Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

Дйствительно, образъ Филоксена Лорриса, чрезвычайно ясно отражавшійся до тхъ поръ въ теле-пластинк, внезапно ослаблъ. Контуры его утратили свою опредленность и вскор совершенно разсялись, уступивъ мсто хаотическому сборищу неясныхъ, трепетныхъ пятенъ.

II

Свободный токъ. — Катастрофа съ туренскимъ клубомъ воздухоплаванія. — Знакоиство по телефопоскопу съ семьей старшаго инспектора альпійскихъ маяковъ, инженера Лакомба.

Торнадо было въ полномъ разгар. Свободный токъ сорвавшагося, если можно такъ выразиться, съ цпи электричества — грозной могущественной стихійной силы, которая съ негодованіемъ лишь подчинялась человку, дерзнувшему наложить на нее свою властную руку, — охватывалъ теперь вихревыми своими струями приблизительно пятую часть Европы и безпощадно свирпствовалъ на всемъ этомъ протяженіи. Втеченіе цлаго уже часа вс электрическія сообщенія были прерваны, что, разумется, вызвало величайшее разстройство какъ въ частныхъ такъ и въ общественныхъ длахъ. Сообщенія по воздуху тоже прекратились. Воздушные корабли и экипажи всевозможныхъ наименованій почти мгновенно исчезли изъ небесной выси, гд бушевалъ съ обычной своей безцеремонностью ураганъ. Несмотря, однако, на то, что вс воздушныя суда, по первому же сигналу своихъ электрометровъ, приняли вс возможныя мры предосторожности, произошло нсколько крушеній. Воздушные кабріолеты, оказавшіеся на пути электрическаго смерча, въ первое мгновеніе посл того какъ онъ вырвался изъ резервуара и проносился надъ Ліономъ, были уничтожены безслдно въ буквальномъ значеніи этого слова, такъ какъ отъ нихъ не уцлло ни единой щепы. Нсколько воздушныхъ кораблей, захваченныхъ врасплохъ, прежде чмъ успли окружить себя облакомъ изолирующаго газа, играющаго роль масла въ буряхъ на мор, упали стремглавъ съ вышины вслдствіе внезапной поломки механизмовъ. При этомъ пассажиры и экипажъ были разумется убиты, или, въ наиболе благопріятномъ случа, тяжело ранены.

Самая страшная воздушная катастрофа произошла между Орлеаномъ и Туромъ. Туренское общество воздухоплаванія ежегодно устраиваетъ, какъ-разъ 12 іюля, большую гонку на призы. Отъ тысячи до тысячи двухсотъ воздушныхъ экипажей всякихъ размровъ и формъ съ интересомъ слдили и на этотъ разъ за перипетіями большого состязанія на почетный призъ, въ которомъ участвовало двадцать восемь быстроходныхъ «воздушныхъ стрлъ». Вниманіе было до такой степени сосредоточено на гонк, что въ большинств воздушныхъ экипажей даже не замтили, какъ стрлка электрометра начала вдругъ вертться словно угорлая. Среди громкихъ ура и возгласовъ со стороны закладчиковъ не слышали даже сигнала тревоги, поданнаго звонками электрометровъ.

Бда была такъ сказать уже на носу, когда ее наконецъ усмотрли. Тогда вся масса воздушныхъ экипажей ринулась въ самомъ фантастическомъ безпорядк внизъ, чтобъ какъ нибудь укрыться отъ настигавшаго ее урагана. Боле чмъ тысячная толпа разнообразнйшихъ летательныхъ снарядовъ перепуталась въ хаотическую груду, причемъ дло не обошлось безъ столкновеній, сопровождавшихся во многихъ случаяхъ серьезными аваріями. Торнадо, налетвшее съ быстротою молніи, унесло съ неудержимою силой все, что не успло своевременно спастись бгствомъ. Злополучные воздушные корабли, захваченные ураганомъ, были нсколько секундъ спустя брошены въ изуродованномъ вид на земь въ двухстахъ верстахъ отъ Тура. Счастье еще, что большія воздушныя суда, на которыхъ находились члены воздухоплавательнаго клуба со своими семьями, были снабжены новоизобртеннымъ приборомъ, соединявшимъ электрометръ и резервуаръ изолирующаго газа съ автоматически дйствующимъ клапаномъ. Какъ только отклоненіе стрлки электрометра перешло за извстный предлъ и указало существованіе въ атмосфер опаснаго напряженія, клапанъ открылся самъ собою, и воздушныя суда, окруженныя надежнымъ изолирующимъ облакомъ, были въ состояніи благополучно достигнуть пристани клуба, выдержавъ, впрочемъ, на пути сильнйшую качку.

Вернемся, однако, въ Парижъ, въ великолпный домъ Филоксена Лорриса. Весь саннуазскій кварталъ, въ которомъ находился этотъ домъ, представлялъ во время торнадо по истин ужасающее зрлище. Отовсюду сверкали страшныя молніи, а кругомъ раздавался оглушительный грохоть, раскаты котораго, отражаясь отъ холмовъ многоголосымъ эхо, замирали, казалось, лишь для того, чтобъ возродиться снова съ удвоенною силой.

Жоржъ Лоррисъ въ изолирующихъ туфляхъ и перчаткахъ смотритъ изъ окна своей комнаты на бушующую грозу. Онъ понимаетъ, что при такихъ обстоятельствахъ остается только вооружиться терпніемъ и въ благоразумномъ бездйствіи ожидать, пока бснующійся свободный токъ будетъ, наконецъ, уловленъ.

Вдругъ, посл кресчендо электрическихъ разрядовъ и ужасающаго грохота, сопровождавшаго грандіознйшія столбовыя и змевидныя молніи, природа какъ бы испустила вздохъ радостнаго облегченія, и всюду мгновенно возстановилось спокойствіе. Геройское мужество инженеровъ и нижнихъ чиновъ электротехническаго поста № 28 въ Амьен разбило, наконецъ, торнадо и, захвативъ свободный токъ, отвело его въ соотвтственный резервуаръ. Помощникъ старшаго инженера и тринадцать рядовыхъ пали жертвами служебнаго своего долга, но за то электрическая буря прекратилась и новыхъ катастрофъ боле уже не предстояло впредь до слдующей ближайшей несчастной случайности.

Опасность была устранена, но и по минованіи ея не удалось тотчасъ-же устранить причиненные бурею безпорядки въ электрическихъ сообщеніяхъ. На зеркальной пластинк телефоноскопа у Жоржа Лорриса, какъ и на прочихъ телепластинкахъ района, охваченнаго электрическимъ смерчемъ, мелькали съ баснословной быстротой тысячи хаотическихъ образовъ. Звуки, приносившіеся отовсюду, наполняли весь домъ шумомъ и гуломъ, походившимъ на завываніе новой, еще боле свирпой бури. Можно представить себ что такое это было, принимая во вниманіе, что каждый телефонъ добросовстно передавалъ вс звуки, слышавшіеся по сосдству отъ пріемныхъ аппаратовъ на протяженіи 1.600 квадратныхъ миль. Звуки эти, слагаясь съ ужасающей силой въ одинъ общій шумъ, воспроизводились во всей ихъ совокупности каждымъ изъ телефоноскоповъ.

Самъ по себ этотъ фактъ не представлялъ ничего удивительнаго. Электрическая буря не могла не произвести серьезныхъ пертурбацій на центральной телефоноскопической станціи. Тамъ, какъ и на главныхъ линіяхъ, изоляція проводниковъ кое-гд пострадала, проволоки мстами расплавились и вступили въ металлическое соединеніе другъ съ другомъ. Все это разумется были мелочи, неспособныя причинить самомалйшаго вреда никому, кром тхъ, кто вздумалъ бы разв прикоснуться къ электрическимъ приборамъ. Жоржъ Лоррисъ, развернувъ книжку съ фотографическими иллюстраціями, услся въ кресло съ твердымъ намреніемъ терпливо выждать окончанія телефоноскопическаго кризиса. Оно не заставило себя долго ждать. Минутъ черезъ двадцать адскій шумъ внезапно замолкъ. Центральная станція отвела неправильные токи въ землю. Тмъ не мене на исправленіе всхъ поврежденій по линіи требовалось еще не мене двухъ или трехъ часовъ, а въ ожиданіи этого каждый изъ аппаратовъ оказался въ постоянномъ сообщеніи съ какимъ-либо другимъ теле. Это случайно установившееся сообщеніе не могло быть прервано раньше приведенія станціонныхъ приборовъ въ совершенный порядокъ.

Въ пластинк телефопоскопа у Жоржа Лорриса хаотическій безпорядокъ постепенно улегся. Фигуры перестали мелькать и смняться одна другою, а взамнъ того начали принимать боле опредленныя очертанія. Наконецъ получилось отчетливое и совершенно ясное изображеніе, неизмнно остановившееся въ зеркал.

Это была простенъкая небольшая комнатка съ свтленькими обоями, вся меблировка которой состояла изъ нсколькихъ стульевъ и стола, заваленнаго книгами и тетрадями. На одномъ изъ стульевъ возл камина лежалъ женскій рабочій несессеръ. Въ комнатк никого не было, кром молодой двушки, которая, забившись въ уголъ и припавъ почти на колни, казалась все еще до нельзя испуганной. Она закрывала глаза руками и отнимала руки отъ лица лишь для того, чтобы съ отчаяніемъ затыкать себ уши.

Жоржъ Лоррисъ обратилъ сперва вниманіе только на граніозный, стройный станъ двушки, изящныя маленькія ея ручки и великолпные свтлорусые волосы, пришедшіе слегка въ безпорядокъ. Желая ободрить незнакомку, казавшуюся парализованной отъ ужаса, онъ ршился съ нею заговорить и сначала сказалъ потихоньку:

— Извините меня, сударыня…

Двица, очевидно, не слышала этихъ словъ. Уши у нея были заткнуты, а страшный шумъ, который только что усплъ прекратиться, еще отдавался въ голов.

— Сударыня! — громко крикнулъ ей тогда Жоржъ. Молодая двушка, все еще продолжая затыкать уши, не трогалась съ мста и ограничилась тмъ, что, повернувъ голову, взглянула съ растеряннымъ видомъ на свой телефоноскопъ.

— Опасность совершенно миновала, сударыня! Успокойтесь, — ласково продолжалъ Жоржъ. — Надюсь, вы меня слышите?

Она отвчала лишь утвердительнымъ кивкомъ головы.

— Теперь нечего боле опасаться. Электрическая буря прекратилась…

— Убждены вы, что эти ужасы не возобновятся? — освдомилась молодая двушка. Голосъ ея такъ дрожалъ, что Жоржъ Лоррисъ съ трудомъ лишь понялъ, что именно она хотла ему сказать.