Двадцать один год

– Любят ездить на чужих шеях, - язвительно заметила Марлин. Эммелина весело дернула плечами:

– С детства привыкают. Ведь богатым чистокровкам прислуживают домовые эльфы.

Лили читала про эльфов в книге про волшебные существа, которую давал Северус, а вот Мери пришлось объяснять, кто это. Когда ей растолковали, она присвистнула:

– Ничего себе! Так они еще и рабов держат!

– Дедушка назвал бы их эксплуататорами, - грустно вздохнула Лили. Теперь уставились уже на нее.

– Сложное слово, но надо запомнить, - похвалила Эммелина.- Сплуататоры… Чудно. Славный человек, видно, у тебя дедушка.

– Он был коммунист.

– Это которые за то, чтобы вообще не было богатых, - пояснила Мери. – Вон в России коммунисты победили.

– Интересные люди – магглы…

Эммелина продолжила рассказ о преподавателях, коротко и весело описывая каждого, пока не добралась до Защиты от темных искусств. Вчера директор Дамблдор на вечернем пиру представил ученикам статного молодого брюнета с серьезным лицом – Стюарта Фенвика.

– Ничего о нем не могу сказать. Новый. Они у нас каждый год новые, - вздохнула Вэнс. – Говорят, когда-то Тот-Кого-Нельзя-Называть…

– Лидер Пожирателей смерти? – вырвалось у Лили.

– Да, - немного удивленно согласилась Эммелина. – Так вот, он когда-то просился на место профессора ЗоТИ, но его не взяли: слишком уж к тому моменту он увяз в темной магии. Тогда он проклял эту должность. Отныне на ней никто не задерживается больше года. И вы знаете, точно. У нашего курса за два года два преподавателя побывало – и ушло. Первая, мисс Уайтхилл, просто вышла замуж и уехала в Ирландию. А вот второй, мистер Хоул, заболел ужасной маггловской болезнью… Ну, знаете, от нее что-то опухает и очень больно.

– Рак, - голос Лили дрогнул.

– Точно, рак. У нас это лечится, но лечение сильно истощает, человек становится почти сквибом. Разумеется, он не вернулся.

– А почему профессор Дамблдор не снимет проклятие? – задумчиво спросила Лили. Высокий старик с невероятно длинной бородой и мудрыми, лукавыми, веселыми глазами казался ей воплощением доброго волшебника; кроме того, новые товарищи по факультету успели нарассказывать, какой он мудрый и могущественный.

– Пытался. Даже у него не получается. Очень уж, видно, обозлился То-Кого-Нельзя-Называть.

А потом, когда Эммелина утомилась и ушла, девчонки болтали о рассказанном, и о распределении, о замке, и о родителях, и о новых платьях – Бог весть о чем. Лишь под утро Лили задремала, но, что удивительно, выспалась отлично.

Северус поджидал её у дверей Большого зала. Одним взглядом Лили определила, что спал он неважно, и что он разочарован чем-то и колеблется.

– Все хорошо? Как тебя приняли?

— Да-да, все хорошо, - заторопился он. – А ты? Тебя не обижали эти придурки?

– Они хорошие, - нахмурилась Лили.

– Я имел в виду тех двоих, из поезда… Ну, я еще с ними поругался…

– Ах, эти. Мы с ними не пересекались почти. Правда, лохматый Поттер по дороге вздумал прыгать по лестницам, но старосты его живо успокоили.

– Да, тут ведь лестницы меняют направление. Ты поосторожнее, - он поглядел себе под ноги. – Может, у Гриффиндора и Слизерина будут спаренные занятия, как ты думаешь? Тогда мы сможем сидеть с тобой за одной партой.

– Что стоишь, грязнокровка? – проходившая мимо белолицая Эльза Смит задела Северуса плечом. – Прилип к другой грязи? Смотри, без расписания останешься.

– Ты чего обзываешься? – Лили сузила глаза.

– А ты умеешь разговаривать, животное? – Эльза взметнула тонкие стрельчатые брови.
– Не знала.

– Ах ты… - Лили рванулась вперед, Северус удержал её. Эльза, расхохотавшись, вскинула голову и зацокала каблучками, направляясь за слизеринский стол.

– Ну и гадина… Ну и…

– Не надо драться в первый же день, - уговаривал Северус. – Она из богатой семьи, у тебя могут быть неприятности.

Лили оттолкнула его.

– Отойди от меня! Трус! Не можешь даже заступиться! – развернувшись, она рванулась к столу Гриффиндора. Там уже поджидавшие её девчонки вручили лист с расписанием: Лили в самом деле пропустила момент, когда профессор Макгонагалл раздавала его. Узнав, что случилось, принялись успокаивать, причем к ним охотно присоединились Эммелина Вэнс и Гестия Джонс – та самая черноволосая девушка, староста, что приветствовала первокурсников.

– Я её поколочу! – уверяла Мери. – Знаешь, какая я сильная? Вот погоди, подстережем эту стерву вчетвером, и я ей выдеру все волосы!

– А я её прокляну, как только представится случай, – обещала Эммелина. – Знаешь такое заклинание – Таранталлегра? Презабавное. Пусть спляшет при всех.

– Не надо этого. Не связывайтесь. Если она еще раз тебя обидит, скажи мне, - просила Гестия. – Как староста, я вправе снимать баллы. Слизеринцы честолюбивы, и тем, из-за кого факультет теряет баллы, приходится несладко.

– Ты знаешь, что эту дурищу Смит дома секут розгами? – играла темной косой Марлин. – Всех чистокровных так воспитывают – или почти всех. Представляешь, как это больно? Она на тебе просто отыгрывается. В следующий раз представь, как её лупят, и пожалей, - девочка недобро, на низких нотах, засмеялась. Лили невольно тоже стало смешно.

– Отдайте! Отдайте! – послышался срывающийся голос Северуса. Лили обернулась: Сев метался вдоль слизеринского стола, подпрыгивая. Листок с расписанием, сложенный «самолетиком», кружил высоко над его головой, а затем вдруг спикировал к дверям Большого зала: как раз входили проспавшие Поттер и Блэк. Листок спланировал прямиком в руки лохматому.

– Опа… Это твое, Нюниус?
– Поттер скомкал лист. – Теперь наше.

– Отдайте! – распаренный, задохшийся Северус остановился перед ними.

– Забери, - холодно ответил Блэк.

Северус кинулся на лохматого, но красавчик легким движением перехватил его и повалил на пол. Тот вскочил на ноги, однако Блэк снова его завалил, а тем временем Поттер успел добежать до гриффиндорского стола и бросить листок Эммелине. Она с легкостью поймала – и две секунды спустя бумага вспыхнула и изошла зеленоватым пеплом. Блэк уселся рядом с Поттером, а Северус застыл на полу, глядя на пепел, рассеиваемый сквозняком.

Лили было жаль друга, но он настолько обидел её, не заступившись, что она решила не подходить. Эммелина тем временем трепала Поттера и Блэка по макушкам и поздравляла с прохождением боевого крещения. Они довольно скалились. Северус шмыгнул носом, встал и примостился на скамье за факультетским столом. Поджав губы, Лили отвернулась.

Первый урок – чары. Спаренный со слизеринцами, как назло. Лили представила, как её опять окинут холодными брезгливыми взглядами, как бросят в лицо: «Грязнокровка!», и появился тоскливый страх – но она напомнила себе, что не одна, что слизеринцы, в конце концов, молодцы среди овец, а дома визжат под родительскими розгами, и к дверям класса явилась со вскинутым подбородком и тугой, упрямой улыбкой. На бормотание среди кучки слизеринцев Лили не обратила внимание. Демонстративно отвернулась, встретившись взглядом с Северусом. Однако, когда стали рассаживаться за парты, он все-таки подошел.