Двое из логова Дракона
Шрифт:
Осмотревшись вокруг, я поняла, что здесь обыскала всё, и направилась в процедурный кабинет. На его тщательное обследование ушло ещё больше времени, но я трудилась с упорством поросёнка, натасканного на трюфели. Увы, маска из чёрного хрусталя исчезла вместе с Джулианом.
Я вышла из медотсека и задумчиво посмотрела на двери палат и изолятора. Нет, прятать артефакт Тьмы рядом с пациентами он бы не стал. И в каюте, его, скорее всего, тоже нет. Если только где-нибудь в глубине шкафа, куда я не часто забираюсь, и потому там периодически скапливаются залежи случайно и специально засунутых туда мужских футболок и носок различной степени
— Дарья Ивановна! — услышала я молодой голос и обернулась.
В двух шагах от меня стоял Кирилл Оршанин. Вид у него был слегка смущенный.
— Я хотел извиниться за свою бестактность, — проговорил он. — Вчера в зале, насчёт дьявола… Понимаете, вырвалось.
— Понимаю, — кивнула я. — Ничего страшного. Просто субъективная оценка.
— Да нет… Я ж не против доктора. Я на Игната разозлился. А доктор… Он же и раньше уходил, на Светлозерье, например, но потом же вернулся. Верно?
— Да, — подтвердила я. — Надеюсь, и на этот раз нагуляется и вернётся.
— Ну, да, — улыбнулся он. — А хотите я снова в город схожу? Разузнаю что-нибудь.
— Не надо. На сей раз он сам ушёл. Будем ждать.
— Хорошо, — он повернулся, чтоб уйти, но я его окликнула.
— Кирилл, а что такое, по-твоему, Тьма?
— Отсутствие света, — сразу ответил он.
— Так просто?
— Ну, да, — он пожал плечами.
— То есть для тебя Тьма не связана, скажем, со Злом?
Он на мгновение задумался и отрицательно покачал головой.
— Это заблуждение вытекает из религиозных воззрений древних народов. Они противопоставляли понятия Зла и Добра, Тьмы и Света. Но что есть свет, как ни реакция наших органов зрения на поток фотонов? Заметьте, все светила в Галактике излучают фотонное излучение, но космос остаётся тёмным. Сами по себе фотоны не светятся. Только попав на сетчатку глаза, они дают эффект, называемый светом. А что представляет собой свет, если нет такого наблюдателя или он слеп в нашем понятии? Это восприятие чисто человеческое. В иной ситуации свет теряет смысл. Это же чистая физика, пополам с физиологией! А Добро и Зло — понятия философские и этические. Поэтому я не вижу никакого основания для того, чтоб отождествлять Свет с Добром, а Тьму со Злом. Разрешите идти?
— Конечно, — кивнула я, и он, насвистывая, направился к дверям в стрелковые помещения.
А я невольно улыбнулась. Как, оказывается, всё просто.
Я спустилась в каюту и с сомнением посмотрела на шкаф. Нет, не стал бы он прятать маску Тьмы поблизости от дочки. Словно, услышав мои мысли, она проснулась, и колыбель, издав мелодичный звон, приоткрыла купол. И я с радостью отвлеклась от своих тревог и сомнений.
Когда я вернулась на мостик, Хок поднял от пульта голову и сообщил:
— К тебе приезжал посланец царицы Эртузы.
— Да, а почему мне не сообщили? — насторожилась я.
— От него несло духами и немытой лошадью, а парчовая тряпка, в которую он был завёрнут, не стирана с момента изготовления, — поморщился старпом. — Ребята проводили его в командирские апартаменты, и я принял его там, сказав, что ты медитируешь. Он проникся священным трепетом и едва не на коленях умолял меня не отвлекать Прекраснейшую Богиню на его жалкую персону. Он всего лишь должен был передать тебе приглашение царицы прибыть сегодня ночью во дворец, где в садах будут устроены мистерии Света. Я сказал, что как только ты спустишься из высших сфер, я передам тебе приглашение. Он ушёл, унося
своё амбре и восторженные воспоминания о Храме Богини Неба, которое в виде сказки будет рассказывать своим немытым внукам.— Какой ты злой, — рассмеялась я. — Ладно, прокатимся, посмотрим их мистерии.
— Может, не стоит? — с сомнением спросил он.
— А что мне теперь терять? А там я могу что-нибудь разузнать, — я обернулась и заметила в стороне у боковых окон Донцова и Мангуста, которые высматривали что-то в городе, раскинувшемся перед нами, как на ладони. — Со мной поедут Донцов и Хэйфэн.
— А я? — насторожился Мангуст.
— А вам, мой друг, выход за пределы звездолёта теперь заказан, — усмехнулась я. — Вы столь непредусмотрительно очаровали и свели с ума местное население, что я боюсь, вас умыкнут, невзирая на запреты и угрозу смертной казни.
На его лице появилась довольная улыбка, и он не стал со мной спорить.
После ужина я зашла к Бетти на кухню. Она помешивала большой ложкой золотистое варево в медном котле, и вокруг разносились ароматы персиков и мёда. Я невольно залюбовалась её румяным лицом и рыжими кудряшками, а кружевной передник смотрелся на ней очень уютно, хоть и был повязан поверх форменного комбинезона.
Микки усердно надраивал возле раковины большую сковороду, напевая что-то про Тома, который строил дом. А из-под стола вылез грустный, изрядно отъевшийся в оппозиции Киса и, подкатившись ко мне, мягко упал боком на мои ноги.
— Варенье, — пояснила Бетти, заглянув в свой котёл. — Своё лучше того, что привозят со склада в пластиковых банках. Я дам вам баночку, будете вечером пить чай у камина.
— И рецепт печенья с корицей, если можно? — воспользовавшись её благодушным настроением, закинула удочку я.
— Секрет фирмы, — неумолимо заявила она. — Могу дать рецепт пирога с цукатами и грецкими орехами… И морковного торта.
— Хорошо, — согласилась я. — А я могу дать вам рецепт гурьевской каши.
— Классический? — заинтересовалась она.
— С молочной пенкой, — подтвердила я.
— Хорошо, добавлю меренги с малиной, — расщедрилась она, а потом пытливо взглянула на меня. — Вы насчёт рецепта пришли или по делу?
— С просьбой, — призналась я и, объяснив необходимость отлучки, попросила присмотреть за дочкой, пока меня не будет.
— Конечно, — тут же согласилась она. — Я обожаю вашу малышку, заодно сниму мерку и свяжу ей кофточку из розовой пряжи. Крючком, ажурную, с розочками. И чепчик с оборочкой, если ниток хватит. Мне очень нравится ваша малышка. У неё такие чудные глазки, как горные луга весной! А вы там поосторожнее. Мистерии — дело не всегда безобидное.
— А что может со мной случиться? — удивилась я. — Это же мистерии Света.
Бетти снова посмотрела в свой котёл, а потом положила ложку на белую фарфоровую тарелку и вытерла руки о фартук.
— Не важно, Свет или Тьма, командор. Важно, кто этим занимается, — серьёзно проговорила она. — В наших краях ведьмы вроде как устраивают по ночам шабаши и поклоняются Господину Рогатому, но зла никому не причиняют. Это они так нервы себе щекочут и некоторую значимость своим посиделкам придают. А древние инки, говорят, приносили Солнцу кровавые жертвы. Солнце ведь светлое божество? Они считали, что если не прольют кровь, то солнце не встанет. И в этом не солнце было виновато, верно? Всё от людей зависит, а кому они поклоняются — неважно.