Две стороны неба

– Кстати, кто же это пытался покинуть сей град божий?
– обернувшись, задумчиво спросил Антоневич.

– Кто больше не появятся в баре - тот и удрал, ясное дело, откликнулся Луис Мариньо.
– Скоро узнаем.

Роберт встал и вслед за Антоневичем вышел из командного пункта объекта "Фиалка". Ему было очень неуютно.

"Предвидь ты такой конец, Ричард Леннокс, бросил бы ты эту затею? размышлял он, бесцельно бредя по коридору.
– Вернулся бы в каморку, чтобы до одури накачаться своими чудодейственными пилюлями и забыть, кто ты есть и где находишься? Или все равно выбрал бегство?"

...В тот день Ричард Леннокс вздрогнул и обернулся, услышав возглас Роберта. Но когда Роберт с пистолетом вышел из своего укрытия, маленький наркоман успокоенно опустил руки. За ним темнел овальный вход в ангары. Роберт вгляделся в темноту и увидел на полу, у ног Леннокса, небольшой предмет. Излучатель ультразвука.

– Меня караулишь, Роберт?
– дребезжащий голос Леннокса звучал спокойно.

"Но почему Леннокс?
– недоумевал Роберт.
– Он ведь не мог успеть первым к трупу Скотины Жоржа, потому что первым был, судя по словам Паркинсона, Тедди Хэмер".

– Вообще-то Тедди Хэмера, - ответил Роберт, внимательно вглядываясь в сморщенное лицо, на которое падал бледный свет пластиковых стен. Лицо выглядело старым, хотя Ленноксу не было еще и сорока.

Леннокс оставался бесстрастным.

– Я бросил Хэмера в мусоропровод, - равнодушно ответил он.
– Зря он болтал мне в баре... Потащил его в каморку, сам он не мог идти...
– Леннокс неожиданно тихо засмеялся.
– Теперь он в синтезаторе. Перевоплощается...

– Ты собрался удрать?
– Роберт еще крепче сжал пистолет.

– Да. Надоело. Я не отвечаю за папашу. Ты знаешь, - глаза Леннокса заблестели, - они лечат... Энди слышал. И предлагают вернуться. Тебя ведь это тоже касается...

– Пропаганда! Ты знаешь, что такое предательство? Выходит, мы подыхай здесь, а ты улизнешь? Не выйдет!

– Ты тоже можешь... со мной, - тихо сказал маленький наркоман, глядя на пистолет.

– Так нечестно! Ты предатель!

– Никакой я не предатель. Кого я предаю?

– Всех нас! Ты хочешь украсть бот, а значит - часть нашей силы!

– А зачем она, эта сила?

– Ну, знаешь!
– Роберт даже растерялся.

– Зачем сила? Сила уже не поможет... Давай со мной!

– Молчи!
– Роберт взвел курок.

Леннокс устало усмехнулся.

– Брось, ведь все равно не выстрелишь. Не так легко это дается.

Леннокс оказался прав. Пальцы Роберта вышли из повиновения и отказывались привести в действие механизм, предназначенный для убийства.

– Ладно!
– Роберт сунул пистолет в карман.
– Я сейчас пойду и растрезвоню всем, что ты собираешься смыться, и погляжу, что будет потом!

– Послушай, Роберт!
– маленький наркоман утомленно провел рукой по лицу.
– Насколько я понял, Жорж стащил схему у тебя. Значит, знаем только мы с тобой... Ты ведь никому не говорил? Так?

Роберт невольно кивнул.

– Я ее сжег, - отрывисто продолжал Леннокс.
– Теперь никто не знает, как открыть... Копии нет, иначе за тридцать лет кто-нибудь воспользовался бы... Или сделал так, чтобы никто не пользовался. Правильно?

– Ну?

– Так вот, - Леннокс слегка оживился.
– Если не хочешь со мной... Знать будешь только ты. И никому не скажешь, уверен. Чтобы сохранить лазейку на всякий случай.

Роберт сделал протестующее движение, но Леннокс не дал ему ничего сказать.

– Уверен. Ты и сам знаешь. Не поверю, что ты настолько доволен жизнью... Может быть, ты уже давно думаешь. Только боишься себе признаться...

– Куда?
– неожиданно вырвалось у Роберта. Он сам удивился тому, что сказал.

– На Землю, - быстро ответил Леннокс.
– Ты ни в чем не виноват... Ты не бежал.

"Желаю тебе побыстрее выбраться..." - вспомнилось Роберту. И бледное унылое лицо Паркинсона.

– Знаешь, как открывать?

Роберт отрицательно качнул головой.

– Слушай...

– Нет! Катись к чертовой матери, предатель, я знать ничего не хочу! Катись, пока не пристрелил!

Он рвал пистолет из кармана, пальцы его дрожали, он готов был изрешетить Леннокса и всех! Всех! А потом пустить пулю в лоб, нет, сначала разгромить все это змеиное гнездо, крушить и бить, заходясь в зверином вопле, швырять столы и кресла, выворачивать содержимое стенных шкафов, пинать ногами трупы, раздирать мертвые рты...

– Ладно, - тихо сказал Леннокс.
– Я пойду.

Он наклонился, поднял с пола излучатель. Осторожно ступая, прошел мимо Роберта к выходу из тупика - маленький, сгорбленный, похожий на затравленного зверька - и скрылся за поворотом.

...И вот всего лишь через сутки после той встречи маленький наркоман вылечился навсегда.

Роберт прошел, наконец, долгий путь от командного пункта объекта "Фиалка" до своей каморки, сел на кровать и привалился к стене. В груди было холодно и пусто. Он взял подушку, собираясь подложить ее под спину, и замер. Под подушкой белел сложенный вдвое листок.

Он торопливо прочитал несколько слов, написанных мелким почерком со странным наклоном влево и поднялся. Ричард Леннокс все-таки оставил ключ от выхода. Написал, как выбраться отсюда, и зашел в незапертую каморку перед своим бегством, и сунул записку под подушку, и вырвался... Навсегда... Рассказать об этом всем?

Роберт стоял, глядя на голую серую стену каморки, и все больше убеждался в правоте Леннокса: он, Роберт Гриссом, никому ничего не скажет.

Он внимательно перечитал записку. Раз, еще раз, невольно стараясь запомнить.

Пропаганда. Приманка для дураков. Встретят его с распростертыми объятиями, как же! "Ах, ваш папаша из "Американского возрождения"? Расстрелять! Следующий!.."

Пусть даже не так. "Вы сами сдаетесь, молодой человек? Правильно поступаете, мы бы вас все равно разыскали. Вы сын Гарри Гриссома? Да, да, помнится, мы его прикончили на Фобосе. Но вы-то ни в чем не виноваты? Нет? Хорошо. Эй, развяжите его. Значит так: вот рабочая одежда. Вперед! Что, работать не хотите? Не привыкли? А ну-ка в тюрьму его на перевоспитание!"