Двенадцать дней лета

Шок! Лезет прямо в мою тарелку!

– Что за наглость? Это была моя картофелина! – наезжаю на него возмущённо. – Я, между прочим, люблю с корочкой.

– Н-да? – удивляется.

– Н-да, – вторю ему и зачем-то делаю тоже самое. Ворую из его тарелки пару-тройку поджарых слайсов картошки.

– Там этого добра в сковородке ещё полно, – смеётся.

Молча продолжаем есть, и снова становится как-то неловко. Потому что опять то и дело друг на друга таращимся.

– Хватит меня разглядывать, – пытаюсь изобразить показное недовольство.

Зачем так пялиться?

Нервничаю и злюсь.

– Извини. Ты просто такая хорошенькая с этой стрижкой и без косметики, – выдаёт вдруг странный, неожиданный комплимент.

– То есть с макияжем я, по-твоему, страшила? – уточняю, нахмурившись.

– Нет конечно. Просто сейчас ты… какая-то другая.

Уточнить, что конкретно имеется в виду, не успеваю. Начинают чирикать птички.

Кто-то нажал кнопку дверного звонка.

Переглядываемся.

– Кто это? Ты же сказал, что все на свадьбе.

– Так оно и есть, – откладывает вилку в сторону. – Пойду гляну, кого принесли черти.

Поднимается со стула. Удаляется в прихожую. Оттуда пол минуты спустя доносятся голоса. Его и женский.

Собственно, долго ждать не приходится. Вскоре гость, а точнее гостья, оказывается на пороге кухни.

– Так это правда? Ты притащил с собой невесту из Москвы? О, а что это тут у вас? Обед-ужин? Здрасьте, – громко приветствует меня шатенка с короткими волосами.

– Ась… – парень появляется за ней следом. – Тебе лучше уйти.

– Погоди-погоди, Дём, – сощурившись, проходится оценивающим взглядом по моей персоне и прямо-таки сверлит им футболку, которую я одолжила. – Дай хоть познакомлюсь с той, на которую ты меня променял.

Глава 11

Демьян

Лера, будучи в замешательстве, вскидывает бровь.

Ася тем временем идёт в наступление.

– Прям москвичка значит? Надо же… – усмехнувшись, разглядывает незнакомку, словно неведому зверушку. – А я и думаю, почему ты игноришь мои звонки и сообщения. Видимо, был очень занят новой пассией? Совсем не было времени ответить? – выдаёт вопрос за вопросом пулемётной очередью. – Катька твоя действительно не знала про Её существование или нагло брешет? Хороша подруга! – возмущённо фыркает.

– Ась, ты зачем сюда пришла? – интересуюсь устало.

– Как это зачем? – лупится во все глаза. – Пришла лично удостовериться в правдивости сплетен. В отличие от тебя, не привыкла доверять слухам, – шелестит ядовито.

– Проверила?

– Ты нас не представишь друг другу?

– Это ещё зачем?

– Ладно, тогда мы сами, – она снова поворачивается к девчонке, сидящей за столом. – Анастасия, – выталкивает зло.

– Валерия, – в тон ей летит рикошетом.

– И как давно вы вместе? Где познакомились? Между вами что-то серьёзное или так, просто решили поразвлечься? У вас же в этой вашей Москве случайные связи – норма.

Моя попутчица накалывает на вилку картошку и с непроницаемым выражением лица произносит:

– А у вас тут, в вашем Мухосранске, норма – задавать незнакомым людям бестактные вопросы?

Ася, встретив отпор, теряется. Правда ненадолго.

– Почему же бестактные? Имею право. Я его девушка вообще-то! – заявляет деловито.

– Бывшая девушка, – вставляю свои пять копеек.

– Дём, перестань, – отрицательно качая головой, пытается улыбнуться. – Мы поругались да, но это вовсе не означает, что...

– Мы с тобой расстались, – резко перебивая, напоминаю сухо. – Идём. Не мешай человеку ужинать.

Аккуратно, но настойчиво подталкиваю её к выходу.

– Ты обижен, я знаю, и сейчас, конечно, пытаешься обидеть в ответ. Нарочно приволок в квартиру моей лучшей подруги эту девицу! – возмущается уже в коридоре.

– Катюха – в первую очередь моя сестра.

– А она-то кто? – кивает в сторону кухни. – Не стыдно? Притащил сюда какую-то шалашовку московскую! – понижает голос.

– За языком следи, Султанова, – предупреждаю, нахмурившись.

– Ой-ой, а чего ты так завёлся? Я разве виновата в том, что по ней сразу видно, кто она есть?

– Тебе лучше уйти, – повторяю ещё раз. – Бери то, зачем пришла, и давай, дуй обратно в кафе.

– Я же сказала, что здесь из-за тебя!

Выходит, про забытую сумку, как и думал, насвистела.

– Напрасная трата времени.

Цокает языком.

– Давай поговорим, – цепляется за футболку.

– Ась… – убираю руки в карманы брюк.

– Чем она лучше? Объясни! Позволяет что-то особенное? Развратом тебя взяла?

– Уходи.

– Мстишь мне, да? Когда успел с ней связаться?

– Не твоё дело.

– Уж не в параллель крутил с ней в этой своей столице? – сощурившись, выдаёт очередной бред.

– По себе, что ли, судишь? – хмыкаю, невесело усмехнувшись.

– Ну хватит. Не было у меня ничего с сыном Прохорова!

– Да это уже неважно, Ась.

– Было важно и стало вдруг неважно? – раздражаясь, уточняет недоверчиво.

– Важно было полгода назад. Сейчас – нет.

И ведь не вру ей.. В эту самую секунду понимаю, что не трогает меня больше прошлое. Ну задето самолюбие, да. Неприятно, однако убиваться по этому поводу, как раньше, мне не хочется. Время лечит. Переболел, наверное.

– Чушь. Мы с тобой столько всего прошли, – ладонями обхватывает моё лицо. – Один детдом чего стоит! Не бросайся такими фразами. Вспомни, о чём мечтали. Дом, свадьба, дети. Ты меня любишь, а я тебя. Всегда так было. Дём.

Убираю её руки от своего лица.

– Деньги ты любишь больше, как оказалось.

Затихнув на минуту, опускает взгляд вниз, поджимает губы, но уже вскоре, по обыкновению, взрывается.

– Осуждать меня вздумал? За что? За желание получить от этой жизни то, чего я заслуживаю? Дорогие вещи, цветы, рестораны, красивые ухаживания!

– Получила в итоге? – не могу не уколоть.

– Какой же ты эгоист всё-таки! – шипит она зло. – Неудачник! Сам ведь виноват в том, что не можешь мне всё это дать! – звучит обвиняющим тоном.

Киваю.

– Ничего, ты обязательно найдёшь того, кто даст. Сама не давай только. Налево-направо. Понапрасну.

– Козёл! Урод конченый! Да как ты смеешь после всего!

Собирается выдать очередную порцию ругательств, но замирает. Потому что наш разговор перестаёт быть приватным. (Если вообще таковым был).