Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал
Шрифт:
Монстр пытался уйти от удара: прыгнул в сторону, да так быстро, что расплылся, как огромная черная клякса. Хлопнуло. С невероятной силой горячий пар вырвался из лопнувшей магической оболочки. Он хлынул в разные стороны, словно взрывная волна.
Паук взвыл, как чудовище, когда пар накрыл его. Я же, защитил нас с Катей полем. Купол тут же возник над головой. Пар добив до нас, обтёк щит, как вода камень. Однако, мы все равно почувствовали, как жарко стало внутри защитного поля.
Пар рассеялся, и я взмахнул руками. Купол лопнул, а остатки смертельной дымки сдуло, словно бы ветром.
Теперь
— Будь здесь, — проговорил я Кате, — я проверю.
Медленно я пошел к пауку. Туман истончался по мере приближения. А потом я увидел его. Паук лежал на спине, сжав лапы. Его жуткий череп раззявил рот и так и замер.
— Он мертв, — приблизилась Катя, — Шепчущий с этого момента мертв.
— Но не Сновидец, — я не отрывал взгляда от трупа паука, — он еще вернется.
— Но это будет уже не Шепчущий Во Снах.
— Предки! Ну наконец-то!
— Он очнулся?!
— Просыпается. Отойдите, девочки, Игнату нужно больше воздуха.
Первым делом я услышал обеспокоенные женские голоса. Вернее, два обеспокоенных и один спокойным. Пелагея, как настоящая лекарка, сохраняла, видимо, спокойствие, даже в условиях, когда пациент находится в тяжелом состоянии. А то что я был в тяжелом, ясно говорило болевшее тело. Оно ныло так, будто меня поживал дракон.
Я медленно раскрыл глаза. Надо мной нависли три женские мордашки и одна мужская физиономия. И последняя — очень небритая.
— Я же сказал, — проговорил Виктор, — что все с ним будет в порядке. Пелагея говорила, что его состояние стабилизировалось после этой… светомузыки.
— Какой светомузыки? — Спросил я хрипловато.
Язык слушался плохо, и мне казалось, будто он стал чужим.
— Свет из глаз, рта, — обеспокоенно заглянула мне в глаза Тома, — словно бы мана рвалась из тебя наружу.
— Причем в такой концентрации, — кивнула Пелагея, — что ее можно было увидеть невооруженным глазом.
— Мы все почувствовали, — согласился Виктор, — как скакнул ее уровень в помещении. Чародейская душа быстро среагировала на такой наплыв магической силы.
— Угу, — прозвучал голос Светы, — на мгновение мне показалось, что я плеваться огнем начну, так сильна была концентрация.
Пелагея заглянула мне в один глаз, потом во второй, послушала сердце, прильнув к груди.
— Да. Ты был словно батарейкой для магии, — задумчиво проговорила Пелагея, — вернее, даже ее источником.
Я с трудом поднялся, принял сидячее положение. Как я узнал позже, во время битвы с Шепчущим, мое тело, находясь в реальном мире пережило многократные конвульсии. Мышцы сокращались так, что если бы не усилия девочек, а особенно Пелагеи, я бы точно получил физические повреждения. Правда, была пара душевных травм, но, по словам Светы, они исчезли так же внезапно, как появились.
— Тебе нужно время, чтобы восстановиться. Не делай резких движений, — проговорила медичка.
— Мы победили, — улыбнулся я, когда сел на кровать, — я был прав. Сновидец правда приходил в нигде за Катей, но я отбил атаку. И…
Я хотел было попробовать
взаимодействовать с маной так же, как в нигде, без заклинаний и проводников, но быстро понял, что не могу. Словно здесь, в этом мире магия, которую стала излучать Катя, просто не действовала.Что это было? Раньше я никогда не чувствовал подобного эффекта, а Катя никогда не проявляла таких способностей. Сновидец назвал ее «батарейкой для магии». А его мысли, что я помнил про источник… все это было крайне странно.
— И? — Заглянула мне в глаза Тома, — что «И»?
— Мне бы перекусить, — проговорил я, игнорируя ее вопрос.
Чтобы прийти в себя мне потребовалась неделя. Бой в нигде оказался гораздо более разрушительным для моего тела, чем я думал. Первые сутки я просто провалился в сон без снов. Следующие — лежал в какой-то полудреме. И только на третий день смог встать с кровати.
— Что ты здесь делаешь, Игнат? — Выглянула Света из холодильника.
— А? Что? — Улыбнулся я, — Ты сначала прожуй, потом говори.
Девушка смешно поживала то, что только что выхватила с полки, и с трудом проглотила. Прокашлялась.
— Я проголодался. Хочу позавтракать, — сказал я.
— Так позвал бы кого-нибудь из нас, — обеспокоенно посмотрел на меня Света, — мы бы принесли поесть.
— Нет спасибо, — мотнул я головой, — я не хочу чувствовать себя беспомощным. Лучше разомнусь. Пожарю вот, — я достал с дверной полки холодильника яйца, — яичницу.
— Ну, — пожала она плечами, — как скажешь!
Из головы у меня не шел бой со Сновидцем. С Катей мы уже ни раз обсуждали, что произошло. Она говорила, что понятия не имеет, что это было, и как она смогла дать мне магическую силу в нигде.
— Все случилось как-то само собой, — звучал ее голос в голове, — и это тоже было удивительно! Девушка замолчала, а потом зазвучала как-то задумчиво, — мне казалось, что в тот момент я была на своем месте. Исполняла свое предназначение.
— И все же, — ответил я мысленно, — в реальном мире я пользуюсь магией как и раньше, с помощью заклинаний. А знаешь что?
— Что?
— Втяни меня в нигде сегодня ночью. Попробуем еще раз провернуть что-то подобное.
К началу августа я восстановился окончательно, а к первой его трети мы со Светой достаточно напрактиковались в сновидчестве, чтобы суметь переместиться в нигде, чтобы закончить убежище для Кати. Начать сам процесс предстояло в ближайшие дни.
Дела не ждали, и пока я восстанавливался мои домочадцы пытались разобраться со своими проблемами.
Например, Тома с Виктором, пока я целую неделю востанавливался, уехали в Москву. Девушке не давало покоя то обстоятельство, что ее дедушка был в плену у Ордена. Когда я узнал что она уехала, подвергнув себя опасности, хотел отчитать Тамару, но не стал. Решил, что она и так натерпелась достаточно.
А вот Виктору я был благодарен. Он сам вызвался помочь девушке, пока я был небоеспособен. Их поездка, кстати, не дала результатов. Виктор пытался что-то узнать через свои каналы, но, казалось, и Орден и Роялисты залегли на дно и прекратили любую активность.