Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

— Они благополучно окончились. Все приведено въ порядокъ, и страшный шумъ, который, повидимому, васъ такъ сильно встревожилъ, совершенно уже прекратился…

— Ахъ, сударь, какъ я перепугалась! Вы и представить себ не можете, какъ мн было страшно! — вскричала молодая двушка, едва осмливаясь выпрямиться.

— Да вдь на васъ нтъ изолирующихъ туфель! — замтилъ укоризненнымъ тономъ Жоржъ, увидвъ при ея движеніи маленькую ножку, обутую въ крохотный башмачекъ.

— Нтъ, туфли остались наверху въ уборной! Я не посмла сходить туда за ними.

— Да вдь васъ, бдняжку, могла убить молнія, еслибъ вашъ домъ оказался какъ разъ на пути вырвавшагося на свободу электрическаго тока! Будьте впередъ осторожне! Такія серьезныя случайности, какъ ныншнее торнадо, сравнительно рдки, но всетаки необходимо быть всегда наготов и держать гд-нибудь поблизости предохранительныя средства, которыя наука даетъ намъ въ руки… или надваетъ на ноги… противъ опасностей, создаваемыхъ ею-же самой!..

— Пожалуй, что наука поступила-бы гораздо лучше, еслибъ создавала поменьше поводовъ къ опасности! — сказала, слегка надувъ губки, молодая двица.

— Нризнаюсь, что это и мое мнніе, — подтвердилъ улыбаясь Жоржъ Лоррисъ. — Вижу, сударыня, что вы начинаете успокоиваться. Вы-бы хорошо сдлали, еслибъ потрудились сейчасъ же сходить за изолирующими туфлями.

— Разв опасность еще не миновала?

— Электрическая буря совершенно разсялась, но она произвела всюду безпорядки, которые могутъ повлечь за собою кое-гд мстные несчастные случаи. Торнадо повредило безъ сомннія въ большей или меньшей степени вс линіи электрическихъ сообщеній. Вслдствіе индукціи могли образоваться скопленія электричества въ скрытомъ состояніи, способныя внезапно превратиться въ свободную энергію и т. п. Надо еще часокъ — другой соблюдать вс мры благоразумной предо-сторожности.

— Бгу за изоляторами! — вскричала двица.

Минуты черезъ дв она вернулась въ изолирующихъ туфляхъ, надтыхъ поверхъ башмачковъ. Войдя въ комнату, она прежде всего бросила взглядъ на телепластинку и была, повидимому, очепь изумлена, увидвъ тамъ опять Жоржа Лорриса.

Находя ея удивленіе совершенно понятнымъ, молодой человкъ счелъ долгомъ объясниться.

— Прошу васъ, сударыня, принять во вниманіе, — сказалъ онъ, — что торнадо произвело маленькую путаницу въ телефоноскопическихъ сообщеніяхъ. Пока на главной станціи чинятъ испорченные проводы, исправляютъ поврежденную изоляцію и т. п., пришлось наугадъ соединить вс приборы попарно другъ съ другомъ. Судьб угодно было установить между нами сообщеніе, но, разумется, лишь не надолго. Поэтому прошу васъ не пугаться… Позвольте, однако, вамъ представиться: Жоржъ Лоррисъ изъ Парижа, инженеръ, какихъ нынче развелось много!

— Эстелла Лакомбъ со станціи Лаутербрунненъ въ Швейцаріи. Тоже инженеръ, или почти инженеръ, такъ какъ мой отецъ, здшній инспевторъ горныхъ маяковъ, хочетъ опредлить меня на службу къ себ въ участокъ.

— Очень благодаренъ, сударыня, счастливому случаю, позволившему мн хоть немного васъ успокоить. Вы кажется, очень перепугались?

— Да, очень! Я осталась дома съ одной лишь нашей служанкой Гретли, которая еще пугливе меня. Она теперь ужь цлыхъ два часа сидитъ въ кухн, забившись въ уголъ и накрывъ себ голову платкомъ. До сихъ поръ еще она и не шелохнулась… Отецъ ухалъ осматривать маяки, а мамаша отправилась въ четверть перваго пополудни съ поздомъ пневматической дороги въ Парижъ, купить тамъ кое-какія мелочи… Дай Богъ только, чтобъ не случилось какого-нибудь несчастья съ пневматическими трубами! Мамаш слдовало вернуться въ семнадцать минутъ шестого, а теперь, вдь, уже тридцать пять минутъ восьмого…

— Отправленіе пневматическихъ поздовъ пріостановлено на время электрическаго урагана, но запоздавшіе позда будутъ безотлагательно отправлены, и ваша мамаша, безъ сомннія, не замедлитъ вернуться…

Эстелла Лакомбъ очевидно еще не совсмъ успокоилась. Она вздрагивала при малйшемъ шум и, чтобы взглянуть на небо, отъ времени до времени подходила къ окну, изъ котораго, сколько можно судить, открывался видъ на ущелье, глубоко прорзавшееся въ горномъ кряж. Жоржъ Лоррисъ, чтобъ успокоить свою собесдницу, принялся обстоятельно излагать ей теорію электрическихъ вихрей, объясняя причины этихъ вихрей и производимыя ими катастрофы, зачастую очень сходныя съ результатами обыкновенныхъ землетрясеній. Эстелла слушала его молча и казалась все еще блдной и взволнованной, а потому онъ призналъ умстнымъ прочитать ей длиннйшуго лекцію объ электрическихъ смерчахъ, въ которой доказывалъ, что они возникаютъ все рже, благодаря тщательнымъ мрамъ предосторожности, принимаемымъ электротехниками. Вмст съ тмъ также и катастрофы, производимыя смерчами, становятся съ каждымъ часомъ все мене грозными, но мр совершенствованія приборовъ, предназначенныхъ для уловливанія электрическихъ токовъ, вырвавшихся на свободу.

— Впрочемъ, вамъ это извстпо также хорошо, какъ и мн самому, такъ какъ вы, вдь, тоже инженеръ! — сказалъ онъ, впезапно прерывая свои объясненія, слегка отзывавшіяся, по его мннію, педантизмомъ.

— Нтъ, я вамъ очень благодарна, сударь! Мн предстоитъ еще выдержать государственное поврочное испытаніе для полученія диплома, и, представьте себ… я два раза уже безуспшно являлась на экзаменъ! Теперь я продолжаю слушать по фонографу лекціи въ Цюрихскомъ университет, готовлюсь въ третій разъ къ экзамену, работаю самымъ усерднымъ образомъ, блдню надъ тетрадками, но, кажется, не особенно бойко подвигаюсь впередъ… Увы, наука дается мн не легко, а между тмъ ненремнно надо заручиться дипломомъ, чтобъ опредлиться въ департаментъ горныхъ маяковъ, гд служитъ папаша. Отъ этого зависитъ моя карьера!.. Теперь, впрочемъ, я прекрасно поняла все, что вы мн говорили, и съ вашего позволенія сейчасъ же запишу самое существенное, пока оно еще свжо у меня въ памяти. Завтра, чего добраго, въ голов все уже перепутается.

Пока молодая двушка, успвшая теперь до нкоторой степени собраться съ духомъ, отыскивала среди груды книгъ, тетрадей и фонограммъ, загромождавшихъ рабочій ея столъ, свою записную книжку и набрасывала въ ней сокращенными знаками надлежащія замтки, Жоржъ Лоррисъ пристально глядлъ на нее, невольно восхищаясь граціозными ея позами и естественнымъ изяществомъ которымъ она была проникнута вся насквозь и которое сказывалось между прочимъ въ ея костюм, несмотря на всю его простоту и скромность. Когда Эстелла подымала голову, Жоржъ любовался тонкими, правильными чертами ея лица, граціознымъ изгибомъ носика, дивными ясными глазками и высокимъ челомъ, осненнымъ словно золотымъ шлемомъ прелестныхъ свтлорусыхъ волосъ, заплетенныхъ въ косы.

Эстелла Лакомбъ была единственная дочь одного изъ старшихъ инснекторовъ швейцарскаго отдла въ департамент горныхъ маяковъ. Съ развитіемъ воздухоплаванія пришлось устроить въ горахъ, на разныхъ высотахъ, маяки, съ которыми могли бы сообразоваться въ своемъ курс воздушные корабли. Такъ напримръ во Франціи: Овернскія горы, цпь Пиринеевъ и Альпы — снабжены, какъ извстно, нсколькими рядами маяковъ, различающихся другъ отъ друга огнями. Высота въ полверсты указывается всюду цвтными огнями, отстояшими другь отъ друга на версту. Черезъ каждыя полверсты въ вышину тянется другой рядъ цвтныхъ огней иного колера. Ущелья, перевалы и устья долинъ обозначены вращающимися огнями; наконецъ, на всхъ горныхъ вершинахъ и выдающихся шпицахъ сооружены первокласные маяки, сверкающіе, словно звзды среди вчныхъ снговъ, которые окутываютъ ихъ подножія. Жителямъ сосднихъ равнинъ огни этихъ маяковъ, безъ сомннія, кажутся настоящими звздами.

Участковый инснекторъ горныхъ маяковъ, Лакомбъ, жилъ уже восемь лтъ на Лаутербрунненской станціи, въ хорошенькомъ швейцарскомъ домик, построенномъ близь маяка, вверху Лаутербрунненскаго подъема, на цлую версту выше живописной долины и какъ-разъ напротивъ извстнаго Штаубахскаго водопада. Пользуясь заслуженной репутаціей дльнаго инженера и добросовстнаго служащаго, Лакомбъ былъ очень занятъ. Обыкновенно весь день, а зачастую также и вечеръ, уходилъ у него на разъзды, донесенія и надзоръ за работами на маякахъ въ его участк. Г-ж. а Лакомбъ, родомъ парижанка, довольно много вызжала до выхода своего замужъ и считала себя какъ-бы въ ссылк теперь, когда ей приходилось жить на живописной Лаутербрунненской станціи, гд, приблизительно въ верст надъ прежнимъ Лаутербрунненомъ, выросло новое селеніе съ подъемной воздухо-лчебницей, ввид изящнаго казино, которое посл полудня подымалось на семьсотъ или восемьсотъ метровъ вверхъ, а по захожденіи солнца спускалось опять до прежняго уровня.

Живя лтомъ на Лаутербрунненской станціи, въ домик, прицпленномъ словно балконъ надъ горнымъ обрывомъ, а зимой внизу въ Интерлакен, въ столь-же уютномъ помщеніи, г-жа Лакомбъ скучала и грустила по своемъ родномъ, шумномъ Париж.

Она не могла, однако, строго говоря, жаловаться на недостатокъ развлеченій. Мимо станціи ежедневно мелькало множество воздушныхъ кораблей и яхтъ. Суда быстроходнаго воздушнаго почтово-пассажирскаго сообщенія между Лондономъ, Римомъ и Каиромъ посщали эту станцію четырежды въ сутки, каждый разъ оставляя на ней нсколькихъ туристовъ, желавшихъ короче ознакомиться съ прелестями Швейцаріи. Кром того подъемное лаутербрунненское казино, въ лтнее время всегда переполненное постителями, еженедльно устроивало для своихъ больныхъ великолпные балы и каждый вечеръ угощало ихъ концертами, или драматическими представленіями по телефопоскопу. Несмотря на все это, г-жа Лакомбъ скучала и пользовалась всевозможными случаями и предлогами, чтобъ снова окунуться въ атмосферу дорогого ея сердцу Парижа.