Душеприказчик поневоле
Шрифт:
— Что? Вы о чем?! — закричал Валерий Семенович. — Это нарушение неприкосновенности личности! Вы не имеете права!
— Лев Михайлович, — Селиванов наклонил голову к плечу. — У нас тут незаконное проникновение на мою собственность. Я бы даже сказал, с угрозами!
— Вынужден вас задержать, ваше сиятельство, — Андреев протиснулся в комнату и навис над Васильевым.
— Да как вы смеете?! — закричал он.
— Забирайте. К вечеру я хочу знать все об этой так называемой семейной реликвии, — обронил Сергей Сергеевич.
— Я ничего не скажу! Даже если вы ее и найдете, то все равно ничего
— Еще и оскорбления, — поднял брови Селиванов. — Что ж, жду вечером доклада. Всего хорошего.
Он поднялся с кресла и вышел из малой гостиной, оставив Васильева наедине с хрустнувшим пальцами Андреевым.
Я стоял и смотрел на поднявшиеся черные вихри и не мог перестать улыбаться.
— Ты… Вы! Здравствуйте! — горло сдавило спазмом, и слова с трудом проходили через него. — Вы правда Вениамин Форестайн?
— Запомнил, что ли? — прогудело со всех сторон.
— А как же не запомнить, если вы в меня вселились и говорили через меня? И спасибо вам, что защитили.
— Моя задача — беречь способных харров.
— Я — способный? — не поверив его словам, спросил я.
— Иначе ты бы меня не увидел, — его смех защекотал мне затылок.
— А вы можете появиться передо мной? А то я не понимаю, куда смотреть.
Темные завихрения взвились над полом, и я почувствовал, как шевелятся мои волосы от их движения. Через мгновение появился размазанный силуэт старика в мантии.
Я вгляделся внимательнее и увидел гладкое лицо, очки на кончике острого носа и печальные глаза.
— А вы не такой старик, как я думал сначала, — выдохнул я.
— Так, я выглядел лет в пятьдесят, — плечи Вениамина затряслись от смеха.
— Вы, правда, будете меня учить?
— Да. Хотя и не понимаю зачем. Ты отлично справляешься сам.
— Как это сам? Я же ничего не умею!
— Ты знаешь, что после первого проявления способностей к переходу, ученик может попасть на Изнанку самое раннее только через год? И то, если постоянно уделяет время упражнениям. А то, что души слышат и слушают харра, хорошо, если через три года? А уж про то, что делятся своей силой, мне и говорить не нужно. И так все понятно.
Я как стоял, так и сел.
— А как же у меня вообще магия появилась? Инициация же ничего не показала.
— Так эта ваша инициация — это что? Думаешь, что это ритуал определения? — маг прошелся по комнате, оставляя дымные следы. — Нет! В мое время детей подвергали этому заклинанию, если у них не проявлялись способности. Ритуал запускал магию в тело.
— Так, с тех пор, как вы жили уже многое поменялось, — я покачал головой. — Может, триста лет назад…
— Четыреста семьдесят пять, — поправил меня Форестайн.
— Хорошо, если четыреста семьдесят пять лет назад этот ритуал может быть и был пусковым механизмом, а сейчас он определяет силу мага и его способность.
— Чушь! Ты что думаешь, я не следил за тем, что происходит в мире? — он замахал руками и начал бледнеть. — Каким он был при моей жизни, таким и остался. Просто маги мельчать начали. Приходится им пинок щедрый давать, чтобы хоть как-то колдовать научились.
— Как же это… Получается,
что мою, так и не смогли запустить?Призрак не ответил, и черные вихри стали расползаться по углам комнаты.
— Куда ты?! Это все?!
— Нет, балда! Устал я… — голос затих.
— Взял и ушел. На самом интересном месте! — потянул я, отставляя метлу.
Если я смог увидеть его, то значит и на Изнанку смогу сейчас перейти.
Этим я сразу же и занялся.
— Я знаю, кто это! — радостно крикнул я Грете, которая разговаривала с призраком девушки в длинном платье.
Но вместо ответа беловолосая махнула рукой, призывая не отвлекать ее. Я пожал плечами и огляделся.
Сегодня тут было как-то подозрительно много призраков. Ждали чего-то? Или кого-то?
Я смотрел на полупрозрачные силуэты и улыбался. Я снова здесь, и не без удовольствия любовался на черные деревья. Они сейчас не внушали мне былого страха.
Успел соскучиться за три дня! Никогда бы не подумал, что со мной такое будет.
Грета все болтала с девушкой и даже не смотрела в мою сторону. Тоже, что ли, перекинуться парой словечек с душами?
— Доброго времени, — я нашел глазами самую яркую фигуру и подошел к ней, — чем могу помочь?
Сначала призрак отшатнулся от меня, побледнел, почти скрывшись в алом тумане, но потом осмелел и подплыл ближе.
— Ты не поможешь, — прошелестело в ответ.
Я удивленно посмотрел на женщину, закутанную в простыню. Или не простыню, а просто в кусок ткани.
— Это еще почему? — задал я логичный вопрос.
— Никто мне уже не поможет…
— Вы, наверное, из тех, чьи последние дела сделать невозможно?
— Надежды нет.
— А можете хоть рассказать? Вдруг у меня какая идея возникнет?
— Не ты первый, не ты последний. Я уже смирилась, — таков был ответ.
— Давно вы тут?
— Здесь нет времени.
Я задал еще несколько вопросов, но душа так ничего мне и не сказала. Наш разговор напоминал визит вежливости, когда нужно поддерживать пустую беседу, без смысла и взаимного удовольствия.
— Отстань от Елизаветы Карловны, — раздался за спиной голос Греты. — Она тут уже век, но ее последнюю волю мне так и не удалось исполнить.
— Может, ты плохо старалась, — дернул я плечом.
Мне нужно было сейчас отпустить много душ, чтобы обрести еще силы. И слова Греты лишь раззадорили меня.
— Не хами, — устало ответила беловолосая. — А то она тоже к тебе привяжется.
Я оглядел появившихся рядом Марьяну Васильевну, отца и Игоря.
— Они же будут из тебя силы тянуть, Виктор. Чтобы хоть как-то прикоснуться к миру живых.
— И все-таки, что у нее за история?
— В некотором царстве, некотором государстве… — начала она.
— Ты издеваешься?!
— Нет, слушай, — уголки губ дернулись в улыбке. — Елизавета Карловна — одна из любовниц очень важного человека. Если я правильно ее поняла, то чуть ли не короля. Жила в огромном замке, горя не знала. Попала туда будучи еще молоденькой. Влюбился в нее и тот самый король, и его брат. Все было хорошо, пока один из них не застал ее в постели другого. Разразился страшный скандал, и в порыве ревности ее убили.