Две невесты на одно место

– Мне и в голову не придет обзаводиться потомством, – слишком горячо воскликнул я.

– Ну и хорошо, – кивнула Нора, – кстати, что у тебя с телефоном?

Одна сказанная ложь, как правило, тянет за собой другую.

– Батарейка села, – ответил я.

– Так заряди быстрее.

– Есть! – гаркнул я.

Неожиданно Нора засмеялась.

– Ох, Ваня, беда с тобой! Ладно, вернемся к делам. Пока ты продавал себя на ярмарке женихов, я узнала очень много интересного. Видишь ожерелье?

Палец Норы ткнул в фотографию Арины Гофмайстер.

– Да, – кивнул я.

– Я перелопатила кучу книг, – стала неторопливо рассказывать Нора, – всю ночь глаз не сомкнула, избегала весь Интернет и обнаружила сногсшибательную вещь. Информация похожа на сюжет обожаемых тобой псевдоисторических романов.

– Почему «псевдо»? – слегка обиделся я. – Я читаю только хороших авторов.

Нора махнула рукой.

– Историческую правду нам никогда не узнать, люди плохо помнят, что было десять лет назад, хоть сами непосредственно участвовали в событиях, чего уж тут говорить, допустим, о пятнадцатом веке? Что тогда носили, из какой посуды ели, известно лишь очень узкому кругу специалистов, да и они могут ошибаться. А уж писатели, ваяющие исторические романы, и вовсе не в материале. Вот, допустим, бестселлеры Дюма. Лувр, балы, благородные дворяне, красота, лошади, дуэли! Только прозаик забыл упомянуть, что во времена мушкетеров не имелось канализации, придворные бегали ко рву, отрытому вблизи резиденции короля, и мылись прелестные дамы редко. Электричества, сам понимаешь, никто не знал, в залах чадили свечи, коптили камины, обитатели замков постоянно простужались, спали в теплой одежде и колпаках, умирали в те годы рано, от любой заразы, антибиотиков ученые не открыли, об анестезии и не слыхивали. Аппендицит был смертельным делом, я уже не вспоминаю тут о больных зубах и о том, что милы и галантны дворяне были лишь с ровней, изнасилованную крестьянскую девушку, как правило, приказывали убить, дабы она не забеременела и не произвела на свет незаконнорожденного младенца, который потом станет претендовать на титул и имущество.

Когда я слышу возгласы восторженных девочек, насмотревшихся костюмированных лент, ну, вроде: «Ох, как жаль, что я не живу во времена мушкетеров», то всегда спрашиваю:

– С какой стати ты, киса, решила, что блистала бы на балах? Может, твоя судьба была бы родиться бедной селянкой, в нищей лачуге!

Ладно, это так, к слову, к тому, что следует изучать хроники, а не черпать сведения из художественных произведений. Вот и в нашем с тобой, Ваня, случае мне помог труд историка. Значит, слушай.

Несколько веков назад жил в Англии достаточно родовитый и богатый лорд Маунти. Он служил во флоте ее королевского величества, что по тем временам было крайне престижно и денежно. Лорд Маунти бороздил моря и океаны, но потом надумал жениться. Королева, любившая Маунти за честность и преданность, сосватала тому свою дальнюю родственницу, красавицу по имени Эни. Эни и лорд Маунти благополучно сочетались браком, а добрая королева решила оказать новобрачным еще большую милость и отправила молодого мужа наместником в одну из своих многочисленных колоний.

Самолетов тогда и в помине не было, путь до нового места службы Маунти и Эни следовало проделать на корабле. Плыть предстояло не одну неделю, у новобрачных имелся огромный багаж, в те времена все необходимое приходилось таскать с собой, вот Эни и прихватила постельное белье, посуду, кое-какую мебель, кухонную утварь, одежду и, конечно, драгоценности. Здесь следует отметить, что изделий из золота с камнями у Эни имелось предостаточно. Во-первых, она происходила из богатой семьи и обладала хорошим приданым, а во-вторых, лорд Маунти подарил жене побрякушки своей покойной матери. Но самый дорогой презент Эни получила от королевы, та преподнесла ей великолепное ожерелье со словами:

– Носи и будь счастлива.

Монархиня только забыла сказать, что с этим колье связаны не слишком хорошие воспоминания, за украшением тянулась дурная слава. Якобы оно приносило несчастье своим владельцам, вот королева и задумала убить разом двух зайцев: прослыть щедрой особой и избавиться от колье.

Эни, ничего не знавшая об истории ожерелья, пришла в полный восторг и уехала к месту новой службы мужа.

По дороге на их корабль напали пираты, и это оказались все новости, достигшие Лондона. В прежние времена пасть жертвой пиратов было так же обыденно, как нынче угодить в автомобильную катастрофу. Родители Эни оплакали рано ушедшую дочь и принялись усиленно молиться за упокой души молодой женщины, от леди Маунти остался лишь портрет, написанный художником вскоре после бракосочетания. На шее Эни красовалось то самое роскошное украшение с дурной славой.

Глава 24

Годы неумолимо неслись вперед, родители Эни состарились и приготовились сойти в могилу, но добрый господь даровал отцу и матери убитой пиратами женщины долгую жизнь, наверное, для того, чтобы они хорошенько молились за погибшую Эни. Представьте теперь остолбенение стариков, когда жарким августовским днем в их дом постучалась абсолютно седая дама, одетая в простонародное коричневое платье. Открывшему дверь камердинеру она велела проводить себя в гостиную и, увидав там хозяйку, воскликнула:

– Мама, узнаешь меня?

Старуха взгляделась в странную гостью и рухнула без чувств, успев выкрикнуть:

– Эни пришла забрать меня с собой.

Потребовалось довольно много времени, чтобы пожилая дама поняла, перед ней не привидение, не посланец с того света, а непонятно каким образом ожившая дочь. Когда мама смогла нормально воспринимать реальность, дочь рассказала о своих невероятных приключениях.

После того как пираты напали на корабль и перебили всех матросов с пассажирами, они, сложив в лодки награбленное добро, отправились на свою базу. Трупы разбойники оставили на поле боя, разгромленное судно должно было затонуть вместе с телами.

Но по непонятной причине обреченная на смерть посудина, никем не управляемая, влекомая течением и подталкиваемая ветром, отдрейфовала довольно далеко от места встречи с негодяями. На борту оказался один живой человек – Эни. Во время боя она, потеряв от страха сознание, свалилась на палубу, прямо в лужу чужой крови, разбойники приняли ее за мертвую и потеряли к ней всякий интерес.

Боюсь, я не сумею описать состояние несчастной девушки, когда та, очнувшись, поняла, что стала вдовой, но еще больший ужас обуял леди Маунти, когда она сообразила, что ее смерть всего лишь отсрочена на небольшое время, потому как на судне никого, кроме нее, в живых не осталось.

Дальше началась совсем уж фантастическая история. Прорыдав сутки, Эни решила не сдаваться. Избалованная девушка, не умеющая даже самостоятельно зашнуровывать ботинки, неожиданно проявила настоящий героизм. Она отыскала камбуз, собрала запас еды и питья, перетащила его в спасательную шлюпку, а когда корабль в конце концов таки начал тонуть, ухитрилась столкнуть лодку на воду, более того, Эни сумела кое-как грести веслами. Очевидно, господь, тронутый столь редким мужеством и жизнестойкостью, решил помочь вдове лорда Маунти и направил шлюпку в то место, где проплывал торговый корабль.

Эни подняли на борт, капитан с командой сразу поняли, что девушка англичанка, но судно плыло в колонии, ради незнакомки, пусть даже и хорошего происхождения, никто не собирался менять курс, поэтому Эни оказалась в далекой стране. Рассудок несчастной слегка помутился от переживаний, она никак не могла назвать своей фамилии и имени. Единственное, что Эни помнила, была битва с пиратами.

В конце концов судьба Эни устроилась, она вышла замуж за хорошего человека по имени Патрик и прожила довольно долгое время счастливо. Новый ее супруг был военным, англичанином, тоже, как и покойный лорд Маунти, служившим королеве. Понимая, что любимая жена потеряла память, Патрик решил помочь ей. Учтите, что ни телефона, ни телеграфа, ни радио тогда не знали, письма возили на кораблях, которые не всегда доходили до конечного пункта назначения, поэтому Патрик лишь через несколько лет выяснил – Эни скорей всего пассажирка корабля «Мэри», пропавшего без вести. Добыв список гражданских пассажиров, Патрик узнал, что женщин среди них было всего две – молодая леди Маунти и ее горничная пятидесятилетняя Джейн.