Душа, именуемая ключом
Шрифт:
Задняя лапа в коленном сгибе была сильно раздута диаметром приблизительно в четыре сантиметра; опухоль оказалась на ощупь упругой. Никто вскрывать её не стал, и провели рентген, но на нем было видно только кость и мутное образование вокруг неё. Саша внимательно рассматривала остриженную полностью лапу и прощупывала её. Катрин тем временем вколола обезболивающее, следя за показателями пушистого пациента. Она внимательно следила за тем, как Александра ощупывает лапу, берет скальпель и делает надрез. Протестовать она не стала, может, с другими врачами и не рискнули делать надрезы, боясь что усугубят всё, но девушка действовала чётко. Она видела, как коллега подставляет под надрез чашку Петри и мягкими плавными движениями сдавливает белый гной, который,
— Александра! Тебя ведь учили тому, что нельзя смешивать препараты как заблагорассудится!
— Миссис Хайнс, если я этого не сделаю, то гной снова начнет накапливаться и произойдет разрыв. Думаю, вы догадываетесь, что если гной попадет в кровь и в лопнувшие вены, то недалеко и до заражения крови.
— Но смешивать препараты нельзя! — она пыталась настоять на своем и остановить Александру. — Это может кончиться летальным исходом для животного.
— Не кончится. В России часто смешивают дезинфицирующие растворы и суспензии только для того, чтобы усилить эффект и добавить тот компонент, которого не хватает в другом растворе. Я сталкивалась с подобным, и, поверьте мне, после пары таких промывок она излечится.
— В России это в России, а здесь Америка, всё совсем иначе.
— Но болезнь та же, и скажу больше, — Саша посмотрела на Катрин со всей серьёзностью, — кошка где-то сильно ушибла лапу и причём сделала это неудачно, плюс питание — и вот результат: повреждена хрящевая поверхность, и гематома, которая лопнула внутри. Всё обошлось тем, что гной скапливался и не попадал куда-либо в кровь или мышечные ткани. Если сейчас делать кошке обильные промывания нужным раствором и антисептиком, то всё заживёт быстро и хорошо.
С этими словами, Александра набрала в шприц приготовленный раствор и, сняв иглу, ввела его в рану. Мягкими массажными движениями разгоняя его там и выдавливая наружу, так она делала до тех пор, пока раствор не начал вытекать без сгустков гноя. Введя нужную мазь внутрь, Саша перебинтовала лапу и вколола кошке витамины. Кошка постепенно приходила в сознание, но последствия давали о себе знать. На эту операцию ушло около сорока минут, не считая препирательства с начальницей. Когда же они передали кошку обрадовавшимся хозяевам, Саша поспешила их предупредить:
— Повезёте кошку домой, следите, чтобы она не уткнулась носом во что-либо, иначе задохнётся. Также следите за питанием, давайте побольше мяса, а не рыбы. Послезавтра привезете на ещё одно промывание, там всё не так страшно, как вы думали, удачного вам дня.
— Спасибо вам большое, счет оплатим чеком.
— Хорошо, до свидания.
Проводив посетителей, Саша вернулась в кабинет к Катрине, ибо предстоял выговор за такое самоуправство. Но после того, как Александра рассказала, что подобным методом вылечила опухоль на колене у жеребца, у главной претензий не осталось. Всё-таки у русской девушки оказалось много опыта в ветеринарии, а именно, когда она училась в России по этой специальности. Отец договорился с одной из ветеринарных врачей, чтобы Сашу обучали именно технической части профессии. С шестнадцати лет она после учебы ходила с наставницей на вызовы, где женщина подробно объясняла, что за заболевание, как лечить и что нужно делать после лечения. На таких наглядных примерах Саша быстро училась и уже самостоятельно могла лечить животных, но всё так же под чутким руководством Антонины Семёновны. Весь опыт оказался богатым и незаменимым, только в Америке такие способы лечения воспринимают в штыки. Правда, смиряются, увидев, как животное поправляется на глазах, когда их медицина была бессильна.
До обеденного перерыва посетителей не было, люди с животными приходили, конечно, но разве что на осмотр, а Александра занималась
в основном операциями и стерилизацией, остальное можно было доверить и другим специалистам. Она сидела с двумя коллегами в маленьком по площади кафе, которое находилось в клинике и именно для посетителей. Заказав себе капучино и пирожное с кучей крема, Саша посмотрела на двух подружек, которые заказали по стаканчику сока, ибо сидели на диете. Тихо усмехнувшись, она доела свое пирожное и, допив кофе, втянулась в обсуждение новостей.— Билл такой дурак! Я ему сказала, что между нами всё кончено, но он упорно пытается восстановить отношения, — Эшли постучала по столешнице своими выкрашенными в ярко синий цвет длинными ногтями.
— Видела я его, со стороны вроде и хороший, но как пообщаешься… Хочется сбежать куда-нибудь далеко, — Триша сделала глоток апельсинового сока и откинула свои рыжие волосы за спину.
— А не проще ли послать этого Била куда подальше с парой крепких слов? Ну если он так не нравится… — Саша подпёрла подбородок кулаком и игриво усмехнулась.
Триша и Эшли были единственными девушками, с которыми она могла поболтать на работе и сходить в клуб или куда-нибудь ещё. Красивая и стройная, кареглазая брюнетка Эшли, по которой сохнут многие мужчины в клинике, и Триша — рыжая красавица с веснушками на лице и зелеными глазами. Вот только Саше прекрасно было известно, какой скверный характер у Триши, и как эта девица любит распространять сплетни. С ней нужно было быть настороже, а с брюнеткой не напрягаться, ведь эта дурочка от природы глупа и наивна. Саше всегда нравилось видеть выражения лиц у этих вежливых американок, когда она отжигала в русском стиле. Вот и сейчас девушки оживленно уцепились за её манеру речи и отношение к мужчинам.
— Алекс! Это же некрасиво так грубо выражаться по отношению к мужчине! — Триша снова накрутила прядь волос на палец по привычке, — Тебе нужно перестать так выражаться, иначе никого не найдешь.
— Я не могу послать мужчину, с которым встречалась полгода. Он же такой обходительный был, хоть и упрямый, но послать, как ты выразилась, я не могу, — она грустно посмотрела на полупустой стакан.
— Девчонки, я не перестану так выражаться только потому, что я росла именно в том окружении, где это норма. У нас в России каждая вторая может послать парня, если он надоедает или не понимает прямого текста, но ведёт себя потом с ней ужасно, — Саша победно хмыкнула и допила свой кофе.
— То есть, ты можешь послать парня, который пытался добиться твоего сердца? Зачем так делать? — Эшли внимательно посмотрела на собеседницу.
— Да, могу. У нас в России немного иные взгляды: мы можем отвергнуть человека, который старается добиться нас, но выбрать простого парня, с которым схож характер, интересы, или же он просто чем-то нас зацепил, и всё.
— Странная у вас эта Россия. Логики нет совсем, — Триша недовольно фыркнула.
— А мне нравится, я горжусь тем, что я русская до мозга костей. Кстати, девушки, к вам приводили Макса?
— Это кто? — Триша вопросительно вздёрнула бровь.
— Бультерьер, полненький такой, с отитом на ухе.
— А, нет. Не приводили пока. Что за манера пациентов по кличкам звать, здесь другие правила, — Эшли недовольно пробубнила свою претензию.
— В Российских ветеринарных клиниках это любимая затея, если врач любит животных, он каждого запомнит по кличке. Если же не запоминает их клички, то он выполняет работу без любви к братьям меньшим.
С этими словами, Алекс, как любили называть ее подруги, покинула столик и отнесла грязную посуду. Махнув девочкам рукой, она вернулась в свой кабинет, где, положив ноги на пустой столик, заснула в своем удобном кожаном кресле. Дверь предусмотрительно закрыла: тут, конечно, стучат, но могут и не сделать этого, так что потом Саша снова получит за обеденный сон и ноги на столе. Но от этой привычки очень трудно избавиться, когда она выработалась за три года обучения в Российском ветеринарном колледже. Веселые годы тогда прошли, которые омрачила смерть отца.