Дураков нет

– Ой-ей-ей… – повторил Ральф.

Салли направился к двери, припадая на здоровую ногу, больная отказывалась слушаться – как всегда, стоило встать со стула.

Когда Салли вышел из дома, Питер успел обогнуть прицеп и теперь удерживал мать, а та рвалась, как собака с поводка.

– Прогони его! – выла она. – Прогони его!

– Мам. – В попытке привлечь ее внимание Питер приблизил лицо к ее лицу, чтобы она точно его заметила, но Вера вырвала руку и указала на Руба, точно без этого было непонятно, против чьего присутствия она так возражает.

– Прогони отсюда эту вонючку! – верещала она, тыча пальцем в Руба. Питер хватал ее за руку, опускал ее, но Вера ухитрялась высвободиться и вновь указывала на Руба. – Почему он все еще здесь? – кричала она. – Прогони его! Прогони его с моего участка!

Такой поворот ошарашил Руба. Сомнений не оставалось, она указывала на него, но Руб не мог отделаться от ощущения, что она имеет в виду кого-то другого. Руб впервые видел эту женщину. И, по его представлениям, его сюда пригласили. Пусть и не эта сумасшедшая, но другие люди, которые здесь живут. Правда, в других местах Рубу не раз случалось ошибочно полагать, будто ему рады, и порой его прогоняли. Но сейчас-то иное дело. Судя по виду этой женщины, она хотела его уничтожить. Руб, между прочим, и слова ей не сказал, а она злится на него, кричит и тычет пальцем. Женщина, которую он видит впервые в жизни.

Вера не замечала Салли, пока он не подошел и не встал между ней и Рубом Сквирзом.

– Вера, – спокойно произнес Салли, – замолчи. Сейчас же.

– Это все ты виноват, – всхлипнула Вера. – Ты привел это в мой дом. Почему ты вечно… – она примолкла, подыскивая слово, – все пачкаешь? Почему не оставишь нас в покое?

– Пап, уезжайте, – взмолился Питер. – Я все улажу.

– Окей, – согласился Салли, ему хватило того, что он видел. – Ты ненормальная, Вера, – сказал он на прощанье. – Ты всегда была ненормальной, а теперь спятила окончательно.

Тут подоспел и Ральф, потянулся было к жене, но та ударила его по руке.

– Не прикасайся ко мне! – прорыдала она. – Вы все, не смейте ко мне прикасаться!

– Я ничего ей не сделал, – сказал Руб, когда Салли резко вывернул руль и отъехал от тротуара. Руб смотрел через плечо на подъездную дорожку, там по-прежнему кипели страсти, Ральф с Питером пытались увести в дом бывшую жену Салли. – Я вообще впервые ее вижу.

– Забудь о ней, – посоветовал Салли. – Ты тут ни при чем.

Руб был рад это слышать, рад, что Салли подсказывает ему, о чем помнить, а что забыть.

– Она была готова меня убить, – заметил Руб.

– Меня, не тебя, – заверил Салли.

Руб нахмурился:

– Вот пусть на тебя и орала бы. Я ничего ей не сделал. Я ее впервые вижу.

– Я знаю, Руб, черт подери, – ответил Салли. – Я же сказал, забудь о ней. Только не говори мне, что не можешь забыть, я ведь знаю, это не так.

– Что-то мне нехорошо. – Руб прислонил голову к холодному стеклу.

Салли поехал не к новой квартире Питера, а к Рубу и высадил его у дома.

– Ляг поспи, – сказал он. – Я за тобой позже заеду.

– Когда?

– Позже. – Заметив, что Руб сомневается, Салли добавил: – Честное слово.

И Салли, вопреки уговорам и здравому смыслу, поехал обратно на Силвер-стрит.

* * *

Вообще-то Салли не собирался вновь попадаться Вере на глаза. Питер прав. В отсутствие Салли она успокоится быстрее. Он всего лишь хотел проехать мимо, убедиться, что Ральфу и Питеру удалось увести ее в дом. Он почему-то в этом сомневался. Салли всегда считал, что Вера немного не в себе, но сейчас в ее глазах он увидел безумие и испугался. Он повернул на Силвер, на полном серьезе ожидая увидеть толпу и машины полиции.

Но никаких машин, перед домом бывшей жены все спокойно. Прицеп стоял где оставили, его так и не прикрепили к фаркопу, а значит, Питеру, скорее всего, понадобится помощь. Салли остановился у тротуара, чтобы решить, как быть, но из машины не вышел. Если Питер в ближайшее время появится, Салли предложит ему помощь. Если нет, поедет на квартиру, от греха подальше.

Салли заметил, что чуть поодаль, у соседнего дома, собралась толпа. Там что-то происходило, и Салли радовался, что это – чем бы оно ни было – никак не связано с ним. Точнее, радовался, пока не вспомнил, что дом Роберта Холзи, в котором выросла Вера, расположен ровно в той стороне, где толпился народ. Салли силился разобраться, что все это значит, как вдруг заметил, что на Верином пороге, между внутренней дверью и внешней, стеклянной, стоит Уилл. Салли помахал ему, и мальчик указал на толпу.

У бывшего дома Роберта Холзи Салли не бывал уже – сколько? лет тридцать? – и с трудом узнал его. Некогда один из самых опрятных домов на улице превратился в самый запущенный. С серых рассохшихся стен облупилась краска, так что невозможно было понять, какого они некогда были цвета, переднее крыльцо прогнило и покосилось. На памяти Салли было еще одно крыльцо, сбоку дома, но его, видимо, сломали, и задняя дверь открывалась в никуда. Словом, ныне дом Роберта Холзи выглядел не лучше дома отца Салли на Баудон.

Салли вылез из “эль камино”, и его сразу же узнал один из завсегдатаев закусочной “У Хэтти”.

– Что тут происходит, Бастер? – спросил Салли, надеясь сохранить риторическую дистанцию от ситуации, обещавшей оказаться неловкой.

– Это твоя жена, Салли, – ответил Бастер, лишив его тем самым дистанции, и риторической, и любой другой.

– Не может быть, – бросил Салли, проходя мимо. – Я не женат.

– Салли спешит на помощь! – выкрикнул кто-то, когда Салли, держась за вихляющие перила, поднялся на покосившееся крыльцо. – Вперед, Салли! – крикнул другой, и толпа подхватила: – Вперед, вперед, вперед, вперед!

Вдалеке заревела сирена.

Ральф с испуганным видом застыл у порога. Вера стояла в центре комнаты, взгляд у нее по-прежнему был дикий, она вырывала страницы из глянцевого журнала. Питер, спиной к этой сцене, разговаривал по телефону.

– Нет, – говорил он. – Никто не пострадал.

– Вера, пошли домой. – Ральф протянул к ней руку, как раньше, на дорожке у дома.

Вера, не обращая на него внимания, рвала журнальные страницы и швыряла их в ошарашенного мужчину, что сидел на ветхом диване.

– Она не имеет никакого права рвать мои “Плейбои”, – заявил мужчина, обращаясь к Салли, но с вопросительной интонацией (“Или имеет?”), точно полагал, что озверевшая женщина все же имеет на это право – не по закону, так по совести.

Вера швырнула в него очередной ком страниц.

– Мерзость! – бушевала она. – Вы притащили мерзость в дом моего отца. Вы и есть мерзость.

Тут из глубины дома появилась женщина с двумя перепуганными детьми. Все были в зимних куртках, шапках, перчатках и явно готовились освободить помещение, пусть и против воли. Женщина провела детей мимо Веры, стараясь держаться как можно дальше от нее. Салли дождался, пока они выйдут, и произнес: