Двадцать один год

Хаффлпаффцев было больше, чем гриффиндорцев, и мистер Вэнс, не долго думая, поставил одного мальчика драться против Зои Макмиллан, а еще одного присоединил к Джеймсу и Арчибальду Уизерби. Лили ожидала, что с ней захочет подраться Пенни-Черри, но та живенько отбежала к Алисе. Напротив Лили встала Мэрион и едва заметным кивком головы дала понять, что дуэль можно начинать.

Дальше все опять же пошло не так, как Лили себе представляла. Она думала, что боевой магией Риверс, как дочь аврора, владеет довольно умело. Но та лишь ставила невербальное Протего на все атаки Лили. Лишь когда ей, видимо, показалось, что соперница измотана (у Лили в самом деле от взмахов палочкой заболела рука, а орудовать другой было неудобно), она, также молча, швырнула в Лили заклинанием, оказавшимся Инкарцеро. Лили успела поставить щит, и заклинание попало в саму Риверс: она не успела увернуться.

Казалось, дуэль вышла совершенно нелепая, тем не менее мистер Вэнс, проходя мимо, удовлетворенно кивнул:

– Примитивно, но эффективно. Кстати, вы продержались дольше многих. Десять минут.

И в самом деле, остальные почти все уже закончили драться. Только Джеймс еще возился с хаффлпаффцами, объединившими усилия, да Мери никак не могла одолеть неожиданно упрямую толстуху Полли Эббот.

Пять минут мистер Вэнс дал для отдыха, затем велел поменяться парами, и дуэли возобновились. На сей раз Лили пришлось драться с Зои Макмиллан, которая и не сопротивлялась: её удалось разоружить первым же взмахом палочкой.

…Уже когда распаренные, но довольные ученики покидали класс, мистер Вэнс велел старостам остаться.

– Значит, так. Рейвенкловцам я не доверяю, слизеринцы солгут наверняка, поэтому вся надежда на вас. Мне нужны сведения о том, каких взглядов придерживается каждый из ваших однокурсников. К завтрашнему дню напишете обо всех, кого знаете лично или о ком хотя бы что-то слышали.

Брови Люпина поползли вверх, он залился краской. На лице Мэрион мелькнуло выражение глубочайшего омерзения; кажется, она готова была спорить - но прикусила губы и о чем-то задумалась.

Лили потерла висок. Кажется, отец Эммелины прежде был чиновником. Очевидно, Министерство все-таки взялось за студентов Хогвартса, поняв, что потенциальных Пожирателей довольно много. Но вот как ей быть, ведь среди них - Северус?

В сущности, их больше ничего не связывает, он ей больше не друг. Да и никаких серьезных последствий для него быть не должно. В худшем случае его проверят. Но если он не получил Метку, то повода его арестовать нет.

Старосты вместе покинули класс.

– Что вы напишете?
– нервным голосом спросил остальных Люпин.

– То, что он требовал, - пожал плечами высокий темноволосый Уизерби.
– Какой смысл покрывать возможных преступников?

– Писать-пиши, но говори только за себя, - проворчала Мэрион.
– За взгляды не судят, а такие доносы - просто подлость.

У Лили холодели пальцы. Что посоветовал бы в таком случае отец? Как жаль, что нельзя связаться с ним!

… Она честно составила список студентов, указав взгляды всех, кого знала, но относительно Северуса упомянула, что ей ничего не известно. Люпин и Мэрион отделались фразой: “Никто из знакомых чистокровного фанатизма не высказывал”. Подробнее всех отчитался Арчибальд Уизерби. Он еще с неделю ожидал, что в Хогвартс нагрянут авроры и “почистят его от будущих Пожирателей”, однако никто не явился.

========== Глава 47. Виноград без косточек ==========

Поздний октябрь срывал выцветшие лохмотья последних листьев. Филч, гоняясь за шелудивыми студентами, совсем забросил другие дела: в рамы немилосердно сквозило, на уроках девочки кутались в теплые кофты или платки. Лили подбадривала себя тем, как в гостиной заберется с ногами в кресло и укроется клетчатым пледом. И, пожалуй, попросит Джеймса принести ей с кухни глинтвейн. Джеймс однажды ей признался, что на младших курсах иногда таскал еду с кухни.

– Ты был голоден? – Лили с жалостью к нему тогда потянулась.

– Нет, - рассмеялся Джеймс.- Я так… Куражился. Ты никогда не пробовала рисковать, Лил? Такое ощущение, знаешь… Сердце в комок, и кровь пенится.

«Везет мне на воришек», - удивилась Лили про себя. Джеймс в тот раз рассказал ей о том, почему так редко попадался вместе с друзьями: у него – точнее, у его отца, но он стянул, а отец не стал отбирать, когда это обнаружил – была необыкновенная мантия-невидимка, крепкая и с очень надежным эффектом. В тот же вечер он и продемонстрировал её Лили: принес полупрозрачный, очень легкий плащ, укутался – и мгновенно исчез.

– Теперь понимаешь, почему Филч не мог нас найти? – давясь смехом, объяснил его голос.

Лили представила, как мальчишки, прячась под чудо-мантией, чувствовали себя королями ночного Хогвартса - и тоже не смогла сдержать умиленной улыбки.

…На уроках у профессора Вэнса мерзнуть не приходилось. Отвергая теорию, он по-прежнему весь урок отдавал практике, лишь изредка и только на словах разъясняя принцип действия какого-либо заклинания. Сегодня он проверял, все ли они умеют вызывать Патронуса. Оказалось, что умели это в полной мере только четыре гриффиндорца – Джеймс, Сириус, Лили и Алиса – да Арчибальд Уизерби; еще у Люпина и Мэрион получалось по призрачному облачку. Ругнувшись сквозь зубы, мистер Вэнс принялся объяснять.

К концу занятия серебристое облачко смогли вызвать почти все, вот телесный Патронус из вновь учившихся вышел лишь у Марлин, Дэвида Хитченса да Алекса Миджена. Сестренки Эббот никак не могли сосредоточиться, Пенни всхлипывала, не переставая, после того, как одновременно промелькнули Патронуса Джеймса и Лили – у него это оказался олень, крупный и изящный, с ветвистыми рогами - , а Люпин и Мэрион отчего-то не продвинулись с уровня, на котором были в начале занятия. Лили тем более удивлялась, что Риверс еще в конце пятого курса, в тот самый день разрыва с Северусом, вызвала телесного Патронуса при ней. Правда, тогда она встречалась с Джоном Грином, не зная о его вероломстве. Теперь, небось, вспоминает, как ей купили томик Виньона или сносные туфли, но ведь этого так мало.

Снова под потолок взмыл величавый лебедь Алисы, а за ним мелькнула быстрая и гибкая куница Марлин. Мери, раскрасневшись, размахивала палочкой и громко пыхтела. Вот девчонки положили ей руки на плечи, что-то успокаивающе прошептали. Она вновь задумалась.

– Экспекто Патронум! – из её жесткой гнутой палочки вдруг вырвался косматый волк.

– Ого! – оценил мистер Вэнс. – Сразу телесный? Молодчина, Макдональд, три балла Гриффиндору!

Но баллы не обрадовали ни саму Мери, смотревшую, как волк тает, почти с отчаянием, ни побагровевшего Люпина, который тут же попробовал спрятаться за плечами Сириуса. Лохматый призрачный пес, вившийся у ног Блэка, неощутимо тяпнул Ремуса за лодыжку.

Лили знала, почему горюет Мери и краснеет Люпин, и почему у Марлин запали щеки, подсохли губы, и почему Алиса счастлива и уверена, как никогда прежде. В один из вечеров, когда удалось немного прийти в себя после взрыва на вокзале, они поделились друг с другом последними радостями и горестями. На пальце Алисы блестел позолотой тонкий ободок: в августе они с Фрэнком обручились.

– Он поступил в школу авроров. Если я смогу попасть туда же, мы будем вместе. Хоть и на разных отделениях, - Алиса поглаживала кольцо и улыбалась.