Двенадцать дней лета

Папа удивлённо выгибает бровь в ответ на такое заявление, однако при этом невозмутимо продолжает:

– Надеюсь, вы предъявите похитителю моей дочери все возможные обвинения и он ответит за содеянное по всей строгости закона!

– Несомненно.

– Пап! – спешу вмешаться. – Если ты говоришь про Демьяна, то он ни в чём не виноват. Ни в чём. Слышишь?

Отец смотрит на меня, искренне недоумевая.

– Это какое-то недоразумение! Меня никто не похищал. Я сейчас всё тебе расскажу!

В последующие тридцать минут пересказываю всё то, что уже говорила Шувалову. И чем больше отец слушает меня тем сильнее хмурится.

– Как твой телефон оказался под землёй?

– Лопата была найдена в машине Соколова, – вставляет свою реплику майор. – Это он закопал его.

– Правильно. Потому что я попросила!

– Зачем?

– Ясно зачем! Чтобы ты не смог отследить меня дальше по геолокации, пап.

Отец прочёсывает пальцами коротко стриженные волосы и тяжело вздыхает.

– Лера-Лера, ты хоть представляешь, что я пережил, когда его нашли закопанным на пустыре? Я ведь подумал, что тебя тоже… – сглатывает, качает головой и потирает глаза, которые, судя по образовавшимся тёмным кругам, давно уже по-нормальному не спали. – Ты бы хоть объявилась как-то. Я ведь и по телеканалам рекламу о твоей пропаже дал. Нельзя так поступать.

– Я не видела, – объясняюсь виновато.

Крайние несколько дней мы вообще телевизор не включали. Некогда было. Гуляли, уезжали.

– Я места себе не находил, когда пришло сообщение от похитителя.

– Так это правда? Тебя действительно кто-то шантажировал?

– У вашего отца потребовали десять миллионов рублей наличными за информацию о вашем местонахождении.

– Кто требовал? Демьян ни у кого ничего не требовал! Я говорю вам, он не мог!

– Валерия, я понимаю, вы попали под его обаяние. Возраст нежный. Лето, море, романтика…

– Причём здесь это!

– Очень даже причём.

– Как вы можете доказать тот факт, что именно Соколов связывался с моим отцом?

– Он владел ситуацией и данными о вашем местонахождении. У него был мотив. Он собирался украсть сестру и увезти её в Москву.

– Какой кошмар! Речь про эту девочку? – отец бросает взгляд на Ксюшу, уткнувшуюся в моё плечо.

– Да не было никакого мотива, очнитесь вы уже! – кричу.

– Письма с угрозами отправлялись с аккаунта, принадлежащего Соколову. Наши сотрудники выяснили этот момент еще вчера.

– Каким образом им это удалось?

– Его номер был привязан к почте, как один из способов аутентификации.

– Но это вовсе не доказательство его причастности к происходящему!

– Доказательство. Всё сходится, – спорит со мной Шувалов.

– Дурак он по-вашему, что ли? Со своего имэйл адреса писать про выкуп?

– Детдомовцы – люди недалёкие. Вон сколько ошибок в тексте, — кладёт передо мной распечатку сообщений и в эту же секунду внезапно что-то щёлкает в моей голове.

– Постойте. Вы сказали, что Соколов был единственным, кто владел информацией о моём местонахождении, но это не так! Его бывшие товарищи тоже были в курсе. Я ведь даже страницу им свою в соцсетях показывала, – вспоминаю вдруг. – Хвасталась путешествиями! Это они его подставили! – снисходит на меня озарение. – Во-первых, могу совершенно точно сказать: эти люди способны на подобное. Во-вторых, у них, конкретно у Шпака с Соколовым, совсем недавно произошёл конфликт.

– Конфликт какого рода?

– Шпак украл у меня сумку на рынке. Это случилось в первый день моего приезда.

– С чего вы взяли, что это он её украл?

– Да с того, что потом несколько суток спустя я увидела свои серьги на его девушке!

В подробностях разъясняю, что и как было. Упоминаю про драку.

– Может, они специально представление перед вами разыграли, чтобы выставить Соколова героем.

– Бред. Он ни в чём не виноват, – повторяю упрямо уже в который раз.

– Вы себя слышите Валерия? Друзья воруют, но Соколов не виноват. Ей богу смешно!

Делаю вдох и медленно выдыхаю.

Моё терпение уже на исходе.

– Они просто решили отомстить! Получить деньги, исчезнуть и подставить его.

– Чем дальше, тем чудесатее ваши фантазии, – откровенно стебётся надо мной сотрудник полиции.

– Проверьте эту версию. Начните уже делать хоть что-то! Сидите тут и ничего не предпринимаете, а там за решёткой, ни в чём не повинный человек находится! – возмущаюсь я.

– Лера, не хами, – пытается угомонить меня папа.

– Вы с друзьями Соколова общались? – спрашиваю у Шувалова.

– Пока нет. Только с матерью и отчимом. Которому, между прочим, ваш Соколов недавно нанёс побои, – отзывается лейтенант Калачев.

– Заслужил, – цежу сквозь зубы и поворачиваюсь к отцу. – Напиши этим горе-похитителям, пап, – встречаемся с ним глазами. – Напиши, что готов заплатить. Назначь место и время. Будьте уверены, они объявятся.

Открывается дверь.

В кабинет залетает мать Демьяна. Она орёт и подбегает к Белке, изображая беспокойство.

– Ксюня! Ксюнечка моя!

Морщимся с отцом на пару.

Уж больно явно чувствуется шлейф алкогольного опьянения.

– Доча!

– Мама…

Ребёнок реагирует на неё двояко. С одной стороны, Белка, вроде как, и рада видеть маму, но с другой… Как только речь заходит о том, что она должна уйти с ней, начинается самая настоящая истерика.

– Я тебе куплю шоколадку. Или мороженое. А хочешь орехи?

– Не хочу!

– Детонька, иди к маме.

– Нет! – вопит девочка, крепко стискивая мою шею ручонками.

– Отдайте ребёнка матери, – требует Шувалов.

– Вы в своём уме? Посмотрите на эту мать! Она ведь еле на ногах стоит! Как ей можно доверить ребёнка? Она ненадежная и не собирается исправляться. Украла деньги сына, которые он дал ей на кодировку. Не стыдно? Как так можно? Мало он для вас всего сделал?

– Рот закрой, соплячка! Стыдить и жизни меня учить удумала? – кричит, брызжа слюной. – Ты кто такая? Ну-ка дала мне моего ребёнка сюда! – горланит на всё отделение.

– Не отдам.