говорила? У нас на работе есть шкафчики в раздевалке. Пару месяцев назад кто-то взломал мой и нассал туда. Прямо на мой спортивный костюм и на несколько протоколов допросов.

Люси не подняла взгляда, но я уловила, как дрогнули ее ресницы. Она слушала.

— А вот и важная часть. Отдел убийств расположен в стороне от других подразделений. В этой части здания никого нет, только мы. А на двери гардероба висит замок с кодом. Это сделал кто-то из моего отдела.

Она подняла глаза:

— Зачем?

— Просто я им не нравлюсь. Они хотят, чтобы я ушла. Но не это важно. Важно то, что мы живем не в полицейском сериале, где все копы спаяны железным братством и если кто-то наедет на полицейского, то закончит свои дни в канаве, а все улики испарятся. Я ничем не обязана отделу. И я не пришла сюда прибирать за кем-то его бардак. Я просто расследую убийство. И если кто-то встанет на моем пути, будь он хоть трижды копом, я без колебаний покончу с ним.

— Это должно меня успокоить?

— Если бы я хотела заткнуть вам рот, я бы уже это сделала. Так или иначе. Я знаю, вам что-то известно. Если бы я не хотела, чтобы это всплыло, меня бы не интересовали детали.

На секунду мне показалось, что она меня поняла. Но лицо Люси снова замкнулось. Она сказала резко:

— У меня нет возможности удостовериться, говорите ли вы правду.

Я вытащила телефон, нашла файл со сказкой Ашлин и протянула телефон Люси:

— Вот. Думаю, это адресовано вам.