Двойная взлётная
Шрифт:
— Скажи, что там, в номере, это всего лишь спектакль и у вас ничего не было.
Молчу.
По всем нам плачет штатный психолог.
Глава 13
Вечером в ресторане гораздо больше гостей. Сижу за дальним столиком, где днем был странный тип с газетой. Жаль, он ее не оставил, так бы что интересного прочла.
Листаю яркую ленту инстаграма. Жанка выкладывает красоты Греции. Но ни на одной ее фотке вы не встретите девушку в форме и на работе, это строго запрещено. Бывшие одноклассницы вовсю постят фото детей.
О, ничего
Нет, я не завидую и не рада. Мне никак.
Школа — поганое время, не хочу его вспоминать. Всегда удивлялась этим странным желаниям и порывам встретиться с одноклассниками. Я их не видела одиннадцать лет и еще бы три раза по столько же не видеть.
Снова сообщение от Коленьки. Все, что осталось у меня от бывшего, это красивая фамилия и дорогущий столовый сервиз, подаренный его маман на свадьбу.
Она и сейчас меня пилит за то, что я забрала его. Он, конечно, мне никуда не уперся, но я ведь принципиальная. Заведу скоро двенадцать котов, будет из чего животным пожрать.
Коленька пишет, что ему нужна подпись в каких-то бумагах. С какого перепуга он начал читать бумаги? Мне кажется, в нашу с ним такую недолгую совместную жизнь. Если учесть все мои перелеты, курсы, недельные отлучки, Коленька читал только этикетки на освежителе воздуха для туалета, сидя на толчке.
Я почти на краю земли, мне не до бумаг.
Игнорирую.
Мое любимое за последние шесть месяцев занятие. А еще я наслаждаюсь свободой. Я одна, совсем одна. У меня своя квартира, хоть и съемная, не надо ни перед кем выворачиваться наизнанку и пытаться угодить. Только что на работе, но мне за это платят деньги, но я люблю свою работу.
Курапов, конечно, напрягает, надо проситься о переводе на другой борт. Но это непросто, начнутся разборки, десятки вопросов, тестов, допросы психолога и ковыряние в моих мозгах.
Отрываю взгляд от телефона, в зале ресторана шум и суета. Вижу, как входит компания молодых людей, восемь человек. Люблю рассматривать людей, когда одна и никто не мешает, так интересно угадывать их судьбы и характеры.
Пятеро парней и три девушки, местная золотая молодежь. Наверняка папа кого-то их них алмазный король или сколачивает свои миллионы на ловле крабов. Молодняк шумит, но никто не делает замечание. Никто не хочет терять прибыль и наживать врагов.
Одна парочка тискается на диване, две девчонки ушли в дамскую комнату, трое парней, сделав заказ, осматривают зал. Им лет по двадцать-двадцать два, не больше. Стильные шмотки, телефоны последней модели.
Три пары глаз одновременно задерживаются на мне. Я все никак не могу допить второй чайник зеленого чая, не хочу сидеть в номере, там точно начну грузиться и сжирать себя изнутри. Вспоминая свою такую бурную сексуальную жизнь за последние четыре дня.
Интересно, Олег снял ту официантку?
— У вас свободно? Можно?
Я, скорее всего, ожидала тех парней, когда они немного выпьют текилы, но около моего столика возник неприметный мужичок. Смотрю по сторонам, насчитываю как минимум несколько свободных столов.
— Вообще-то, нельзя.
Я совсем неприветливая и недобрая, когда не на работе. Быть такой всегда чревато, сядут на шею, свесят ноги и начнут учить
жизни. Коленька — наглядный тому пример.— Я все-таки присяду. Прекрасный вечер, да?
Почему я решила, что он взрослый? Ему немного за тридцать, но до того безликое лицо, что совершенно не за что зацепиться. Такого увидишь и не запомнишь, но у меня хорошая память, даже на серость. На нем коричневый в мелкую клетку пиджак, под ним темная рубашка. Ужасное сочетание.
— Вы обедали здесь утром, с газетой.
— Вы наблюдательная.
Подбежала официантка, но мужчина попросил только стакан воды.
— Вы прилетели ночью.
Мужчина не задает вопросы, а просто говорит информацию.
— Допустим.
— Вас зовут Кристина, вы стюардесса. Бизнес-джет из Москвы.
То, что мы заселились ночью, видели многие, я была в форме, пилоты тоже, ее трудно спутать с другой.
— Вы хотите меня удивить своими дедуктивными способностями? Не удивили.
— Что вы, я по другой части.
Принесли воду, он сделал несколько глотков. А мне захотелось уйти. Стало мерзко рядом с ним, словно холодные щупальца осьминога опутали шею. Освещение не очень, не могу разглядеть глаза мужчины. Он смотрит открыто, изучая мою реакцию, и ждет вопроса, по какой же именно он части.
Не задам.
Пью чай, рассматривая его сама. Не могу даже предположить, для чего он подсел.
— Я бы хотел задать вам вопросы о ваших пассажирах.
А вот это неожиданно. Мужики, конечно, приметные и могли кого-то заинтересовать, но при чем тут я?
— Вопросы? Это что, какая-то викторина?
— Будем считать, что так.
— Мне не нравится так считать. Не люблю викторины. Кто вы такой?
Напрягаюсь, двигаюсь ближе к нему. Я женщина, мне любопытно, что это за тип и почему его интересуют наши пассажиры.
— Называйте меня Павел Иванович.
— Так кто вы такой, Павел Иванович? Частный детектив? Специальный агент под прикрытием? Любопытный и глупый человек?
— У вас слишком богатая фантазия.
— Вы даже не представляете насколько.
Взгляд у него поганый, словно слизень ползет по мне, оставляя влажный след на коже. Передергиваю плечами, отодвигаюсь, не хочу ни о чем с ним разговаривать.
— Что было в сумках?
— Так сразу? Даже не спросите, как их зовут?
— Я знаю их имена. Вы не ответили на вопрос. Что было в сумках?
— В каких?
— Что они привезли сюда.
— Кто?
— Ваши пассажиры, Громов и Шульгин.
— Спросите у них сами. Не видела никаких сумок.
Молчит, стучит пальцами по стакану с водой.
— А я считал вас умной девушкой.
Под ложечкой начинает сосать, желудок крутит, сжимаю кулак под столом, впиваюсь ногтями в кожу.
Я знала, я, сука, чувствовала, что просто так это не пройдет, что этот полет я запомню еще надолго.
— Вы лукавите, Кристина Сергеевна. Я ведь пока просто с вами разговариваю, миролюбиво, по душам.
— Не люблю разговоры по душам.
— Зря.
— Зря подсели.
— Так вы видели, что было в сумках?
Какой настырный. Серая, наглая, настырная мышь. Если скажу хоть слово, зацепится за него и начнет засыпать вопросами по полной. Но мои пассажиры наглее и опаснее.