Двадцать один год

– О, бедное дитя, вам больно? Пойдемте скорей, я приложу примочку.

Уходя, Лили не видела лица Северуса, зато успела заметить вороватый и смущенный вид Джеймса и преувеличенно-высокомерное спокойствие Сириуса. И почти не удивилась, услышав за спиной стук падения и громкий стон.

Джеймс катался по полу, держась за горло. Северус держал его на прицеле палочки, поджав губы, жестоко сузив глаза. Слизнорт застыл в шоке, так что неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Блэк и Люпин не скрутили Сева и не вырвали палочку у него из рук.

– Ну, знаете… - пробормотал профессор потрясенно. – Боюсь, вы лишили собственный факультет двадцати баллов. Кроме того, мистер Снейп, вы получите отработку. И вы еще должны порадоваться столь мягкому наказанию. Что вы тут устроили?

– С ним бы ничего не случилось, - Северус коротко пожал плечами. – Это лишь иллюзия. Это Поттер швырнул петарду ко мне в котел, я видел.

Джеймса тем временем подняли. Слизнорт подал ему наколдованный стакан воды, мальчишка стал шумно пить – дыхание никак не могло восстановиться.

– Профессор, а розги сейчас совсем не применяют? – с расстановкой спросил Сириус. – Что ж, жаль. Хотя Нюниус все равно покойник.

– Подумать только, какой нынче у молодых людей дурной вкус, - протянула Эльза. – Такие страсти из-за рыжей грязнокровки.

– Заткнись, шкура драная! – Мери запустила в нее слизнем.

– Минус пять баллов с Гриффиндора, - вздохнул преподаватель. – Продолжаем работу. Мистер Снейп, выйдите к доске и встаньте лицом к классу. Вы простоите так весь урок. А теперь, мисс Эванс, наконец займемся вами, - вспомнил он про Лили.

От холодной примочки боль утекала. Лили то и дело оборачивалась на Северуса, он пригляделся и улыбнулся, заметив, что ожоги от испорченного зелья бледнеют. А она не знала, что и думать. Было лестно, что он на сей раз вступился за нее так скоро, но жестокость заклинания, примененного другом, вовсе не пришлась Лили по душе.

…Недельной отработкой дело не ограничилось. Джеймс, Сириус и несколько старших ребят с Гриффиндора однажды подстерегли Северуса и обезоружили. Сначала применили к нему то самое заклинание Мнимой Удавки, что он использовал на Джеймсе, а после долго и с упоением били – так, что после он три дня лежал в Больничном крыле. Об этом Лили узнала уже позднее.

========== Глава 10. Рождество ==========

Триместр закончился контрольными, вымотавшими Лили так, что она чувствовала себя полумертвой. Слишком много приходилось запоминать, слишком часто заставлять себя мыслить, тем более далеко не всегда о том, что приятно. Но результат того стоил.

Когда Лили утром, за день до отъезда на каникулы, спустилась вместе с Северусом к стоявшим в коридоре «песочным часам», показывавшим количество баллов каждого факультета, то узнала, что Гриффиндор по итогам триместра лидирует.

На их курсе, правда, первым по успеваемости был рейвенкловец, Бертрам Обри. Неприятный малый: слишком уж задирал нос, гордился своими вечными «превосходно» и язвил по поводу тех, чьи знания были чуть слабее, чем у него. Он редко подходил к большим компаниям и, пожалуй, о собственной победе не узнал бы до завтрака, а то и до обеда. Зато следом за ним был Северус.

Лили радостно взвизгнула, повисла у друга на шее и крепко, в обе щеки расцеловала его.

– Поздравляю! Ты обошел почти всех!

Северус раскраснелся, раздулся от гордости, как молодой петушок.

– Но ты тоже молодец, - довольно сказал он. – Ты четвертая, видишь? После Алисы Брокльхерст. Стоит подтянуть ЗоТИ, и… Но мы уже сейчас обогнали Поттера и Блэка!

И вправду: Джеймс Поттер был пятым на потоке, Сириус Блэк – шестым, Ремус Люпин – седьмым. Далее – Лили любопытства ради глянула – шли Летиция Гэмп, Мэрион Риверс, а замыкал первую десятку опять же мальчишка из Рейвенкло – Джон Долиш.

– Торжествуете, грязнокровки? – рядом выросла фигурка Эльзы Смит. Лили пробрало отвращение.

– Отвали, крыса помоечная! – вырвалось с неожиданной легкостью. Скулы Эльзы слабо вспыхнули, она собиралась ответить, но тут её с силой дернули за волосы. Подошедшие сзади Мери и Марлин услышали, видимо, что назревает ссора, и решили вмешаться.

– Что, Смит, сильно тебя высекут за то, что тебя обошли все гриффиндорки, в том числе две магглорожденные? – на сей раз инициативу взяла Марлин. – Долго сидеть не сможешь? Или тебя по спине?

Вертевшаяся рядом Пенни-Черри (к ней так и прилипло прозвище, данное Джеймсом) мелко захихикала. Эльза вздернула носик, но что она ответила, Лили уже не разобрала: Северус снова заставил её уйти. Лили подавила обиду от того, что друг, несмотря на обещания, в очередной раз не заступился за нее, и предпочла думать о первенстве своего факультета.

Правда, Гриффиндор был впереди еще и за счет успехов в квиддиче. Лили сладко зажмурилась, вспоминая пронизанный холодеющими лучами солнца день, когда состоялся первый в этом году матч.

Громадина Хагрид, когда Лили, Марлин и Мери попросили подсадить их повыше, поднял всех трех разом, как пушинки, и пристроил чуть ли не на самый верх. Обзор открывался великолепный, к тому же Марлин прихватила бинокль, и все трое по очереди к нему припадали.

Двумя рядами ниже второкурсницы во главе с Эммелиной пели:

– У воды ручья лесного,

Где трава густа,

Годрик Гриффиндор Ровену

Целовал в уста.

А вернувшись в замок, в залу,

Привезя трофей,

Хельгу нежно обнимал он,

Называл своей.

Славься, Годрик-победитель,

Предъявляй права!

Пусть тебя царем признают

Небо и молва!

Пусть запомнит враг минуту,

Как позор узнал!

Уползай в свои болота,

Мерзкий Салазар!

– Не очень складно, но по теме, - выгнула бровь Марлин. – Сегодня и Рейвенкло, и тем более Хаффлпафф будут на нашей стороне.

– Да понятно, не за Слизерин же им болеть! – хохотнула Мери. – Особенно барсукам. Если бы не мы, змеи бы их совсем закусали.

Лили и сама успела отметить пренебрежительное отношение слизеринцев к хаффлпаффцам; у того же Северуса не раз проскакивали в отношении их высокомерные нотки, а часто приходилось наблюдать, как кто-нибудь со змеиного факультета походя обзывал тихоню-барсучка, толкал или насылал заклятие. А гриффиндорцы, из человеколюбия или из противоречия, частенько вступались.