Двадцать один год

Взмах палочкой - и чемодан Лили шмякнулся на тележку Джеймса, который немедленно сообщил, что тележка зачарованная и ему ничуть тяжело не будет.

Вместе они преодолели барьер и вошли на нужную платформу. Лили весело махала знакомым, потом поморщилась, различив в тумане, смешанном с паровозным дымом, фигурку Электры Мелифлуа в длинном бежевом плаще. Рядом с девушкой стояла невысокая белокурая женщина, очень изящно одетая, и заботливо гладила дочь по плечам.

– Это же Араминта Мелифлуа, - с непривычной холодностью и жесткостью прошептал Джеймс.
– Та самая, что ненавидит магглорожденных. Интересно, как она не побоялась сюда прийти?

– Кто-нибудь из вас способен поднять руку на женщину?
– удивилась Лили. Миссис Мелифлуа её ужаснула: Лили никогда бы не подумала, что чудовище, воспевающее травлю человека, может выглядеть столь безобидно. И тем не менее напасть на хрупкую женщину в любом случае оставалось низостью.

– Нет, - горько ответил Джеймс.
– В том и беда. Гриффиндорцы слишком благородны, чтобы тронуть монстра, если он носит юбку.

Электра взошла по ступенькам, последний раз обернулась, чтобы помахать матери - и тут раздался взрыв. Лили шатнуло, она упала, и только рука Джеймса, вцепившаяся ей в плащ, удержала девушку от того, чтобы скатиться на рельсы. Платформу заволокло дымом. Кто-то протяжно закричал. Лили приподнялась, вглядываясь: среди общей суеты Регулус Блэк и Мальсибер выскочили на платформу, бросившись к миссис Мелифлуа, лежащей без чувств, а показавшийся в тамбуре Эйвери удерживал Электру, отчаянно рвавшуюся к матери.

– Мама! Мама!
– причитала слизеринка, заливаясь слезами.

Мальсибер и Регулус приподняли миссис Мелифлуа.

– Она жива, - бросил Блэк.
– Элли, успокойся и ступай в вагон. Тетушке сейчас помогут. Альфред, да уведи же её.

Эйвери удалось утащить Электру, но крики и плач только усиливались, раздаваясь все чаще и громче. Родители искали детей, братья - сестер, друзья - друзей. Дым от взрыва ел глаза; несколько человек свалились на рельсы - хорошо еще, поезд стоял. Джеймс помог Лили подняться, прижал к себе и попытался пробиться к подножке. Это оказалось непросто: по платформе лихорадочно носилась целая толпа. Когда же наконец Поттер закинул Лили в тамбур и сам повис на подножке, раздался командный голос:

– Всем успокоиться! На счет три все встанут на ноги и будут оставаться на месте, пока старосты не разведут по вагонам учеников! Один! Два! Три! Старосты, подавайте сигналы! По очереди, не создавайте толчеи!

– Хаффлпафф!
– Мэрион, наверное, усилила голос Сонорусом, и он стал походить на вороний грай.
– Хаффлпафф, четвертый вагон, не толкаемся!

Она выпустила из палочки желтый дым, чтобы сокурсники лучше видели, куда идти. Затем таким же образом в вагоны завели слизеринцев и рейвенкловцев.

– Куда это Лунатик пропал?
– недоумевал Джеймс.
– Нет, Лил, ты не высовывайся. Поди-ка внутрь. Я дам сигнал сам.

Лили была так напугана, что не стала противиться. По дороге она едва не врезалась в Северуса, почему-то застывшего в тамбуре, и на ватных ногах, почти ничего не видя, нырнула в ближайшее пустое купе.

Поезд смог отправиться только через час. Очевидно, взрыв не повредил ни рельсы, ни вагоны. При такой мощности, что земля вздрогнула и люди попадали с ног, это было довольно странно. Но Лили нескоро смогла поделиться сомнениями с Джеймсом: она довольно долго ждала его после отправления, пока он не ввалился в купе со всеми друзьями.

Лили ждала, что Сириус будет хвастаться спасением половины выживших, однако он был необычно молчалив, только ярость и боль застыли в каждой черте лица, глаза горели чернотой и желваки ходили по скулам. Люпин хлопотал над Петтигрю: тот при падении сильно ссадил ладони и расквасил нос.

– Сильно пострадавшие есть?
– спросила Лили, удивившись сухости голоса.
– И есть ли… убитые?

Джеймс машинально взлохматил волосы: он так всегда делал в растерянности. Люпин немного отвлекся от всхлипывающего и трясущегося Питера.

– Кажется, убило кого-то из провожавших. И пострадавшие есть. Я видел… Лили, ты уж прости… Оторванную кисть руки.

Лили только поморщилась, хотя тошнота подступила к горлу, а вот Питер затрясся пуще прежнего.

– Где примерно рвануло?
– холодно спросила девушка. На сей раз ей ответил Сириус. Казалось, каждое слово царапало ему горло.

– В паре метров от места, где стояла Араминта Мелифлуа. Думаю, целились в нее, и целились из толпы, но кто-то под руку толкнул не вовремя. Того беднягу разнесло прямо у меня на глазах. Скорей всего, прицельное Редукто Максима. Остальные попадали просто от взрывной волны, - он провел ладонями по лицу. У Лили мурашки пробежали по коже: если бы на её глазах разорвало человека, наверное, сейчас с ней была бы истерика или обморок.

– А почему рельсы и поезд не повреждены?

– Ну ты даешь, Лилс!
– Джеймс нервно хохотнул.
– На них давно мощнейшие блоки установлены против любой дряни. Всякое ведь бывало. Да, вот, кстати, и нашелся не джентльмен…

Сжав пальцы в замок, Джеймс наклонился вперед и застыл. Видимо, шок от пережитого только что настиг его. Ремус молча достал из сумки термос с какао и угостил каждого из сидевших с ним. Потом медленно проговорил:

– Джеймс, только не обижайся на мои слова, но на такую реакцию, как у тебя, и рассчитывают те, кто за этим стоит. Вернее - именно на такие выводы.

– Какие выводы, Лунатик?

– Что это сделала наша сторона, - спокойно объяснил Люпин.
– Покушение на убийство женщины точно отвратит часть общественности. Провокация.

– Ради провокации чистокровные готовы пожертвовать самой верной из них?
– все-таки это не укладывалось у Лили в голове.

– Не пожертвовать!
– возразил Ремус слегка нетерпеливо.
– Араминту Мелифлуа, думаю, никто не собирался убивать. В том, что заклинание угодило в этого несчастного, не было никакой промашки. Он, скорей всего, был выбран случайно; ему просто не повезло оказаться рядом с ней. У нас должно было сложится мнение, что целились в нее. Потом - вы заметили, как быстро прибежали слизеринцы? Электра - хорошая актриса, её можно поздравить. Трогательно вышло. Я знаю, в толпе провожающих всегда вертится какой-нибудь корреспондент в надежде заметить кого-то известного провожающим детей в школу. И тут такие события, такой кадр… Дочь рвется к раненой матери… Гюго отдыхает!

Никогда в его голосе не звучало столько горечи и цинизма.

– От взрыва чудом не пострадал никто из детей, - Ремус сжал свою чашку, и показалось, что в его глазах зажегся желтоватый волчий огонек.
– И это все, чтобы дискредитировать противников.

– А в следующий раз кто-то из детей окажется на кладбище, - процедил Сириус.

Джеймс, до сих пор помалкивающий, подал голос:

– А вы узнали того, кто всех успокоил? Это же мистер Вэнс! Ну, отец Эмми и близнецов. И той хаффлпаффки, как бишь её? Маргарет?

– Маделайн, - уточнила Лили. – Что ж в этом такого? Он просто провожал детей.

Поттер хмыкнул.

– Лилс, ты его не знаешь! А с моим отцом они друзья, как-никак. Если он пойдет провожать детей, Хагрид выучится балету.

– Сохатый, нашел время шутить, - поморщился Блэк, как от боли. И тут в дверь постучали.

В купе робко заглянула девушка в очках. Рыжеватый отлив вьющихся волос и особенная тонкость лица указывали, что она одна из Берков; так и было: к ним пожаловала Гесиона Берк, ученица Рейвенкло, перешедшая на пятый курс. О ней, в отличие от старшего брата и младшей сестры, почти не было слышно: она мирно зарабатывала баллы факультету, читала книжки и ни во что не вмешивалась, однако Александрина успела запомниться своей нетерпимостью, а Септимус, должно быть, уже присоединился к Пожирателям смерти. Поэтому встретили её крайне неприветливо.