Душеприказчик поневоле

— Спасибо!

Я вышел с почти, прижимая к груди бумажки, и не мог перестать улыбаться. Права Грета, как дело сделаешь, сразу легко становится.

К ней, правда, мне пока не удалось попасть. Что-то мешало переходу, и сколько бы я ни пытался, Изнанка меня не принимала.

Я уже всю голову сломал, размышляя об этом. Даже к Еремею ходил. Он выслушал мою историю и, дернув уголком губ, сказал, что я перерасходовал силу.

А как я мог ее перерасходовать, если у меня ее и нет? На этот вопрос отшельник не ответил.

С другой стороны, старик Форестайн с того случая на дороге тоже не появлялся. Сначала я даже обрадовался, но потом даже скучать начал.

Так и прошли три дня: я пытался перейти на Изнанку, слушал Санька, который почти не вылазил из домика на дереве, лишь изредка наведываясь домой, да помогал Андрею по хозяйству.

Бабка только смурная ходила. Я слышал, как она все в сундуке своем копалась, ворчит себе под нос, да брови хмурила. Один день, вообще, с утра ушла и до вечера не появлялась.

Кстати, одежку мою она не выбросила. Я нашел ее на заднем дворе, куда ее повесили сушиться. Рубашка была целая, только какое-то пятно на ней было, как раз в том месте, куда пули ударили.

Я забрал вещи к себе в комнату и долго рассматривал. И совершенно случайно обнаружил, что над блеклыми разводами витают едва заметные искорки.

Остатки магии!

Мысленно выдав себе затрещину, я начал подробно вспоминать, что произошло на дороге.

Степан ударил кнутом два раза. Один пришелся на рюкзак, второй по руке. Я задрал рукав и посмотрел на кожу — чистая. Только волос нет, будто побрили.

Что это значит?

И тут до меня дошло. Отсутствие следов от пуль, сгоревший кнут и черные вихри.

Магия защитила меня! Форестайн использовал мое тело, чтобы использовать свою силу. Поэтому я жив!

Вот только огонь, он-то откуда? У старика не должно было быть такой способности. Единственный маг огня, с которым я пересекался, был призрак Евгения, дядьки Санька.

Я сразу вспомнил, как горело мое нутро в момент, когда я отпустил его. Неужели его магия передалась мне?

Это что же получается? Это и есть обещанная призраками сила?

У меня аж горло перехватило от осознания. Собственная душа забилась в груди дробным стуком, едва не выпрыгивая.

Значит, не я становлюсь сильнее, а они меня наделяют своими способностями? И именно поэтому камень Еремея так отреагировал на мою кровь. Все правильно!

Я закружил по комнате, смотря на свои ладони и пытаясь вызвать крохотный язычок пламени. Потом подумал, вытащил из шкафа свечку, поставил ее на стол, а сам сел напротив. И задышал, как учили.

Первые искорки затеплились уже на третьем повторе упражнения. По телу прокатилась волна жара, я даже вспотел, пока смотрел на торчащие белые нитки. Периодически накатывала дурнота, но я быстро с ней справлялся.

На седьмой фитиль затрещал, и свеча загорелась.

— Получилось! — заорал я, подпрыгнув со стула. — Я маг! Маг!

Перед глазами начала стремительно разворачиваться головокружительная карьера сильнейшего мага. Как я движением руки заставляю реки течь вспять, озеленяю пустыни и растапливаю снега.

Аж голова закружилась.

Меня сейчас даже не смущала боль, которую я испытываю, когда душа делиться со мной силой.

Надо отпустить как можно больше призраков! Значит, пора на Изнанку, раз здесь не упокоенных не осталось.

И едва подумал про черные скалы, как меня окатило холодом. Она все еще недоступна мне. Придется искать души здесь. А значит, одной Васильевкой дело не ограничится.

Податься в столицу? Туда мне сейчас тоже нельзя. Перед таким визитом в отчий дом нужно хорошо подготовиться.

Я сделал еще два круга по комнате и вдруг задумался. Да, Форестайн меня защитил от пуль, вот только поможет ли он мне в следующий раз? Как мне это понять, если я его даже не вижу?

Я машинально огляделся, пытаясь в солнечных лучах заметить темные завихрения, но тщетно.

Еремей сказал, что нужно подождать. Тело само восстановится, и магия вернется. Очень хочется ему верить. А Санек ему только поддакивал.

Но я все равно не оставлял попыток, упорно продолжая дышать и вспоминать Изнанку. В какой-то момент я понял, о какой красоте говорила Грета. Меня тянуло к черным скалам, и каждый новый день без них казался тусклым.

Закрывая глаза, я думал лишь о том, чтобы увидеть алый туман и графитовое небо.

Мои мучения заметила бабка. Она подошла ко мне и вручила один из камней, что лежали на чердаке.

— Возьми. Тебе это поможет, — мягко сказала она, сжимая мои пальцы. — Ты слишком быстро растешь в своих умениях, а это, — она кивнула на кусок янтаря, — поможет тебе сгладить эти скачки.

От неровной поверхности по коже разливалось приятное тепло. Я сел на диван и прикрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях.

Сквозь темноту под веками я вдруг увидел пульсирующее сияние. Оно перекинулось на руку и медленно поползло по ней.

Это не было страшно, скорее даже щекотно.

— А теперь дыши и расслабься, — услышал я голос Анфисы. — Скоро станет полегче.

Минуты текли, желтый свет перекинулся на грудь и живот, на мгновение остановился, а потом ярко вспыхнул и быстро заскользил по ногам.

И ровно в тот момент, когда вся моя кожа стала светиться ровным цветом янтаря, я почувствовал облегчение. Даже плечи расправились.

Не выпуская камень из рук, я открыл глаза. И увидел на лице бабки улыбку.

— Как? Помогло?

— Да, — выдохнул я. — Но почему?

— Чтобы оказаться у тебя в руках, этот кусок прошел через многое. Он собирал в себе силу и теперь отдал ее тебе.

— Тогда почему я сразу не видел в нем магии? Когда мы сидели с тобой на чердаке.

— Так, я же его в руке держала, а мне он уже не нужен. Именно из-за этого у многих магов есть особые вещи, прикасаясь к которым он возвращает себе гармонию в душу.

Я сразу же вспомнил расческу в руках Греты.

— Это же может быть любой камень?

— Не только камень, но и дерево, горсть земли или даже бутылка с водой. Каждому свое.

— А как я узнаю, что именно мне подходит?

— Обычно это можно узнать на инициации, но поскольку ты ее с треском провалил, ищи сам.