Движущийся палец (= Одним пальцем)

– Мне все еще кажется, что это у вас чистое сумасбродство, - ответил я медленно.
– Но, предполагая, что в сказанном вами есть хоть крупица правды, почему вы не уйдете от них и не начнете жить самостоятельно?

Она странно, не по - детски улыбнулась мне:

– Думаете, что я могла бы пойти работать? Сама зарабатывать себе на жизнь?

– Да.

– Каким образом?

– Можно было бы чему - то научиться. Стенографии, машинописи или бухгалтерии.

– Не думаю, что справилась бы. К таким вещам у меня никаких способностей. А кроме того...

– Что же еще?

Перед этим она отвернулась, а теперь снова медленно повернула голову ко мне. В покрасневших глазах стояли слезы. И голос у нее сейчас был совсем как у ребенка:

– А чего я буду уезжать отсюда? Чтобы все было так, как им хочется? Я им здесь не нужна, а я останусь. Останусь всем назло. Сволочи! Свиньи! Я всех тут в Лимстоке ненавижу. Они все думают, что я - безобразная дурочка! Покажу! Я им...

Это был детский глупо патетический приступ ярости. Я услышал чьи - то шаги по гравию за углом дома. Встаньте, - свирепо прошипел я.
– Идите в дом - вот туда через гостиную. И бегом в ванную! Умойте лицо! Быстро!

Она неловко вскочила и проскользнула через французское окно в комнаты почти в тот же момент, когда из - за угла появилась Джоан.

Я сообщил Джоан, что Миген будет обедать с нами.

– Отлично, - ответила она, - Миген я люблю, хоть она и похожа на подкидыша, словно бы ее когда - то нашли на пороге виллы. Но она занимательная.

***

До сих пор я почти не упомянул о канонике Калтропе и его жене. А ведь как он, так и его жена стоят упоминания. Своеобразные люди. Я еще не встречал человека такого же далекого от будничной жизни, как Калеб Дейн Калтроп. Его мир - это книги и рабочий кабинет. Зато миссис Калтроп всегда прекрасно ориентировалась в любой ситуации. Хотя советы она давала нечасто и никогда ни во что не вмешивалась, для беспокойной совести городка она была чем - то вроде всеведущего господа бога.

Она остановила меня на Хай - стрит через день после того, как у нас обедала Миген. Меня удивило это - еще бы нет - потому что походка миссис Калтроп напоминала скорее бег, чем обычный человеческий шаг, что еще больше подчеркивалось ее бросавшимся в глаза сходством с гончей. А поскольку глаза ее были всегда устремлены к какой - то отдаленной точке на горизонте, вам казалось, что человек, которого она в действительности ищет, где - нибудь милях в полутора перед вами.

– О!
– сказала она.
– Мистер Бертон!

Она произнесла это с легким оттенком торжества, как человек, решивший исключительно хитрую головоломку. Против того, что я и впрямь мистер Бертон, возразить было нечего, и миссис Калтроп, отведя взгляд от горизонта, постаралась остановить его на мне.

– Не знаете, почему это я именно с вами хотела поговорить?

Тут я ничем не мог помочь. Она стояла и хмурилась в глубокой растерянности.

– О чем - то отвратительном, - добавила она.

– Прошу прощения, - ответил я удивленно.

– Ага!
– воскликнула миссис Калтроп.
– Анонимные письма! Каким образом они появились тут одновременно с вами?

– Ну, нет, - запротестовал я, - они тут были и до нас!

– До вашего приезда никто не получал тут никаких анонимных писем, - с укоризной произнесла миссис Калтроп.

– Получали, получали. Все это уже было в полном разгаре.

– О боже, - вздохнула миссис Калтроп.
– Мне это не нравится!

Она стояла со взглядом, устремленным куда - то далеко, в неизвестное.

– Ничего не могу поделать, - сказала она, - у меня такое ощущение, что за всем этим прячется какое - то зло. Мы здесь не такие. У нас здесь есть и зависть, и злорадство, и фальшь, и всякие мелкие грешки - но я не представляла, чтобы здесь был кто - то, способный писать эти анонимные письма. Нет, этого я не представляла. А меня это беспокоит, потому что я должна была бы знать.

Ее быстрые глаза вернулись с горизонта и встретились с моими. В них была озабоченность и неподдельное детское удивление.

– Почему вы должны были бы знать?
– спросил я.

– Обычно я знаю обо всем. Я всегда считала это своим долгом. Мой муж Калеб читает хорошие, правильные проповеди и отправляет службу в церкви. Это его Долг как священника. Но если священник вообще должен жениться, то я считаю, что его жена должна знать, о чем думают и что чувствуют люди в его приходе - даже и тогда, когда помочь ничем не можешь. А я сейчас понятия не имею, кто бы мог...

Она помолчала и добавила рассеянно:

– Такие глупые письма...

– Быть может.., и вы.., тоже получили?

Мне было немного стыдно за свой вопрос, но миссис Калтроп ответила совершенно естественно, лишь чуть шире, пожалуй, раскрыв глаза:

– О да, два; или нет - три Я уж точно и не помню, что в них было. Какие - то страшные глупости о Калебе и заведующей школой. Сплошные глупости, потому что Калеб совершенно не умеет флиртовать. Никогда не умел, Его счастье, что он стал священником.

– Разумеется, - кивнул я, - разумеется.

– Калеб мог бы быть святым, - сказала миссис Калтроп, - не будь он слишком большим интеллектуалом.

Я не чувствовал себя вправе отвечать на это критическое замечание, да у меня и не было на это времени, потому что миссис Калтроп продолжала с достойной удивления логикой перескакивать от мужа к анонимным письмам:

– Здесь происходит столько скандалов и неприятностей, о которых могло бы быть написано в этих письмах - но не написано. Именно это для меня загадка!

– Я бы не сказал, что они очень сдержаны, - заметил я с горечью.

– Однако похоже на то, что их автор ничего не знает. Ничего о том, что здесь происходит.

– Вы так думаете?

Быстрые, беспокойные глаза встретились с моими.

– Разумеется. Здесь ведь множество скандалов и скандальчиков - масса вещей, которые люди стараются скрыть. Почему автор не пишет ни о чем таком?
– Она помолчала, а потом прямо спросила:

– Что было в письме, которое вы получили?

– Автор подозревал, что Джоан мне не сестра.

– А она - сестра?
– спросила миссис Калтроп без всякой застенчивости, с дружелюбным любопытством.

– Конечно, сестра. Миссис Калтроп кивнула: