Два колдующих дитя

– Тебе нравится мое платье? – она развела руки в стороны, чтобы сестра могла рассмотреть наряд.

Элла уставилась на однотонную белую тунику и подняла глаза выше. На шее Ювэр висела тяжелая цепочка, в ушах громоздкие серьги, а волосы были подвязаны красной лентой.

– Почему оно белое? – спросила Элла и сестра под ее взглядом помрачнела.

Ювэр опустила глаза, взяла подол и взмахнула им, отставив ножку в бок.

– Тебе не нравится? – девочка вновь посмотрела на сестру с сожалением.

Элла улыбнулась.

– Ты красишь любое платье! – она поднялась, слегка качнувшись от долгого пребывания в одной позе и обняла Ювэр, почувствовав свежий запах ее волос.

Пока все сновали по коридорам, Элла прошмыгнула в свою комнату, быстро умыла лицо, чтобы хоть немного освежить его и снять следы бессонной ночи, надела первое попавшееся платье и повесила на шею массивное украшение, подаренное ей Воридером на десятилетие. Теперь она относилась к этим вещам бережнее, старалась сохранить их блеск и красоту как можно дольше. Расчесывая длинные волосы, Элла задумчиво смотрела в даль. Она чувствовала ненависть и, щемящую сердце, пустоту. Внизу стоял человек, которому было уже дозволено забрать с собой Ювэр и от этого в душе девочки клокотала злость.

Стоя на пятой ступени лестницы, Элла услышала звон доспехов и приглушенные голоса. Она различила среди них материнский – мягкий, немного тревожный и отцовский – сладкий, как сироп, с придыханием и несколько слов сестры, нежных как цветок.

На мгновенье ноги принцессы, обутые в золотистые сандалии, приросли к янтарным ступеням. В горле собрался горький ком, перекрывший поток воздуха. Она не различала слов, узкий коридор расплылся и Элла с удивлением обнаружила, что плачет. Девочка дотронулась до щеки и вытерла слезы, пока их никто не увидел и, спустилась вниз, не удосужившись натянуть улыбку. Она оказалась напротив гостей, стоящих у дверей большой залы. Стражники обернулись к ней первыми, и принцесса прошла вперед, делая вид, что не замечает крупных мужчин, способных свернуть ее шею одним движением. Она чувствовала запах пота людей, закованных в доспехи и вынужденных томиться в коже и железе в такую жару. Первый взгляд, брошенный на короля Мали, стоящего к ней спиной, был колким. Он повернулся на звук шагов Эллы и расплылся в улыбке, стараясь сделать ее как можно приветливее. Вся королевская семья стояла в белых одеждах, как и прибывшие гости, и только Элла выделялась ярко зеленым платьем.

Не прекращая разговоров гости и хозяева прошли в комнату. Мали восхищался убранством и яркими красками не только дома, но и всего города, говорил о том, как вкусно пахли мешки со специями в лавках торговцев, а Самос в свою очередь напевал хвалебные песни Тхамару. Элла слушала отца в пол уха – пройдя за всеми, она выбрала пуф у дальней стены и практически упала на него. Полы платья всколыхнулись, легкая ткань взлетела и упала на колени. Слуги молча внесли блюда с угощениями и поставили на низкий стол в середине комнаты, гость расположился на диванчике и, взяв кусочек спелой дыни, осторожно положил в рот.

– У нас тоже растут дыни, но ваши сладки, словно мед! – голос короля был мягким и нежным.

Элла внимательно следила за Мали. С его прибытием в доме стало слишком шумно, будто этот человек заполнил собой все окружающее пространство. Она посмотрела на мать, сидящую с идеально ровной спиной, словно кукла, и на отца, вальяжно развалившегося на диванчике. Он улыбался Мали, но девочка знала, что за этой улыбкой скрывается.

Ювэр рассматривая Мали, буквально пожирала его взглядом. Им с сестрой не удалось еще нигде побывать и хоть на Приам прибывало много путешественников, он вызвал у нее интерес. Его светлые волосы, падающие на плечи крупными волнами, голубые глаза, в которых было много теплоты, когда он на нее смотрел, крепкое тело, приятный голос – невесте, видимо, нравилось все.

Мали попробовал инжир и разбавленное вино, старался поддержать беседу, вел себя заинтересованно, а когда уже короли обсудили все вопросы, он подозвал одного из стражников. Высокий мужчина вошел к залу и всем поклонился.

– Принеси сундук – дары для моей невесты! – произнес Мали. Он вновь взглянул на Ювэр, отчего та залилась краской. – Для самой прекрасной невесты.

Еще раз поклонившись, мужчина удалился. Комната снова наполнилась голосами. Самос слишком активно размахивал руками, причитая, что все эти дары излишни. Ясмин глупо хлопала глазами и прижимала руку к груди, будто боялась, что ее сердце сейчас выскочит, а Ювэр молча смотрела перед собой и лишь боязливо бросала взгляд на Мали, полный восхищения. Элла поджала губы и с ненавистью сжала ткань платья, стараясь не показывать своих истинных эмоций, хотя стоило хоть кому-то из присутствующих обернуться и взглянуть в лицо девушки, то он бы наткнулся на ледяной взгляд.

Когда стражник появился вновь, еле пройдя в двери с сундуком в руках, все взволнованно встали со своих мест. Мали немного отошел в сторону, чтобы дать стражнику развернуться и открыть тяжелую крышку. Элла осталась сидеть на месте и, глядя на спины людей, собравшихся вокруг сундука, даже не повела бровью. Стражник оказался у окна, наступив тяжелым ботинком на легкую штору, колыхнувшуюся от порыва ветра и повернул голову к принцессе. Он не спешил покидать комнату, разглядывая, сквозь прорези на белом шлеме, девушку. Белая кожаная куртка, плотно прилегающая к телу, штаны и железный нагрудник, который позвякивал при движении мужчины, подчеркивали его мышцы. Элла привстала, чтобы рассмотреть его, но стражник опустил голову и быстро вышел, спрятав необычные разноцветные глаза. Он так стремительно покинул комнату, будто боялся, что наследная принцесса погонится за ним, забыв о приличиях.

Ювэр тем временем присела перед открытым сундуком. Она вытащила оттуда один из свертков и развернула хрустящую, тонкую бумагу. Ей на колени выпали мешочки с семенами. Белоснежные кульки, завязанные кожаными веревками, приятно шуршали в ладонях девочки.

– Это семена цветов, – подсказал король Тхамара. – Мои лучшие алхимики вывели сорт, который должен выжить в песках Приама. Специально для вас, принцесса Ювэр.

Сидя на коленях, она подняла взгляд, полный радости, и улыбнулась.

– Если цветы погибнут, то я прикажу казнить этих обманщиков.

Улыбка сползла с лица девочки и лицо Мали тоже стало серьезным.

– Прошу вас, не нужно! – воскликнула она так отчаянно, что король Тхамара немного растерялся.

Мали нахмурился и приложил руку к груди, словно давал клятву.

– Не буду, обещаю вам!

Ювэр достала второй сверток, более массивный. Развернув его, она вытащила на всеобщее обозрение золотого цвета платье и охнула, прижав его к себе. Тонкая, нежная ткань приятно легла на грудь девочки и норовила упасть к ее коленям.

– Какая прелесть! – воскликнула Ясмин и протянула ладонь, чтобы потрогать ткань.

Ювэр бережно отложила платье в сторону и достала со дна маленький деревянный ключик. Она покрутила его в руках и встала в полный рост.

– Это ключ от моего замка, он открывает главные ворота. Ключ от моего замка и моего сердца, – Мали с жаром произнёс эти слова и Ювэр слушала его как заколдованная. – Вы покорили меня с первого взгляда! Красивая, добрая, нежная… вы – цветок Приама, дорогая моя принцесса. Я готов нарушить все запреты Тавота и отдать ему все, лишь бы вы стали моей королевой!

– Может быть для начала, вы прогуляетесь со мной? – вопрос Эллы, прозвучавший у них за спинами, заставил всех одновременно обернуться.

Элла подумала, что он откажется. Даже его стражник, тот, что прятался в коридоре и пытался всеми силами скрыть свое присутствие, но выдавал себя легким лязгом белоснежных доспехов, кашлянул. Когда принцесса задала этот вопрос в неловкой тишине, что создалась вслед за ее словами, в коридоре послышалась возня. Даже осы, что жужжали над блюдом с финиками и инжиром, уселись на край посуды.