Двадцать один год

– Как же ты их очистил?

– Камешком разбил скорлупу.

Покуда Лили ела, Северус, подперев кулаками подбородок, довольно и гордо на нее посматривал. Рубашка его прилипла к телу, совсем намокнув от утренней росы, но он и не подумал взять у Лили куртку.

– Нас скоро найдут, - счел он нужным успокоить. – Тебя наверняка давно хватились.

– А тебя?

Он помрачнел.

– Ну и меня… Меня, думаю, тоже. Главное, не бойся, нас очень быстро найдут.

Отыскали их к полудню; они как раз задремали под сосной, когда захрустели ветки, и едва Лили открыла глаза, перед ней выросла фигура отца. Рывок – оба подняты на ноги, еще секунда – и оба держаться за мягкие места, ноющие от двух сильных шлепков.

– Мы с твоей матерью подняли на ноги весь город!

Лили сжалась: такая злоба кипела в голосе отца. Северус захныкал, точно милостыню выпрашивая:

– Мистер Эванс, пожалуйста, не наказывайте, Лили, это я её увел…

– Силой? – отец обернулся к нему.

– Да! – испуганно выкрикнул мальчишка.

– Хорошо. К поискам подключился ваш отец, думаю, мы сейчас на выходе из леса как раз встретим его. Я передам ему, что вы сказали.

…Час спустя Лили понуро сидела у себя в комнате. После того, как мать отмыла её, напоила горячим чаем и накормила, отец объявил, что из дома младшая дочь не выйдет до завтрашнего дня, и комнату ей покидать нежелательно. Лили немножко знобило, она укуталась в теплую кофту, забралась с ногами в кресло, позвала маму и попросила какао - но не порадовал ни любимый напиток, ни новенькая книжка – Майн Рид, «Белый вождь». Злорадный вид Петунии её не затронул, Бог с ней совсем. Было обидно, что её наказали, хотя она заблудилась случайно, что её шлепнули, да еще в присутствии Северуса, хотя раньше отец пальцем её не трогал. Вообще в том, как привели их в город, было что-то ужасно унизительное, словно пойманных преступников конвоировали в тюрьму.

В Коуквортском парке их встретил отец Северуса. Лили сразу поняла, кто этот бедно одетый человек с бледным, испитым и злобным лицом: они с сыном сильно походили друг на друга. Мистер Снейп хмуро выслушал отца Лили, что-то пробормотал сквозь зубы, выкрутил сыну ухо и потащил за собой. Девочке стало страшно, пока она глядела им вслед, до тоски страшно, но её скоро заставили идти вперед. И теперь страх не отпускал, разрастался в груди, мучил, хотя Лили не могла точно обозначить, чего боится.

Петли заскрипели – Петунья просунулась в комнату.

– Сидишь? Что, набегалась? Довольна?

– Отстань, - у Лили явственно побаливало горло, ей не хотелось ругаться.

– Конечно, я отстану, Лили. Ты ведь не то, что твой приятель, а я не его отец, - лицо сестры стало похожим на крысиную мордочку. – Я видела, как они с нашим папой шли по улице, и слышала, о чем они говорили. Отец твоего оборванца обещал бить сына, покуда кожа не сойдет.

– Замолчи! – Лили вскочила, отшвырнула книжку и затопала ногами. – Замолчи, замолчи!

– Не нравится грустная правда, сестренка? – Туни участливо покачала головой. – Увы. Тебе же нужно знать, как другие расплачиваются за твои шалости.

– Это неправда! Уйди!

– Нет, это правда, - в комнату вошел отец. – Но тебе, Петуния, я не разрешал подслушивать, а тем более дразнить сестру. Выйди, пожалуйста.

Туни выскользнула. Отец усадил Лили в кресло и присел рядом на корточки. Лили рыдала, закрывая лицо руками.

– Папа, это неправда… Его же не будут… Не будут бить…

– Боюсь, что правда, - вздохнул отец. – У Снейпа свои методы воспитания, я не считаю себя вправе вмешиваться.

– Но он же наврал тебе! Он не виноват. И я не виновата. Мы случайно…

– Вы знали, что уходить за городскую черту опасно, что вы можете заблудиться. Тем не менее, вы ушли. Вы виноваты оба и наказание заслужили. Посиди и подумай, что другому человеку сейчас плохо из-за тебя.

Прошел день, другой, а Северус все не появлялся. Лили волновалась, скучала и наконец, набив карманы конфетами, отважилась отправиться в Паучий Тупик сама. Кажется, друг упоминал, что их улица – третья от парка, а дом самый закопченный из всех. Может быть, ему так только казалось, но иных ориентиров у Лили не было. Торопко перебежав парк, она испуганно и брезгливо остановилась: больно уж грязной и мрачной показалась открывшаяся перед ней улица. В куче мусора копалась пара тощих собак. Вдали, на скамейке, двое мужчин сидели с бутылками. На углу одного из домов кучковались несколько мальчишек в поношенных рубашках и с грязноватыми волосами. Поспешно, пока её не заметили, Лили шмыгнула в другой переулок. Сердце билось, как у загнанного зайца: от мужчин, мальчишек, собак, стен исходила такая угроза, что девочку затрясло. Она едва не пропустила нужную улицу, едва смогла найти нужный дом. Да тот ли? А что, если Севу его дом просто кажется худшим, самым черным среди этих черных стен?

Только из страха возвращаться Лили все-таки постучалась. Ей отворила костлявая, очень некрасивая женщина, похожая одновременно на сына и мужа - да, к счастью, Лили не ошиблась дверью.

– Ты Лили? – холодно спросила миссис Снейп. – Северус не выйдет. Он наказан.

– Я знаю… То есть я понимаю, что вы не отпустите его гулять, но можно мне немного поговорить с ним? Вот здесь поговорить, у вас?

– Навязываться в гости недостойно юной леди, - процедила женщина.
– Извольте, я впущу вас, и вы поговорите с моим сыном. Но ровно пять минут. Я засеку время. Кстати, чем вы набили карманы? Конфетами или печеньем? Оставьте у себя, нам не нужны подачки.

Лили робко вошла в довольно большую, но темную и грязную комнату. Миссис Снейп указала ей на стул за круглым столом, девочка присела. Заскрипели шаги: женщина, видимо, поднималась наверх.

– К тебе пришли, - послышался её сухой голос. – Одевайся.

Он что, был в постели? Странно, ведь уже полдень. Ага, вот он идет.

Северус спустился к ней довольно быстро, но выглядел очень больным. Рядом с Лили был еще один стул, однако мальчик остался стоять.

– Ты… - он на мгновение улыбнулся и сразу побледнел. – Как ты пришла? Зачем? Я же говорил тебе…

– У вас тут вовсе не так страшно, - бравировала Лили, хотя мысль о возвращении, о том, что придется идти мимо собак и мальчишек, ужасала. А еще хотелось спросить, как Северус прожил эти дни, и вытащить наконец из карманов конфеты – но под испытующим взглядом миссис Снейп, стоявшей у косяка, она не смела ни того, ни другого. Сев пожирал её глазами и не говорил ни слова.

– Пять минут истекло, - миссис Снейп указала на ободранные ходики. – Северус, ступай наверх.

– Мам, а как Лили будет возвращаться? Опасно же.

– Об этом юной леди стоило подумать, когда она собиралась прийти, - увидев лицо сына, женщина смягчилась. – Я провожу твою Лили. Но ты немедленно ступай наверх. Отец, думаю, скоро вернется.

Набросив поверх линялого платья старомодную накидку, изрядно объеденную молью, миссис Снейп вывела Лили из домика. Девочка боялась, что мать Северуса скажет ей какую-нибудь гадость – весь вид её дышал недоброжелательностью – но до самого парка женщина помалкивала, глядя перед собой. У начала аллеи остановилась.

– Дальше сами дойдете. За визит не благодарю.

Лили подавила обиду.

– Миссис Снейп, может быть, вы передадите Северусу сладкое? – и девочка достала конфеты. – Пожалуйста, я давно хотела его угостить…

– Желаете подать милостыню? – женщина с презрением вскинула брови. – При другом порядке я подала бы милостыню вам. Уходите к себе и скушайте конфетки дома, с вашими домочадцами-магглами.

– Что мои родные вам сделали? За что вы обзываете их?

Миссис Снейп повела худыми плечами, развернулась и ушла.