Душегуб
Шрифт:
Или Душегуб решил расправиться со мной без лишней заумности? Если так, умирая буду громко смеяться: как я мог не заподозрить такого отморозка, как Барлог?
Тонюсенькие хлёсткие веточки лезут в лицо кривыми когтями, мою физиономию должно уже покрыть вычурной паутиной царапин. Я ещё не сделал ни шагу, не спотыкаясь.
Вскоре охотник останавливается, подзывает меня подближе и отбрасывает в стороны крупные ветки. Под ними спит скелет, обглоданный улыбаяющийся остов среднего роста мужчины. Довольный алкоголик кивает на находку, упирая руки в бока:
— За последнее время
— Это я и без тебя знаю! — с досадой выпалил я. — Это Васкер Чеф.
— Звери до него добрались. Я проверил, левой ноги нет.
— Ты за этим мешок приволок? — я присел повнимательнее осмотреть останки.
— Ну, это… не знаю я, как ещё скелеты таскать… Ты бы сказал.
— Ты бы сказал, что там скелет! — огрызнулся я крайне грубо. — Мешок сгодится. У него ещё правой кисти не хватает. Ты вокруг смотрел?
— Порыскал немного, но нашёл только тряпки, ну… одежда егонная.
— Всё собрал?
— В торбе у меня тряпки-то, — похлопал охотник по своей сумке. — Кости вот они все, что нашёл.
Что я вижу? Ничего, если быть честным. Обглоданные костяшки-черепушки ни о чём не говорят, кроме того, что кого-то убили. А это не та улика, которая двигает меня вперёд.
Вскоре Харон покажет лицо Душегуба, но тогда мои старания окажутся ничем. И безработица так и останется моим клеймом. Алиес — не тот кандидат, что будет висеть в петле, в этом я не сомневаюсь.
Так, а это что? Пуговица, Барлог пропустил.
— Я тут пуговицу ещё нашёл, — одновременно выпустил двойника чуть-чуть полазить по округе, — забери.
Охотник взял кругляш, но почти тут же похлопал по плечу и снова сунул под нос:
— Не та пуговица, — поковырялся в бездонной сумке и извлёк пару лоскутов. — Смотри: эта от рубашки — белая, а эта от пальто — чёрная, но с двумя дырочками. Эта не его.
— Могла оторваться, и он пришил первую попавшуюся.
— А-а-а, — с сожалением протянул Барлог, грустнея, — тут ты прав.
Находка затерялась в куче прочих вещей Васкера, а меня торкнула мысль, что так ли уж я прав… Улика?
Забрав у Барлога все кошмарные находки, я двинулся покорять ступени участка. И только сейчас я вслушался в еле приметный шум на периферии слышимости: лошади на конюшне всхрапывают и ржут довольно громко. Полагаю, всё оттого лишь, что их стало банально больше.
Как Дед Мороз с мешком, я ввалился внутрь, в свечной полумрак, тут же заметив и Максимилиана, и Сэма. Двое что-то громко обсуждают под чутким руководством рефери Тима и немым созерцанием малозаинтересованной Кейт.
— Посади его! — взревел Сэм, налегая на стойку. — Сколько ещё собираешься терпеть?
— Не собираюсь это обсуждать с тобой, — отрезал шериф. — Макс, сможешь описать этих ублюдков?
— Лучше опознать на месте.
Так, кого-то собираются сажать, а я не в курсе. А-а-а, эти… люди Леквера… Ребята, что примечательно, неудачно натолкнулись на Максимилиана, моментально запоминающего лица во всех подробностях.
Мы пересеклись взглядами с Кейт — это вымученное лицо готово с пеной у рта обсуждать тупых кретинов, толкущих в ступе одну и ту же воду очень
долгое время. Тридцать-сорок минут…— Нет, вы что, не понимаете?
— Иди смени Уолтера на южной вышке, — остудил пыл мальца Тим, прибегая к самому внушительному тембру голоса.
Что такого стряслось, если уже и Сэм не слушается старого пердуна?
Кудри паренька заискрились хищническим ореолом, он подчёркнуто не обратил внимания на мою ношу и поспешил удалиться. Тим с Максом обменялись парой слов, и чёрный ревнитель веры удалился отдыхать.
Сидяходящий старичок уставился на меня, как на перепачканного гудроном клоуна на ходулях, лениво провёл языком по зубам, а затем подпёр кулаком щёку с таким видом, словно лицезреет восхитительное полотно.
Спросила за Тима чернушка:
— Что в мешках?
Я неловко оглядел своё добро, раздумывая, как правильнее сказать. Нет, мягче тут не скажешь:
— Здесь Васкер Чеф. То, что осталось…
— Ммм, всё-таки ты его нашёл, — дрогнули брови шерифа.
— Барлог Негилс нашёл, если быть точным. В лесу. Волки добрались до несчастного.
Голова Тима сменила кулак под собой.
— Освальд осмотрит?
— Ну, он собирался уезжать утром…
— Это ещё куда?
— Обычно доктора из селений носа не кажут, — добавила Кейт.
— Мне он объяснял, что по работе.
Тим дал себе волю призадуматься, подвигать губами и носом, племянница Энгриля решила просто терпеливо моргать.
— Ладно, — выдавил из себя шериф, — зайди сейчас.
— Мне придётся его будить.
— Угу. Не тяни время.
Родилось жуткое желание достать костяную кисть и отхлестать ею Тима по щекам. Без конца что-то нужно, без конца гоняет меня, садист ненормальный. Сам бы потаскался со своими костяшками.
Он всё понял, можно не озвучивать.
— Сэм ни Леквера ли хотел посадить?
— Ты угадал, Марк.
А потом он сам займётся лесопилкой, не справится, Сакра Ципион нас забудет, магазин опустеет, а мы с Тимом пойдём по миру. В башке этих молодых всё так просто, я аж охреневаю!
Бывает, попадаются гниды, которых убить мало. Но их смерть только вызывает больше проблем. Тонкий баланс жизни: никогда не бывает слишком хорошо или… нет, слишком плохо бывает… Помню, Тим задумал избавить городок от алкоголя, мы разобрались с почти десятком самогонщиков, и тут за оставшееся пойло началась кровопролитная война.
И как бы ты ни старался, совсем хорошо не будет, а благими намереньями можно столько всего загубить. А можно ли злом добиться блага? Не помню удачных попыток, но кто знает. Философствования здорового усатого полисмена раньше не принимались за стоящую внимания информацию.
Хотя, кто мы такие, чтобы осуждать высказывания других? То, что говорим сами, не умнее.
Странно, что после долгого-долгого пути в город, овеянный славой богатства, но насквозь прогнивший безнадёгой, после разборки с наркоторговцем, переквалифицировавшимся в сутенёры, после крови, пота, борьбы за жизнь с пятью уродами, ты думаешь всего об одном — спа-а-а-а-а-а-ать!