Двадцать один день
Шрифт:
К половине одиннадцатого он начал заметно нервничать, что подопечный, к примеру, устроил припадок и вообще не пошёл на прогулку без него, а возившаяся под боком псина только добавляла всей ситуации суетливости. Наконец, где-то без четверти одиннадцать, с дорожки послышался негромкий голос Куроко, звавшего псину по имени. Тайга хорошенько стиснул Второго, чтобы он издал подобие гавканья, кусты перед его импровизированной засадой завозились, и перед ним появился бледный подопечный. Тайга мгновенно прижал палец ко рту, пресекая любое вякание, которое могло их выдать, и выбрался на парковую дорожку.
Мурасакибара стоял чуть поодаль и рылся в карманах, активно ища что-то. Тайга ждал, потому что нанести удар без предупреждения и со спины ему не позволяла пресловутая совесть. Наконец, Мурасакибара отыскал в недрах собственного комбинезона
– Извини, – лаконично изъяснился Тайга, нанося прицельный апперкот в подбородок.
Мурасакибара выронил шоколадку и медленно осел на дорожку. Тайга подхватил его и поволок к беседке, походя проверяя, не переборщил ли он с силой удара, и старательно игнорируя голос внезапно решившей нарушить мировое соглашение совести. Удостоверившись, что почти центнерная туша всего лишь находилась в отключке, Тайга аккуратненько пристроил её, прислонив спиной к опоре традиционной беседки, так чтобы не было видно со стороны дорожки, и поспешил вернуться в кусты, где его ждал подопечный.
– Кагами-кун, – проговорил Куроко, продолжая сидеть на корточках на земле и держать в руках псину.
– Так, подопечный, – начал Тайга, почёсывая затылок. – Ты можешь мне сейчас скандал закатить, но я тебя забираю из этой дурки.
– Сегодня не день для посещений, – возразил тот, отрицательно дёрнув головой. – Я не могу отлучаться из клиники более чем на два часа. Определённо, не могу. Такие правила.
– Слушай, там тебе будет хуже, – принялся объяснять Тайга, потихоньку выползая из укрытия и помогая выбраться подопечному. – Там плохие люди. Они тебя обидят и будут тебя заставлять пить таблетки.
– Я не могу нарушать правила, – заупрямился Куроко. – Когда не по правилам – это никуда не годится.
– Совершенно никуда, – согласился Тайга, опасливо оглянувшись по сторонам. – Но иногда, когда совсем прижмёт, можно нарушить правила. Я вот, например, очень хочу тебе помочь, поэтому мне пришлось нарушить закон.
– Тот, кто нарушает закон, называется преступник, – безапелляционно заявил подопечный, отойдя на полшага назад и выставив вперёд руки с зажатой между ними псиной. – С преступниками нельзя разговаривать и нужно немедленно звонить в полицию. Если Кагами-кун преступник, я должен позвонить в полицию. Определённо, должен.
– Чёрт возьми, – простонал Тайга. – Да как же мне тебя убедить? Послушай. Я просто хочу тебя отвезти в безопасное место. Там, в больнице, – настоящие преступники, которые держат тебя на таблетках. И я хочу тебя у них забрать, понимаешь. Потому что у тебя совсем даже не аутизм, а синдром чёртова немца.
– Аспергера. Синдром Аспергера, – поправил Куроко.
– Я тебе зла не желаю и хочу тебя защитить, – продолжал убеждать Тайга. – Разве я тебя когда-нибудь обманывал, подопечный?
– Да, – не раздумывая, ответил тот. – Кагами-кун сказал, что поведёт меня сегодня в парк, и что у Хьюги-сана паранойя, и что Киёши-сан использует кардиостимулятор.
– Это не считается! – возмутился Тайга. – Я имею в виду, я когда-нибудь обманывал тебя с целью тебе навредить?
Куроко задумался на минуту, затем отрицательно дёрнул головой.
– Вот видишь, это всё для твоего блага. Слово будущего спасателя тебе даю! – честно поднял правую руку Тайга. – Ну, доверяешь мне? – Он протянул подопечному широкую ладонь.
Тот постоял ещё полминуты, уставившись на Тайгину руку, затем поднял на него свои невозможные глазищи, выпустил наконец псину, протянул в ответ бледную ладонь и накрепко сцепил в замок их пальцы.
– Это ещё что за новости? – удивлённо поморгал Тайга.
– Так водят за руку аутичных детей. Чтобы не вырвались. Так водила мама и доктор Широганэ, – пояснил подопечный. – Теперь я стал соучастником преступления. Определённо, стал.
– Я тебя умоляю, из тебя преступник, как из меня буддийский монах! – проворчал Тайга, в очередной раз проверяя, что путь свободен.
– Меня будут судить в суде присяжных и посадят в тюрьму. Определённо, посадят. Это никуда не годится, – тараторил подопечный, едва поспевая за широкими шагами Тайги.
– Не ссы, я возьму всю вину на себя!
– У меня нет проблем с мочеиспусканием, Кагами-кун, – проговорил подопечный. – И о таких темах не говорят в приличном обществе. Кагами-кун не похож на буддийского монаха, определённо, не похож. Обычно они бреют голову. Кагами-кун не обрит, определённо, нет.
– Это на тебя статус соучастника так действует? – возмутился
Тайга. – Разговорился тут мне, понимаешь…***
Касамацу орал. Громко и вдохновенно. Вот уже не меньше получаса. Орал и сыпал вопросами, на которые ему, похоже, совершенно не требовались ответы. Орал и отвешивал увесистые подзатыльники, от которых Кагами не успевал увернуться, как ни старался. Орал и не давал возможности вставить и слово в свою эмоциональную и цветистую речь. И если первое время больше всего хотелось зажмуриться, втянуть голову в плечи, заткнуть уши и прикинуться ветошью, то по прошествии четверти часа Тайга умудрился абстрагироваться настолько, что даже погрузился в собственные мысли, подметив, что Кисэ всё-таки молоток – сразу сообразил утащить подопечного в другую комнату, чтобы тот случайно не стал свидетелем этой сцены. Ведь Куроко не переносил громких звуков, а уж «образная речь» Касамацу гарантировала составление длинного перечня уточняющих вопросов и обилие нелестных комментариев о том, что «так говорить нельзя» и «это совершенно никуда не годится».
А в данный момент Тайга сосредоточенно решал очень сложную и важную задачу: ему предстояло подавить зевок и сделать это по возможности незаметно для сверлившего его лицо возмущённым взглядом Касамацу, ведь подливать масло в огонь и без того извергавшегося беспрестанно вулкана Юкио он совершенно не хотел. Да, он смертельно устал и больше всего хотел принять горизонтальное положение. Оно и немудрено: день выдался на редкость насыщенным событиями.
Сжав тонкие пальцы подопечного в кулаке, Тайга рванул через парк. В запасе у них было не больше получаса, может быть, шестидесяти минут до того момента, как обнаружится отсутствие Куроко. За это время им надо было как можно дальше убежать от больницы, как можно лучше запутать следы и как можно меньше привлекать к себе внимания. В приключенческих фильмах герои всегда скрывались в людных местах, чтобы затеряться в толпе, и первой мыслью Тайги было добраться до расположенного на противоположной стороне парка торгового центра. Однако он тут же от неё отказался: им этот вариант совершенно не подходил, поскольку большое количество незнакомых людей могло спровоцировать истерику у и без того разнервничавшегося Куроко, что непременно привлекло бы внимание. К тому же, приближалось время обеда, а нарушать расписание никуда не годилось. Несколько незатейливых забегаловок можно было найти возле метро и в том же торговом центре, но ни одна из них не удовлетворяла насущную потребность Куроко есть всё по отдельности, так что Тайга взял курс на знакомую лапшичную «Благоухающая хризантема», где знакомство с Кисэ и Касамацу сулило призрачную надежду получить плошку рисовой лапши без наполнителя и уединённый столик в дальнем уголке обеденного зала.
Пока подопечный сосредоточенно пережёвывал злосчастный обед, начисто потерявший аппетит Тайга пытался спланировать их дальнейшие действия. Он сразу решил, что ехать домой не имеет никакого смысла – его адрес зафиксирован в анкете, которую он заполнил при оформлении на практику, а значит, в первую очередь искать его станут там. Он попытался позвонить Тацуе, чтобы предупредить его и попросить совета, однако тот не брал трубку, а после четырёх звонков у Тайги и вовсе разрядился телефон. Перебирая в голове имена и лица заговорщиков, он понимал, что самым правильным было бы поехать к Такао. Куроко уже заламывал пальцы, раскачивался, бросал на своего «похитителя» затравленные взгляды, то и дело порывался сдаться полиции с чистосердечным признанием в соучастии в собственном похищении и только чудом пока ещё не стонал. Тайга всю дорогу чётко ощущал недоумённо-подозрительные взгляды прохожих. Конечно, док был бы сейчас как нельзя кстати, но адреса он не знал. Оставался один вариант – поехать к Касамацу в надежде на то, что присутствие Кисэ слегка успокоит подопечного, а уж вместе они смогут что-то придумать.
Но главной проблемой было даже не то, куда направиться, а то, каким образом туда добраться. Наиболее очевидным было поехать на такси. Денег было достаточно, Тайга проверил, а машину он легко нашел возле торгового центра, где всегда предусмотрительно стояли несколько такси, чтобы подвезти не рассчитавших свои силы покупателей с ворохом пакетов. И когда он уже открыл перед Куроко заднюю дверь авто, тот поднял на него огромные глазищи и доходчиво объяснил, что на такси он не поедет, ведь из всех видов общественного транспорта наиболее безопасным со всех точек зрения является железнодорожный. К тому же, таксист был ему, определённо, не знаком, а ездить куда-то с незнакомыми людьми, естественно, никуда не годилось. Во избежание скандала Тайга захлопнул дверь, махнул рукой водителю, извинившись, и поспешил ретироваться.