Душеприказчик поневоле

— Наконец-то! Витюша, ну как же ты так? — блестящие глаза Анфисы Александровны смотрели на меня. — Корней говорит, что на дороге тебя нашел. Я еле тебя отмыла. Что случилось? И почему у тебя в рюкзаке кости?

— Это Игоря. Надо похоронить… — выдохнул я. — Я еще посплю, хорошо?

— Спи, конечно, спи.

— Кстати, ты знаешь такого человека, как Вениамин Форестайн?

— Святые! Где ты про него слышал?!

— Я был им… — прошептал я, и сладкая дрема разом накрыла меня и утащила в блаженную темноту.

* * *

Я открыл глаза, когда за окном вовсю стояли вечерние сумерки. Бабка сидела рядом на кресле, укутанная в плед, и тихо посапывала. Рядом с ней стоял на подносе чугунок. Поведя носом, я четко ощутил запах борща. Желудок требовательно сжался, и это заставило меня подняться с кровати.

Анфиса сразу проснулась.

— Витюша! Как ты? — беспокойно спросила она. — Тебя Корней еле живого притащил в дом. Что случилось?

— Да я и сам не понял, — ответил я, подтянув к себе суп. — А ложка есть? Хотя я готов его так хлебать.

— Держи, — она протянула меня приборы. — Так что ты помнишь?

— Я пошел за костями…

— Святые! Какими костями?! — всплеснула Анфиса руками.

— Так, душу нужно отпустить одного служивого, — насупился я. — Просил найти медальон и перезахоронить.

— Так вот, что у тебя в рюкзаке…

— Залезла, да? — я вдруг оглядел себя, — а одежда где моя? Медальон?

— С пулей-то? Вон лежит, — она качнула головой в сторону тумбочки, — знала, что важная вещица. И что дальше?

— Нашел все, собрался, пошел по дороге. И тут ко мне прицепились два… — я на мгновение задумался, подбирая слово, — наездника.

— И ты что?

— А я что? Смотрю, мешок с тушей на боку лошади. Значит, браконьеры. Что мне они сделать могут? Я ж Васильев.

— А они-то откуда это знали? Ты выглядел как бродяжка!

— Они так и подумали. Мол, что несешь в рюкзаке. Я ответил, что не их дело, и отправил их своей дорогой.

Бабка ахнула и приложила сухую ладонь к губам.

— Один из них слез с лошади и решил меня проучить, — я дернул плечом. — Кнутом.

На Анфису было страшно смотреть: она побледнела, глаза выпучила и почти не дышала.

— Рюкзак спас. А потом случилось странное.

— Что? — выдохнула бабка.

— В меня выстрелили.

Я думал, что бабку инфаркт хватит, но вместо того, чтобы упасть в обморок, она подскочила, сжала кулаки, и вокруг нее вспыхнули яркие огоньки. Золотистые искры заметались по всей комнате и вдруг застыли над ее головой.

— Анфиса Александровна, — тихо позвал я. — Возьми себя в руки. Я жив, как видишь. Ни одной дырки.

— Да я их… Да они у меня! — она затрясла кулачком. — Прокляну!

— Ты и так можешь?

— Я очень многое могу, но тебе знать об этом не надо. Что было дальше?

Я коротко описал ей, как у меня горели ладони, как вспыхнул кнут и взвились черные вихри. Бабка слушала не перебивая.

— А Форестайн? — едва слышно спросила она.

— Он говорил через меня, — я глянул на свою руку, а красной нити, что дал мне Еремей, там не было. — Вселился в меня. Наверное, он защитил меня. Ты знаешь, кто это?

— Старая сказка. Очень старая. Я и не думала, что когда-нибудь услышу эту фамилию.

— Расскажи, что знаешь, — потребовал я, отставляя пустой чугунок.

— Я даже не могу вспомнить, когда это происходили эти события. Но говорят, что лет так триста, а то и все пятьсот назад. Древний клан Форестайнов владел множеством артефактов. Они собирали их по всему свету поколениями. Но не все найденные вещи приносили им счастье. Я слышала, что однажды кто-то из них наткнулся на деревянную табличку, от которой исходила странная сила. С нее-то все и началось.

— Что началось?

— Их упадок. Самая понятная, на мой взгляд, версия, что находка была проклята. Еще сказывали, что Форестайны чуть ли не передрались за деревяшку. Тут, увы, правды нам не узнать.

— А что она делала?

— Она усиливала способность владельца.

— Да, я бы за такую поборолся, — выдохнул я.

— Так или иначе, постепенно клан стал уменьшаться. Сокровища семьи начали появляться на всевозможных тайных аукционах, а сами Форестайны и вовсе сгинули.

— Как это сгинули?

— Умерли, — пожала плечами бабка. — Тут же знаешь как, не оставил наследников, вот и род весь вышел.

— Интересно, кого же я встретил тогда?

— Меня больше интересует, почему сейчас, — она подхватила чугунок и пошла к дверям. — Ты давай отдыхай.

И скрылась, оставив меня наедине с мыслями.

Почему я выжил после выстрела? Я помню, что ужасно болела грудь и живот. Туда и попал Юрка.

Я поискал глазами свою одежду, но бабка, видимо, выбросила ее от греха подальше.

Мне нужно срочно вернуться к Грете и узнать у нее, как такое возможно, что в меня вселился Форестайн, да еще и колдовал через меня.

Я упал на подушки и зажмурился, представляя черные скалы, но они почему-то не спешили меня пускать к себе. Вместо Изнанки я банально уснул.

* * *

— Людмила Петровна, это опять я! — с улыбкой сказал я, глядя на сотрудницу почты.

— А тебе ответ еще не пришел, — покачала головой она. — Или еще что отправить хочешь?

— Посылку! — я потряс коробкой, в которой были сложены останки Игоря и его медальон.

Я все собрал в плотный мешочек, проложил сеном, а сверху еще и письмо добавил. Повезло, что нападение тех двух браконьеров не повредили череп Смирнова.

— Я к вам часто теперь ходить буду, — я протянул посылку. — Вот на этот адрес нужно все отправить. И можете пометку сделать, что хрупкое?

— Конечно, сделаю, — улыбнулась Людмила Петровна. — А почему часто? На работу устроился?

— Можно и так сказать. Да. На работу, — я мысленно усмехнулся.

— Вот держи квитанцию. Все отправлю.